Читать книгу "Битвы божьих коровок - Виктория Платова"

— Это я, Витек. Срочно приезжай, у нас неприятности…Нет, не по этому поводу. Немедленно. Жду.

— Ну, — спросил Пацюк, когда Кульчицкий положилтрубку. — Он подъедет?

— Вы же слышали…

— Через сколько он будет?

— Если это срочно, то минут через двадцать… Не позже.

— Хорошо. Пусть ваша медсестра…

— Она ни при чем… Она хорошая девушка, —запричитал Кульчицкий.

— Пусть она его встретит. Или вы сами встречаете его?

— Нет… Обычно я жду в кабинете.

— И без глупостей. — Предупреждение Пацюка,топором повисшее в спертом евростандарте кабинета, выглядело излишним.

…Ровно через двадцать одну минуту кто-то подергал ручкуснаружи.

— Витек, это я.

— Входи. — Если голос Кульчицкого и дрожал, толишь совсем чуть-чуть.

Забелин напрягся. Насторожились и все остальные. Дверькабинета приоткрылась, и на пороге показался ничем не примечательный молодойчеловек лет тридцати с чисто выбритым черепом. Внешность его можно было быназвать абсолютно ординарной, если бы на самом конце подбородка не курчавиласькрошечная, заплетенная в косицу борода.

— Привет, Витек, — мельком осмотрев кабинет,произнес молодой человек. Совершенно спокойным голосом. То ли по инерции, то липотому, что вообще привык никому и ничему не удивляться. — Это твоесрочное дело? Так я и знал…

За его спиной уже мелькали тени. А парень смотрел наКульчицкого в упор, не выказывая ни малейшего признака волнения.

— Дурак ты, Витя, — ласково произнес парень, когдаему завели руки за спину. — А дуракам везет. И тебе повезло… Не успел я дотебя добраться.

Но Забелин как будто не видел ни парня, ни покрывшегосяиспариной Кульчицкого. Егор Пацюк — вот кто занимал его сейчас больше всего.

А на Пацюка…

На Пацюка страшно было смотреть. Рот его приоткрылся, глазавыпрыгнули из орбит, а и без того непокорные волосы встали дыбом.

— Борода, — пролепетал Пацюк. — Ты что здесьделаешь?

— Это он, — услужливо вякнул Кульчицкий. —Это я ему звонил.

— Ты что здесь делаешь, Борода?!

— А ты? — совершенно спокойно спросилБорода. — Что ты здесь делаешь? Мог хотя бы сообщить, что не придешьночевать…

— Это ты, Борода?! Как же… Борода!..

Бритый череп дернулся, и человек, которого Пацюк назвалБородой, тихо рассмеялся.

— Увэй, друг мой… Увэй. Но учти, в этой истории я несамый главный…

* * *

…Это была старая, ничем не примечательная двухэтажная дача.Они дошли до нее в полной тишине, только раз Кирилла № 2 потревожил телефон.

— Нещередов, — бросил он в трубку. — Нет,сегодня меня не будет. Завтра, возможно, тоже. Переговорите с секретарем.

— Нещередов. — Настя сбила прутиком желтыйберезовый листок. — Это ваша фамилия?

— Уж какая досталась… Отца и отца отца… И моясоответственно.

— А куда мы идем?

— Увидите.

Но Настя уже видела. Мрачный лес, где сосны были небрежноперемешаны с березами и осинами; мрачная дача с мрачной сеткой голландскихокошек; узкая, засыпанная хвоей тропинка. И зачем нужно было оставлять машинучуть ли не в километре отсюда?..

— Мне можно начинать бояться? — Она хотелапошутить, но голос дрогнул, и шутки не получилось.

— Нет. Я скажу, когда будет можно. — Интересно, аон шутит или нет?

Настя недоверчиво хихикнула. А лицо Кирилла № 2 осталосьнеподвижным.

Неожиданно на втором этаже кажущейся безжизненной дачизажегся свет. Он возник так внезапно, что Настя даже поежилась.

— Там кто-то есть? — спросила она.

— Наверняка. В таких домах всегда водится всякаянечисть. Не обращайте внимания.

Тропинка, угрюмо подбежав к самому крыльцу, закончилась.Кирилл № 2 поднялся по ступенькам и толкнул дверь. И протянул Насте жесткуюруку:

— Прошу.

Только теперь она испугалась по-настоящему. Какой же надобыть дурой, чтобы согласиться поехать с малознакомым человеком в совсемнезнакомое место. Где обещанное респектабельное заведение? Где каминный зал вхорошем ресторане? Она совсем не настаивала, но… А этот лес, а эта деревяннаядача!.. Если с ней что-нибудь случится…

Если с ней что-нибудь случится, то никто не узнает — этово-первых.

И никто не пожалеет — во-вторых. Потому что ей давно порагореть в аду за свои дела и делишки. И за снятый лифчик тоже…

— Прошу, — повторил Кирилл.

Далеко она все равно не убежит. Да и Кирилл… Она ездила сним к черту на рога, и он был угрюмо-мил и не делал ничего предосудительного,хотя, наверное, мог бы… А как он трогательно о ней заботился, когда онанадралась в “Морском волке”! Даже снял с нее ботинки. А всего остального нетрогал. Да и не стоило везти ее сюда, она бы могла и в городе…

Интересно, что такого она могла сделать в городе? Уж не толи самое, из-за чего был отправлен в отставку лифчик?..

— Вы идете?

— Иду. — сказала Настя и поднялась по скрипучемукрыльцу.

… Дом встретил ее затхлой рассохшейся тишиной. Тишина поуглам, тишина на старых, н??кому не нужных стульях, на перилах лестницы, ведущейна второй этаж. Узенькая полоска света лежала на половицах и указываланаправление.

— Наверх, — продублировал указание света Кирилл №2. Голос его странно изменился, стал жестким и сосредоточенным. И не предвещалничего хорошего.

Настя подчинилась. А что еще оставалось делать?

— Осторожно, пятая половица снизу приподнята, —сказал Кирилл, когда Настя уже споткнулась и больно ударилась коленом оступеньку, — Я предупреждал.

— Вы очень галантны, — проглотив слезы, она продолжиладвижение наверх, которое казалось бесконечным.

На последних трех ступенях Кирилл обогнал ее и широкораспахнул дверь на второй этаж.

…Комната была небольшая, но довольно уютная, сяблоками-дичками, разбросанными прямо на полу, со старой горкой из мореногодуба, с соломенным креслом-качалкой, с круглым столом посередине. С низковисящей лампой под абажуром. Со странной печью, больше напоминающей топку, сдрапировками, наброшенными на ребра старинных ширм…

И… с Дмитрием Быковым.

Быков сидел на оттоманке в позе лотоса. Глаза его былизакрыты, а глотка сама по себе высвистывала полузабытый пошленький мотивчик:“Мальбрук в поход собрался”.

— Я привел ее, — бросил Кирилл, прикрывая дверь засобой.