Читать книгу "Лестница грез. Одесситки - Ольга Приходченко"

Вдруг рядом со мной тормознуло такси. Из него вынырнул Сенька с Приморского бульвара, не знаю почему, но к нему приклеилось обидное прозвище «гнида». Он был с какими-то парнями, мне показалось, я их раньше тоже видела на бульваре. Все вместе они no-деловому быстрым шагом почесали в сторону технологического. Вообще у меня с Сенькой неплохие сложились отношения. Поначалу он ко мне пытался клеиться, приставал, даже начал запугивать. Но моя подружка, как бы между прочим, нашептала ему что мой дядька чуть ли не главный в уголовном розыске, и Сенька в момент к нам переменился. Такой любезный стал – куда там, демонстративно приветствовал, по собственной инициативе «Мальборо» угощал бесплатно.

Шубка не спасала, я начала замерзать, а трамвая все не было. Вместо него к остановке припарковалась черная «Волга», из неё высыпало четверо молодых парней и странно рассыпались веером. Один из них отошел назад метров на пять, другой, подняв воротник, пританцовывая и кружась вокруг своей оси, остался стоять на месте. Остальные на некоторым отдалении друг от друга потопали в сторону института. У меня не было никакого сомнения в том, что это пожаловали мальчики с Бебеля. Значит, там сегодня не просто обычный вечер или фильм, там такой фильм, который не посмотришь ни за какие деньги. Черт возьми, да успею я домой, судьба дала мне такой шанс, неужели я его сейчас упущу?

Ошибиться в принадлежности бравых ребят к КГБ уж кто-кто, а я никак не могла. У моей сестры Алки есть на работе подружка Ленка Довбненко, вот у неё любимое занятие узнавать в толпе этих франтов. Алкино СУ-51 расположено в нескольких кварталах от улицы Бебеля, где и находится знаменитая на всю Одессу резиденция небезызвестных органов. Улица сама по себе небольшая, однако считается в городе самой длинной по всем известному в Одессе анекдоту. Спрашивают одного еврея в Одессе: «Какая у вас самая длинная улица?» Не моргнув глазом, чудак отвечает: «Бебеля». – «С чего вы взяли, что Бебеля?» – «Он ещё спрашивает!.. Один мой знакомый десять лет назад имел повод пойти на эту улицу и до сих пор не вернулся!»

Так вот, иногда днём я заскакивала к сестре на работу в обеденный перерыв. Мы прошвыривались по магазинам, а потом перекусывали на Ленина в уютном по тем временам кафе. Занимали всегда стоячий столику большого окна и наб людали за публикой. Как только появлялись сотрудники «оттуда», из «конторы глубокого бурения», Ленка сразу начинала вполголоса комментировать обстановку.

– Олька, видишь на том углу кадра в серой шляпе, а на противоположном – другого. Работают ребята, никогда по одному не ходят.

У Ленки никогда проколов не было, она за столько лет просто знала многих в лицо; да, если приглядишься, они точно между собой похожи были. Не внешностью, а взглядом, манерами. Однажды такой забавный случай приключился. Мы привыкли наблюдать за ними на у лице, а тут четвёрка борзых одновременно забежала в кафе, заняла столик рядом с нами. Мы от страха замерли, подумали: ну всё, кранты – доигрались, нас вычислили. А оказалось, всё значительно проще, у них была получка, и они решили побаловать себя кофе с пирожными. Еще пытались поухаживать за Ленкой, если честно, самой симпатичной среди нас. Ею можно было любоваться часами, настоящая украинская красавица, пышногрудая, с матовой загоревшей кожей, живыми карими глазами, маленьким алым ртом в ехидной улыбочке. Да ещё над верхней губой аккуратненькая родинка.

Сейчас, раз и эти мальчики потопали в технологический, это неспроста, как пить дать. И что я ждала «у моря погоды», этот проклятый трамвай, давно надо было подрулить на посадку. Стояла, как дура, раздумывала ещё. Дождалась, когда соберётся огромная толпа у здания института. К кассам не пробиться. Узнать бы теперь, какой фильм. Афиш никаких. Пару раз спросила, на меня посмотрели, как на подстреленную, ничего не ответили. Все вокруг спрашивают билетики, предлагают любые деньги. Что за дела? Вот так номер, чтоб я помер. Краем уха услышала, что вроде это вечер Высоцкого. Концерт закрытый, никто о нём не знает. Может, это и пушка. А может, специально подстроено, чтобы всех переписать. Разговоры всякие в толпе просачивались.

