Читать книгу "Адские механизмы. Книга 2. Механический принц - Кассандра Клэр"

– Генри, я вполне способна ходить, – возмутилась Шарлотта, – и даже танцевать!

– Дорогая, ты нездорова! Следующие восемь месяцев тебе непременно надлежит находиться в постели! Малютка Буфорд…

– Я ни за что не назову нашего сына Буфордом! Пусть так звали твоего отца или это традиционное йоркширское имя, но я… – раздраженно начала Шарлотта, и тут раздался стук в дверь.

Сирил заглянул в комнату, смутился при виде всеобщего веселья и робко сказал:

– Мистер Бранвелл, к вам посетитель, и он хочет видеть всех вас.

– Всех нас? – удивленно моргнул Генри. – Но у нас обед в узком семейном кругу, Сирил. К тому же я не слышал дверного звонка.

– Правильно, ведь она нефилим, – ответил Сирил. – Говорит, что по важному делу и ждать не может.

Генри с Шарлоттой обменялись растерянными взглядами.

– Что ж, ладно, – наконец решился Генри. – Пусть зайдет, но совсем ненадолго.

Сирил ушел. Шарлотта поднялась, оправила смятое платье и пригладила растрепавшиеся волосы.

– Может быть, это тетушка Каллида? – недоуменно проговорила она. – Ума не приложу, кто еще мог прийти…

Дверь снова открылась, и вошел Сирил, а за ним девушка лет пятнадцати в черном дорожном плаще поверх зеленого платья. Даже если бы Тесса не видела ее прежде, она все равно бы узнала ее – по черным волосам и по синим, почти фиалковым глазам, по изящному изгибу белоснежной шеи, по стройной фигурке и полным губам.

Уилл судорожно вздохнул.

– Вечер добрый, – сказала девушка голосом одновременно нежным и твердым. – Прошу прощения, что прерываю ваш обед, но мне некуда больше идти. Дело в том, что я Сесилия Херондэйл. Я пришла учиться на Сумеречного охотника!

Благодарности

Как всегда, благодарю за огромную поддержку моих родителей, а также Джима Хилла и Кэйт Коннор; Нао, Тима, Дэвида и Бена; Мелани, Джонатана и Хелен Льюис; Флоренс; Джойс. Благодарю всех тех, кто читал, критиковал и находил анахронизмы и нестыковки: Келли Линк, Клэри, Делию Шерман, Холи Блэк, Сару Риз Бреннан, Джастина Ларбалестье, Робина Вассермана, Морин Джонсон. Благодарю за помощь Лизу Голд, настоящего знатока и неутомимого исследователя (lisagoldresearch.wordpress.com). Благодарю Джои Юнга и Хуана Ю за переводы на мандаринский китайский. Благодарю Вейна Миллера за помощь с греческим и латынью. Выражаю неизменную благодарность моему агенту Барри Голдблатту, редактору Карен Войтыла, и конечно же сотрудникам издательств «Саймон и Шустер» и «Уокер Букс», без которых эта книга не увидела бы свет. И наконец, благодарю своего мужа Джоша за то, что он не дал Лину и Люси съесть эту рукопись!

Несколько слов об Англии Тессы.

Как и в «Механическом ангеле», Лондон «Механического принца» представляет собой причудливое сочетание настоящих и вымышленных мест, всем известных и давно позабытых. Например, в Вестминстерском аббатстве действительно есть Палата дароносицы. Я постаралась по возможности сохранить географию викторианского Лондона, но не всегда это удавалось. Для тех, кто интересуется Институтом, поясню: Малая церковь Всех Святых и в самом деле существовала, но погибла в огне Великого лондонского пожара в 1666 году; на самом деле она находилась на улице Верхняя Темза, а не рядом с Флит-стрит, где я поместила ее в своем романе. Те же из вас, кто бывал в Лондоне, сразу поймут, где на самом деле находится Институт, и по шпилю узнают знаменитую церковь Святой Бригитты, столь любимую репортерами и журналистами. В «Адских механизмах» о ней нет ни слова, поскольку ее место занял лондонский Институт Сумеречных охотников. Что же касается йоркского Института, то его я расположила на месте церкви Святой Троицы в Гудремгейте, она существует и поныне и открыта для туристов.

