Читать книгу "Сад зеркал - Дмитрий Самохин"

– Где Мотылек? Когда ты ее выпустил? Куда она ушла?

– Да не знаю я. Не выпускал никого. Я уже десять лет как Дом Покоя сторожу. Никогда никаких нареканий. У меня теплицы. У меня огурцы. Мне есть что терять.

Одноглазый был жутко расстроен и говорил искренне.

Перед нами поставили пиво с зонтиками, выглядывающими из пены. Я вытащил зонтик, бросил его на стол и сделал первый глоток. Надо успокоиться, все взвесить и решить, что и как.

Тут зазвонил телефон у Красавчега. Он принял вызов, долго слушал молча, разъединился и сообщил:

– У нас новое тело. Девушка. Задушена.

– Карма? – замерло сердце в предчувствии ответа.

– Нет.

От сердца отлегло. Мир снова стал прекрасен.

– Джек Браун отправился на вызов. Так что мы пока не нужны, – закончил мысль Красавчег.

Я сделал второй глоток и вернулся к допросу Одноглазого.

– У кого еще есть ключи от Дома Покоя?

– Только у меня. Ни у кого больше.

– Где обычно ты их хранишь?

– Дома в сейфе. Почти всегда они там лежат.

– Кто имеет доступ к сейфу, кроме тебя?

– Никто больше. Что вы крутите вокруг да около? Вы меня в чем-то подозреваете?

Одноглазый выглядел возмущенно.

– Не подозреваем. А знаем, что это ты Мотылька на волю выпустил. Только вопрос: зачем? – атаковал Ник Красавчег.

– Да не делал я ничего такого. Не шейте то, что плохо лежит, – возражал Одноглазый.

– А к тебе никто в последнее время не наведывался неожиданно в гости? Может, ты видел что-нибудь подозрительное? – пришла интересная мысль, которую я тут же озвучил.

– Да. Несколько дней назад. Девушка из вашего участка. Карма, кажется, зовут. Она хотела личные дела посмотреть нескольких Упокоенных. Что-то у нее там не клеилось, я не вдавался в подробности. Я ей показал дела. Она ходила в Дом Покоя. Я двери отпирал. Точно, точно. И как я раньше об этом не вспомнил.

Одноглазый обрадовался, будто получил в подарок на день рождения гоночный автомобиль.

Красавчег напрягся, словно собирался поднять штангу в полтонны весом. А я задумался, зачем Карме понадобилось отпускать на волю Мотылька и что вообще все это значит.

* * *

Распрощавшись с Одноглазым Джоном, мы покинули Малый Шорох. Возвращались в город в задумчивом настроении. Ник крутил руль красного Бьюика Роудмастера 1954 года выпуска, сосредоточенно наблюдал за дорогой и молчал. Всю дорогу молчал. Я не мешал ему наслаждаться молчанием. Я думал о том, в какой ситуации мы оказались.

По городу гуляет маньяк-убийца и без видимых причин душит женщин. Следов и свидетелей не оставляет. Никто его не видел. Никто ничего не может сказать. Тем временем пропала Карма. На явки и позывные не отзывается, на работу не вышла, на квартире и в привычных местах ее нет. Мы узнали, что она наведалась в Дом Покоя и по какой-то причине выпустила Риту Мотылька, опасную во всех отношениях девушку, своеобразное кривое зеркало. Мотылек обладала талантом обращать таланты альтеров против них самих. Она изрядно успела почудить на Большом Истоке сразу по прибытии и даже чуть не вывернула меня наизнанку. Нам с трудом удалось ее изловить и нейтрализовать. Она не контролировала свой талант. В сущности, девушка добрая, она боялась насилия над собой и в каждом мужчине видела потенциальную опасность, поэтому и нападала. Вероятно, когда-то она пострадала, после чего у нее появился комплекс, разросшийся в фобию и в психическое отклонение. Отсюда вопрос. Зачем Рита Мотылек потребовалась Карме? Никогда раньше Карма не была замечена в безрассудстве. Все, что она делала, подчинялось строгой логике и букве закона. И вот теперь такой выкрутас. Я склонялся к тому, что все эти события были связаны воедино. Маньяк-душитель, пропажа Кармы, освобождение Мотылька. Осталось понять, чего ждать дальше. И как с этим жить.

За этими невеселыми мыслями я не заметил, как оказался перед дверями полицейского управления.

– У нас совсем все не хорошо, – поделился переживаниями Джек Браун на пороге кабинета шерифа.

– Что случилось? – устало спросил Ник Красавчег.

У него не было сил на гримасы, поэтому он просто улыбнулся. Получилось жутко.

– Перевертыши взбунтовались, – выдохнул новость Джек Браун.

– Подбрось да выбрось, как так получилось?

– На Кленовой аллее устроили большую сходку по случаю грядущего полнолуния. Все до единого обратились кто во что горазд, теперь бастуют почем зря.

– Какие требования? – уточнил Ник.

– Свободу попугаю. Каждому носорогу по рогу. Цитирую дословно, потому что осознать этот бред и привести в сознание у нас не получилось.

– Что за чушь? – удивился я.

– Тут еще десять страниц подобной глупости. Можете изучить, если заняться больше нечем, – протянул папку с бумагами Джек Браун.

– Какие наши действия? – спросил Ник Красавчег.

– Отправил туда всех свободных кентавров. Пока проходит мирная демонстрация, но если все и дальше так пойдет, начнется стихийный бунт, боюсь, не хватит людей.

– Отчет по дороге почитаем. Поехали, глянем, что там происходит, – предложил я.

Ник Красавчег нахмурился. За спиной Джека Брауна находился кабинет шерифа, уютное кресло, прекрасный односолодовый виски и ароматные сигары. Все то, о чем он мечтал по дороге в участок. Перспектива тащиться на Кленовую аллею шерифа совсем не вдохновляла. Но выбора не было.

Уже в машине он заявил:

– Если до конца дня в городе еще что-то стрясется, то я немедленно подам в отставку.

Это он, конечно, погорячился. Он же не знал, что к концу дня Большой Исток полностью и окончательно сойдет с ума, а утренние проблемы начнут казаться легким недоразумением. На сон времени не останется, а о бутылке виски можно будет забыть до конца времен.

* * *

Кленовая аллея напоминала встревоженный улей. Каких только животных тут не было. Чистый зоопарк на свободе. Львы и гиены, тигры и волки, собаки и кошки, пантеры и обезьяны, слоны и носороги, и даже парочка жирафов заблудилась. Я никогда и не подозревал, что на Большом Истоке столько перевертышей, да еще таких экзотических. Я еще могу понять, как человек в волка обращается или во льва, но из какого альтера может вырасти целый жираф? Где он тут поместиться может? Вот загадка из загадок. Но когда я увидел мамонта, появившегося из-за угла с Тисовой улицы в обнимку с тираннозавром, тут никакой возглас «подбрось да выбрось» не мог отразить всю степень моего изумления.

Не только я выглядел ошарашенным, Ник Красавчег застыл на месте, забыв выключить двигатель авто. Его глаза выпучились, как у донного краба, того и гляди выпрыгнут из орбит и закачаются на ниточках, а щеки надувались и опускались, словно он не мог надышаться. Джек Браун выглядел невозмутимо. Его вообще трудно пронять. Сомневаюсь, что он способен удивляться.