Тем временем те, кто с билетами, счастливчики, опустив голову, быстро продвигались сквозь плотную толпу и, не задерживаясь, скрывались за массивной дверью. Я узнала известного в Одессе волейбольного тренера Юрия Курильского с женой в каракулевой шубке. Ошибиться не могла, они оба были без головных уборов, и я хорошо их рассмотрела. Что делать? Одна надежда на Сеньку. Если он ещё не прошёл вовнутрь, то делает свой маленький гешефт, где-нибудь в сторонке, без лишних глаз. Наверное, за билет таких бабок требует, каких у меня сроду не было. Может, пожалеет, сбросит цену или в долг продаст, он же меня знает. Сенька, парень очень ценный, где ты?

Только так подумала, как вдруг прямо передо мной нарисовался во всей красе этот парень областного центра, а сокращённо – поц.

– Сенечка, помоги, я с тобой потом рассчитаюсь!

Не знаю, может, Сенька и выручил бы, но толпа поглотила его, оттеснила от меня, я только увидела, как он успел юркнуть в заветную дверь, и она тут же захлопнулась.

Трамваи пошли один за другим в обе стороны, как будто бы только и ждали приказа: полный вперёд! Толпа развернулась в сторону Куликова поля и медленно потекла к центру города.

– Вы хотите попасть на концерт Высоцкого?

За моей спиной стоял парень из веерной четвёрки, которая подвалила к институту на «Волге». Я его сразу признала.

– Зачем же плакать? У вас тушь потекла, сейчас глазки защиплет. Вы так любите Высоцкого?

Столько сразу вопросов на одну мою голову, да ещё от кого!

– Это слёзы от ветра и снега, тушь плохая.

– Как вас зовут?

Я кокетливо опустила глаза, соображая, сбежать сразу или пронюхать, с какого боку он подступится.

– Вы в этом институте учитесь?

– Нет!

– А откуда вы узнали про концерт?

– А я и не знала.

– Что же вы здесь делаете? – Он внимательно посмотрел на мой моднющий громадный желтый портфель.

– Я вчера с парнем познакомилась, он пригласил меня сюда. Сказал, что для меня будет большой сюрприз, а сам не пришёл. Там будет интересно?

– Это как для кого…

Он явно потерял ко мне всякий интерес. Но пора было брать инициативу в свои руки. О, если бы я видела себя со стороны. Тушь размазалась, нос покраснел от холода и начал подло булькать соплями. Обстановка критическая, ещё поскользнулась и сделала вид, что подвернула ногу. Нахально попросила вытереть мне платком на морде тушь. Этого парень никак не ожидал. Всё оглядывался, видно, пора было ему уже сваливать, а я мёртвой хваткой вцепилась в несчастного. Ещё стала спрашивать, нагло прикалываясь: этот Высоцкий кто – поэт или артист?

– Ладно, пошли, что с тобой делать.

И мы пошли вдоль здания, завернули за угол к запасному выходу. По узкой лестнице попали в переполненный зал. Пустая сцена была слабо освещена. На ней кроме микрофона и одиноко стоящего стула ничего не было. Вдруг стремительно вылетел невысокий мужчина с гитарой в руке. Гудящий муравейник зрителей моментально притих. Тихим сиплым голосом мужчина поздоровался, положил инструмент на стул. И стал потирать одной рукой кулак другой. При этом он что-то говорил, видно, мимо микрофона, потому что ничего не было слышно. Но зрители первых рядов громко смеялись. Я так поняла, что он шутил по поводу «солнечной Одессы», которая сегодня по погоде покруче будет зимы сибирской. Что он никак не мог к нам долететь, поэтому извинялся. Ещё он Одессу назвал капризной, как и подобает быть красивой женщине. Опять половина зала смеялась, но на галёрке почти ничего не было слышно. Попросили его говорить в микрофон, который немного позванивал и шипел. На сцену выскочил паренёк, поправил микрофон, несколько раз повторил: раз-два, раз-два. Высоцкий, подмигнув зрителям, указывая рукой на паренька, произнёс: «Начало положено».