Особняк Лайтвудов в Чизике – типичный загородный дом английской знати, которая в XVI – XVII веках считала Лондон слишком грязным и нездоровым местом, стремясь быть поближе к природе. Чизик тогда был за чертой города, и усадьбу Лайтвудов я поместила примерно там же, где находится знаменитый летний дворец Чизик-хаус.

Дом под номером шестнадцать на Чейн-уолк, где живет Вулси Скотт, во время описываемых в книге событий снимали Алджернон Чарльз Суинберн, Данте Габриэль Россетти и Джордж Мередит. Они стояли у истоков движения эстетов и жили по принципу «Искусство ради искусства» (или «L’art pour l’art» – девиз, выгравированный на кольце Вулси).

Опиумный притон в Уайтчепеле, столь тщательно разыскиваемый почитателями таланта Шерлока Холмса и любителями готического романа, вряд ли когда-либо существовал. Я заменила его притоном, где продавались демонические наркотики. Никто не знает, есть ли они на самом деле, но обратное тоже пока не доказано.

Тем же, кому интересно, что сказал Уилл Тессе перед балом в Чизике, поясню: «Caelum denique!» – боевой клич крестоносцев, означавший «Наконец-то в рай!».

Мама, папа, сестренка!

Сегодня мой семнадцатый день рождения. Знаю, что писать вам нельзя – Закон это запрещает. Знаю, что это письмо вы не прочтете никогда – я порву его, как только закончу, как и все остальные письма, что писал вам последние пять лет. Но я все равно пишу вам каждый год именно в этот день, чтобы отметить так свой день рождения. Будто хожу на могилу любимого человека в день его смерти – разве мы не умерли друг для друга?.. Проснувшись сегодня утром, вспомнили ли вы, что в этот день семнадцать лет назад у вас родился сын? Думаете ли вы обо мне и о том, как мне живется в Институте? Вряд ли вы можете представить себе мою новую жизнь. Здесь все совсем по-другому. Я вспоминаю наш дом в горах, огромное синее небо и бескрайние зеленые просторы. Здесь все черное, серое и коричневое, а закаты расцвечены смогом и кровью.

Беспокоитесь ли вы за меня – ну, что мне одиноко или холодно? Мама, ты всегда следила за тем, чтобы я не мерз и не гулял под дождем без шляпы. А здесь никому нет дела до таких мелочей: когда постоянно рискуешь погибнуть в схватке, простуда уже не имеет никакого значения.

А знаете, когда вы приехали за мной в тот день, я слышал вас. Я забрался под кровать и заткнул уши, чтобы не слышать, как вы плачете и зовете меня. Но я все равно слышал. Я до сих пор помню, как мать звала своего сыночка. Я искусал пальцы в кровь, но не вышел. Наконец Шарлотта убедила вас уйти. Думал, вы еще вернетесь, но вы ушли навсегда: все Херондэйлы – неисправимые упрямцы. Помню, как вы вздыхали с облегчением после визитов члена Совета, что спрашивал меня, не желаю ли я присоединиться к нефилимам и оставить семью. Каждый раз я говорил нет и отсылал его прочь. А ведь путь битв и славы всегда прельщал меня, ибо защищать – наш долг! Это у нас в крови: зов серафима и стило, знаков и чудовищ.

Знать бы, почему ты оставил нефилимов, отец, и почему мама не захотела пройти Посвящение и стать охотником. Вы думали, что они жестокие и бесстрастные? А вот мне они кажутся совсем другими. Шарлотта очень добра ко мне, хотя и не догадывается, что я этого не стою. Генри – чокнутый чудак, но он хороший: он смог бы рассмешить Эллу. Про Джессамину я этого сказать не могу, впрочем, она вполне безобидна. А вот достоинства Джема можно перечислять часами, и вообще, он стал моим настоящим братом (помнишь, отец, ты всегда хотел, чтобы у меня был брат?), кровь от крови, хоть мы и не родственники. Да, я потерял почти все, что у меня когда-то было, но теперь у меня есть настоящий друг! А еще произошло некоторое пополнение в наших рядах: ее зовут Тесса. Красивое имя, правда? Помнишь серые облака, что приходят к нам в горы с океана, – вот такого оттенка ее глаза!