Читать книгу "Жемчужина гарема - Лидия Миленина"

— Но ведь тогда твоя пытка продлится? — склонив голову на бок, спросила она.

— Станет еще хуже, ведь больше ты никогда не получишь сердце дракона.

— Я привык к пытке, — коротко бросил герцог, а по его лицу пробежала судорога.

Боль герцога — острая, резкая, словно прямо сейчас его сердце резали бритвой — ударила мне в душу. Слезы запросились на глаза. Я мягко высвободила руку из ладони Ролара. Быстро подошла и поцеловала герцога в щеку.

— Спасибо, — тихо сказала я. — Спасибо, Саворин. Что нам делать?

Герцог быстро, мимолетно обнял меня за талию, склонился и тоже поцеловал меня в щеку.

— Для тебя, девочка… — прошептал он мне. А я улыбнулась, ощущая волну ревности Ролара, пронесшуюся над полем. Какие же собственники эти драконы! — Может, я дракон? — так же тихо усмехнулся герцог. — Если мне так важны желания Повелительницы…

Он тут же отпустил меня и стал деловым, собранным, как в начале нашего знакомства.

— Итак, — сказал герцог. — У нас одно тело и два дракона в нем. Чтобы разделить их… чтобы создать новое тело из этого сердца, нам нужна жертва крови двух мужчин и двух женщин, у нас ведь два дракона, одной парой здесь не обойтись, — усмехнулся он. — Немного, пара капель от каждого. Вместе с кровью вы должны отдать что-то важное, принести жертву… — герцог на мгновение осекся, видимо, сомневаясь, как лучше объяснить.

— Что-то, что очень дорого для вас сейчас, или то, что вы могли бы иметь в будущем, но добровольно отказываетесь от этого. Что-то желаемое до самой глубины души, — пояснила девочка-судьба.

— Мы готовы, — сказал Вайрин, беря за руку Кремию.

— Нет, — покачала головой девочка. — Вы уже принесли свою жертву, когда жили в аду, потеряв «половину счастья». Это будут…

— Одним из мужчин буду я, — спокойно сказал герцог. — Все равно я приношу жертву, да и сердце формально принадлежит мне. Вторым мужчиной должен быть принц Ролар — ведь о его теле тоже идет речь. А женщины…

— Да ясно, что это должны быть мы с Мири! — сказала я. — Женщины этих двух драконов…

А Мирейя подошла и встала рядом со мной.

— А что скажет сам Рокард? — вдруг сказала девочка. — Рокард, а? Ты будешь хорошо себя вести, если они пожертвуют своими мелочами ради тебя? — спросила она, демонстративно подняв глаза вверх, словно в ночном небе должен был проявиться образ Рокарда. Но, конечно, он не появился. Вместо этого в сознании прошелестело: «Мне кажется, я уже хорошо себя веду… Но я бы…»

Девочка поморщилась и махнула рукой — голос Рокарда у нас в головах стих.

— Дальше он хотел сказать, что не хочет, чтобы Мирейя пролила свою кровь и отдала то… что может отдать. Но, думаю, у нас нет времени на пререкания с упрямым драконом?! — рассмеялась она.

— Не вздумай отдать невозвратное! — прошептала я Мирейе, крепче сжимая ее ладонь. В сердце поселилась тревога. Ведь, в отличие от меня, Рокард наверняка прочитал у нее в мыслях, чем именно она собралась пожертвовать. Лишь бы не своей жизнью! А что еще «очень важное» может быть у этой девушки, прожившей юность в мечтах о недоступном правителе? — Слышишь меня?! Не вздумай!

— У меня есть только одно… — тихо сказала Мирейя, опуская глаза.

Я не успела ответить.

— Что ж… тогда подойдите, — сказала девочка-судьба. — Будет не горячо — она махнула рукой в сторону сердца. Это чудо я могу себе позволить…

Глава 60

Мы держались за руки, когда шли к сердцу, все так же пышущему огнем. Но теперь огонь не обжигал, казалось, сердце Ролара и Рокарда мягко согревало нас.

Герцог достал из ножен на поясе небольшой кинжал и встал над сердцем.

— Я, Ролар, Аленор, потом Мирейя, — сказал он. — Нож нужно взять в правую руку, вот так… Лучше всего сделать небольшой надрез здесь, — он коротко полоснул кинжалом по ладони, выступила кровь, и капли полетели прямо на сердце дракона.

— Я отдаю само это сердце и возможность изменить историю и вернуть мою жену Граймерию. Я отдаю это ради того, чтобы дракон Рокард обрел собственное тело.

Сердце вспыхнуло ярче, и хоть огонь по-прежнему не обжигал, все мы отшатнулись.

— Сердце приняло твою жертву, — раздался сзади ее звонкий голос. — Ролар?

Ролар взял кинжал из рук герцога. Я была спокойна, знала, что Ролар пожертвует важным, но это не коснется нашего с ним счастья. Так же собиралась поступить и я.

Небольшой надрез — и синяя кровь струйкой побежала вниз, впитываясь в пылающее сердце.

— Я мог бы стать единовластным правителем драконов, — произнес Ролар. — Сейчас я жертвую этой возможностью. Я не буду править драконами единовластно, разделю власть с братом, как и прежде, если он вернется. Я отдаю эту возможность, чтобы мой брат Рокард обрел собственное тело.

Сердце полыхнуло еще сильнее. Теперь столб пламени был выше человеческого роста. Алые всполохи расходились по полю, освещали его.

Ролар сделал шаг назад и аккуратно протянул кинжал мне рукояткой вперед. Я взяла. На пару мгновений мы с Роларом встретились глазами. «Не отдавай того, что не сможешь вернуть!» — молил его взгляд. «Как и у Мири, у меня есть только одно, что я могу отдать…»

Я сделала два решительных шага к сердцу. Быстро, твердо. Но для меня эти мгновения растянулись в вечность. Я шла к новой жизни, в которой не будет очень важной части меня.

Что важное я могу отдать? Что еще важно для меня, чем я дорожу, кроме моего Ролара, друзей и родных? Власть Повелительницы. Да, Рокард был прав. Мы с ним похожи. И я должна признать — мне понравилась эта власть. Теперь я понимала, что с детства ощущала себя немного королевой. Меня слушали и слушались, уважали, иногда боготворили. Во мне была власть. И она мне нравилась. И мне понравилось властвовать над сердцами драконов.

Только вот быть истинной парой Ролара это мешало…

Что ты выберешь, Аленор? Любовь или власть? Жизнь Рокарда или свое упоение властью?

Я остановилась у самого сердца, ощущая его горячее тепло. Поднесла руку, но резанула не по пальцу — по самой ладони.

— Я, Аленор Грейзо, — сказала я твердо, когда алые капли полетели вниз, прямо в огонь, что окружал сердце, — отдаю свою силу Повелительницы, чтобы мой друг и брат Рокард обрел собственное тело и жизнь.

Капли летели вниз, а я ощущала, как из меня исходит что-то… очень сильное, очень большое. Что-то, что было у меня всегда. То, что могло вырасти. Оно изливалось из меня, и тело начало мелко трясти. Это не было больно или неприятно. Скорее… я чувствовала, что происходит правильное, нужное. Происходит то, что должно расставить все по местам.

Новый всполох — и огонь, рождаемый сердцем, устремился в небо, словно сердце сделало большой, главный «глоток». Ролар схватил меня за талию и оттащил назад.