Читать книгу "Сеть для миродержцев - Генри Лайон Олди"

- К Махендре иду!

- А зачем?

- К Раме-с-Топором! В ученики проситься. Ну что с ним делать? Ни имени своего, ни откуда родом, ни кто родители - не говорит. Только и твердит: брахман, мол, иду на Махендру к доброму дяде Раме-с-Топором.

Так больше ничего от него и не добились. Ну, покормили, понятно, и обратно в сарай заперли. Стали чесать в затылках: как с мальцом поступить? Отпустить? А вдруг вор? Продать в услужение? Так кому этот драчун бешеный нужен? Опять же торговцы не сегодня и не завтра заявятся… А в деревне на работы определить, так свои мальчишки изведут - злы они на него чрезвычайно. Хотя, в общем, сами виноваты…

Вот такую историю рассказал мне перевозчик, пока мы переправлялись через Ямуну. Оказывается, его староста ко мне направил. Решил: есть тут у нас поблизости известный подвижник Вьяса-Расчленитель, То есть я. Да еще и родом, считай, из их деревни. Земляк. Вот пускай мудрец и рассудит, как с мальчонкой быть.

Как скажет - так и сделаем.

Я смотрю на перевозчика, а он - на меня. С надеждой. Ждет небось, что я все брошу и немедленно отправлюсь в деревню разбираться с их приблудным мальчишкой!

Ладно, вернусь, тогда и разберемся. Так я перевозчику и сообщил: решу по возвращении. А пока пусть у вас живет. И смотрите, не обижайте!

- Его обидишь, - буркнул переводчик, прощаясь. - Ладно, пусть сидит в сарае. Кормить будем. И стеречь. Тебя ждать.

Наверное, я бы сразу забыл об этой истории, по крайней мере до возвращения в свою обитель, если бы она вскоре не обрела неожиданное продолжение.

Сначала нас (я отправился в путь с двумя взрослыми учениками) подвезли на телеге крестьяне, всегда готовые услужить брахманам. А ближе к Хастинапуру мы пристали к попутному каравану ангов. Заметив, что у одного из караванщиков изрядно разбита физиономия, отчего спутники над ним постоянно подтрунивают, я не удержался и на вечернем привале поинтересовался у купца-хозяина: что приключилось с несчастным?

Я вообще любопытен по природе, а в данном случае мое любопытство было вполне безобидным.

- Это не слишком изысканная история, достойный брахман, - ответил, усмехаясь, купец.

Блики костра плясали на его широкоскулом бородатом лице, мерцая то тигриными полосами, то леопардовыми пятнами, отчего мой собеседник становился похожим на оборотня-кимпурушу.

Сумерки,однако.

Время, когда небыль стремится стать былью, и наоборот.

"Сумерки мира. Преддверие Эры Мрака", - отчего-то подумалось мне, и я невольно тряхнул головой, прогоняя удивительную мысль.

Купец истолковал мой жест по-своему.

- Могу, конечно, и рассказать, если обильный подвигами желает.

- Желаю, - лениво потянулся обильный подвигами.

Купец поджал губы (я представил, что сейчас думает он при виде моих светящихся глаз и черномазой рожи!), но спустя минуту принялся за рассказ:

- Дней восемь назад, когда мы ехали за товаром, который сейчас везем, прибился к нашему каравану малец. Сказал: к родным на юг добирается. Воду на привалах таскать помогал, хворост для костра собирал - в общем, позволили мы ему с нами идти.

Купец поперхнулся бетелем, сплюнул и продолжил:

- Два дня шел он с нами. Мы уж и внимание на него обращать перестали - идет и идет. Чем может - помогает, а лишняя миска из котла-общака для такого галчонка нам не в тягость. Только на третий вечер, ак-курат как мы к берегу Ямуны подошли и лагерем стали, прицепился к нему наш Фурат-слоновод. Да-да, тот самый, что с разбитой мордой. Мне потом донесли, что Фурат на мальца с самого начала глаз положил. Водится за ним, за Фуратом, любит он молоденьких. Так и то сказать - иные вроде за медную ману к нему на всю ночь приходили… Вот он и решил, что парнишка тоже из таких.

Купец закряхтел, подыскивая слова для дальнейшего рассказа, стараясь не оскорбить лишними вольностями слух любопытного брахмана.

- Короче, пристал Фурат к мальцу: пойдем да пойдем прогуляться! Тот сперва, видать, не понял, зачем зовут, а Фурат уже дхоти с него стаскивает. Присел на корточки, сопит - тут малец ему пяткой по харе и навесил! И еще поленом добавил, которое рядом валялось. Фурат блажит что твой осел, если ему чертополох под хвост сунуть, а мальчишка - бежать. Только мы его и видели. Вот и вся история.

- А где, ты говоришь, это произошло? - Смутное подозрение начало потихоньку закрадываться мне в душу.

И оно тут же превратилось в уверенность, когда купец охотно ответил:

- Да возле излучины Ямуны! На пол-йоджаны ниже того места, где она с Гангой сливается. Слыхал, достойнейший: там еще рыбацкая деревня рядом есть?

Я-то слыхал. И прекрасно понимал: речь идет об одном и том же драчливом мальчишке. Который определенно шел из Хастинапура. Шел к Махендре, чтобы найти там доброго Раму-с-Топором и попроситься к нему в ученики.

Очень интересный мальчишка!

Впрочем, какое мне до него дело! Вот вернусь - тогда и погляжу на драчуна-бродягу…

Тогда я еще не знал, что эта история будет преследовать меня по пятам много дней и заинтересует настолько, что в конце концов я решу ее записать, чем сейчас и занимаюсь.

Впрочем, не будем забегать вперед - всему свое время.

* * *

На следующий день мы благополучно добрались до ворот Хастинапура.

Тех самых, через которые я когда-то впервые попал в этот не слишком любимый мною город.

Я-то Хастинапур не жалую, а вот Хастинапур меня - как раз наоборот. Еще бы, местная знаменитость, вдобавок отец первопрестольного Слепца! Опять же кто Матушку с Мамочкой в свое время проклял, брюхатю-чи, а безродную служанку облагодетельствовал? То-то же! Мало ли что еще этому полоумному Вьясе в голову взбредет! Почет и уваженьице…

Ладно, хватит об этом. Не люблю.

Во дворце было на удивление пустынно. Ну, царевичи, понятно, в летнем лагере, молодецкими забавами тешатся, булавами науку друг дружке в головы вколачивают. Наставники, часть слуг - там же. А остальные? Кроме стражи у ворот, пока до дворцовых летописцев добирались, никого и не встретили!

Вот тут-то, в прохладном подземелье архива, дело и разъяснилось.

История продолжалась!

Приняв совершенно неожиданный оборот.

- Куда это у вас все запропастились? - поинтересовался я у сгорбленного брахмана-летописца, когда с церемонными приветствиями было покончено.

- Разве ты не знаешь, многомудрый?! - всплеснул сухонькими ручками вековой старец, годившийся мне в деды без малого или в отцы с гаком, но при этом он истекал почтением, словно овечий сыр - сывороткой.

Я помотал головой: дескать, не знаю.

- Горе у нас во дворце! У Наставника Дроны, величайшего из дваждырожденных, сын пропал!