Читать книгу "Пятый всадник - Александр Харыбин"

– Слушай, Сергеич! – наконец, перешел к делу Герман, – тут у нас проблемка одна нарисовалась. Одного нашего хорошего человека твои южники подписывают под статью. Нет, лучше давай я человечка с тобой сведу – он тебе сам все подробно расскажет. Когда он сможет к тебе подъехать? Хорошо, я ему дам твой телефон – договоритесь сами. Только, знаешь, вопрос срочный.

Попрощавшись со своим собеседником, Герман положил телефон на стол перед собой и посмотрел на меня.

– Смотри, я тебе дам телефон одного человека. Зовут его Геннадий Сергеевич. Он долгое время работал в УВД твоего округа на очень неплохих должностях. Знает там всех. Позвонишь ему и договоришься, когда подъехать. Про Организацию он не в курсе, поэтому ничего не болтай. Ты просто работаешь главным технологом на фирме, где я зам генерального по безопасности. Все понятно?

– Понятно.

– Вот и прекрасно, – Герман записал на листке номер и передал мне, – позвонишь сегодня часов в шесть, договоришься на завтра.

И тут вдруг внутри зашевелился червячок сомнения. Если этот Геннадий Сергеевич так всех знает, не захочет ли оказать ценную услугу своим бывшим коллегам, выдав им разыскиваемого особо опасного преступника? Я решил поделиться сомнениями с Германом. Тот сначала махнул рукой, как бы отметая прочь подобные мысли, но, мгновение поразмыслив, ответил уже не так уверенно, как, по-видимому, намеревался.

– Вообще, не должен. Но, я на всякий случай с тобой вместе к нему съезжу. Короче, не парься, я сам ему сегодня позвоню.

Это меня успокоило. А то перспектива ехать одному в логово потенциального врага откровенно напрягала.

На этом Герман поспешил откланяться, в дверях напомнив , чтобы я ждал его звонка насчет завтрашней встречи.

– Что сейчас собираешься делать? – Обратился ко мне Профессор после ухода Германа.

– На Базу, наверное, – пожал я плечами. И тут вдруг вспомнил, что машину бросил в центре Москвы, и вообще сейчас на ней ездить просто опасно.

– Только придется на электричке ехать, а потом на станции такси ловить, – я описал ему ситуацию с машиной.

– То, что машину бросил – это абсолютно правильно. Ты, прямо, конспиратор. Знаешь, что? Поедем сегодня ко мне.

Никогда до этого Профессор в гости меня не приглашал, поэтому его предложение сильно удивило. Удивление от него не скрылось. Слегка скривив рот в какой-то странной, я бы даже сказал, горькой усмешке, тихо произнес.

– Пять лет я никого не приглашал к себе домой, – помолчав, добавил, – с момента гибели всей моей семьи.

Я растерялся, не зная, как реагировать на его слова – настолько был потрясен. Не нашел ничего лучшего, чем сказать:

– Сергей Александрович, простите, я не знал. Выражаю вам свои соболезнования.

Спасибо, конечно, но соболезнованиями тут уже не поможешь, – махнул он рукой, – ладно, собираемся – поехали.

25

Квартира Профессора, находившаяся в многоэтажной довольно вычурной новостройке на севере столицы, производила странное впечатление. С одной стороны, она имела все признаки холостяцкого жилья с обычным для этого бардаком. Но, когда он стал водить меня по квартире, то обнаружилось, что две комнаты из трех содержались в образцовом порядке. Этот факт меня удивил, но очень быстро я догадался, что он в эти две комнаты практически не заходит. Косвенно в пользу этого вывода свидетельствовали расставленные на столах и полках фотографии, как я сразу догадался, погибших членов семьи Профессора. С фотографий смотрели улыбающиеся лица трех человек – красивой, стройной женщины лет сорока, симпатичной девушки и мальчика лет двенадцати.

– Как это произошло? – решился задать я вопрос.

Прежде, чем это сделать, я долго колебался, но решил, что промолчать было бы еще большей бестактностью.

– Они ехали на машине ночью по Ярославскому шоссе. Возвращались со свадьбы родственников жены. Я тогда не мог поехать с ними, за рулем была дочка. В общем, вылетели на встречку, фуре в лоб. Все погибли на месте. Дорога тогда была мокрой, наверное, дочка превысила скорость. А, может, уснула, – тут Профессор отвернулся, но я успел заметить, как его лицо исказилось, словно от внезапного приступа боли. У меня самого горло схватил спазм от нахлынувшей жалости к нему.

Так мы оба молчали несколько минут. Прекрасно понимая его состояние, я счел за благо не нарушать молчание первым. Наконец, Профессор повернулся ко мне и на удивление бодрым тоном произнес:

– Надо ужин готовить. Коньячку выпьешь?

Насчет коньячку я был не против. Но, в то же время, боялся показаться пьяницей. Поэтому решил дать несколько уклончивый ответ.

– Коньячку было бы неплохо. Но боюсь, что придется отказаться – завтра голова нужна светлая.

Мне показалось, фраза несколько покоробила Профессора. Он усмехнулся, и ответил.

– Ну, да, конечно. Мне-то голова не нужна. Ведь у математиков и программистов всего одна извилина.

Совершенно не желая и не ожидая такой реакции, я в замешательстве несколько секунд похлопал глазами, затем выдавил из себя:

– Да что вы, Сергей Александрович! Я совсем не то имел в виду. Наоборот, я всегда уважал ваши умственные способности. И вообще, восхищаюсь тому, как быстро вы вникаете в разные далекие от математики темы.

– Шучу. Я же не предлагаю нажираться до потери сознания. Пара рюмок хорошего коньяка, я думаю, никому не повредит.

– Ну, если чуть-чуть, то можно.

– Вот и славно, – он уже полез в шкаф, и выудил оттуда бутылку армянского коньяка. Я не большой специалист в этом деле, но, насколько мог судить, коньяк был не из дешевых. На столе появилась пара рюмок из шкафа, каждую из которых Профессор наполнил чуть больше, чем наполовину. Потом достал из холодильника лимон, тонко порезав его на тарелке.

Он поднял свою рюмку.

– Давай за тебя. Чтобы твои проблемы нормально решились. И за успех наших исследований.

Мы чокнулись и выпили. Коньяк оказался просто превосходным. Далее перешли к процедуре приготовления ужина. Как я и ожидал, в холодильнике кроме замороженных полуфабрикатов почти ничего не наблюдалось. Типичный рацион холостяка – дорого, неэффективно, да еще и вредно. Но вслух критиковать не стал – зачем наступать человеку на больную мозоль. Выбрали блинчики с мясом, разогрели их в микроволновке. Пять минут – и ужин готов. Запах от дымящихся лежащих на тарелке аппетитного вида блинчиков вызвал обильное слюноотделение, словно у павловской собачки. Да, ароматизаторы в смеси с глутаматом натрия хорошо выполняют свою работу. Только сейчас я вспомнил, что остался без обеда, а завтракал в шесть утра.

Уничтожение трех блинчиков заняло у меня ровно две минуты. Профессор посмотрел на меня, и, ничего не сказав, включил электрический чайник, плиту и достал из морозилки упаковку пельменей.

– Сколько тебе? – спросил он, начав бросать пельмени в кастрюлю, куда до того налил кипятка из чайника. Я попытался вежливо отказаться, но он меня даже не стал слушать.