Читать книгу "Дети из камеры хранения - Рю Мураками"

А над ними, на палубе яхты, стояла Анэмонэ, переводя взгляд с моря на небо и обратно. До нее доносился слабый звук ударов по камню, похожий на звуки, которые ей приходилось слышать со строительных площадок, но приглушенный морской водой. Яхта оставалась практически на месте, только немного покачивалась под легким бризом. Вдруг она заметила, что на поверхности воды что-то блеснуло, и вот уже не одна, а несколько блестящих точек заметались между волнами. Анэмонэ инстинктивно сжала рукоять пистолета, который дал ей Кику, в другой руке она держала гарпунное ружье. Точки превратились в яркие полоски и двигались уже совсем близко, то вспыхивая, то погасая под волнами, пока наконец Анэмонэ не сообразила, что перед ней — дельфины, светящиеся от покрывающего их спины фосфоресцирующего планктона.

— Уф, это всего лишь дельфины! — чуть не завопила она, вздохнув с облегчением. Один за другим дельфины взлетали над водой, удаляясь в голубоватую даль открытого моря. Анэмонэ это напомнило аттракцион в парке развлечений: сейчас на водных лыжах появится улыбающийся Санта-Клаус с мешком за спиной! Ей очень хотелось, чтобы Кику был рядом с ней и своими глазами увидел этих восхитительных, легко скользящих по морю созданий. Когда он еще сидел в тюрьме, ей хотелось что-то ему показать, но что именно? Она мучительно пыталась припомнить. Ну конечно, занавески с крокодильчиками, которые она сама сшила. Отлично, отныне они смогут любоваться всем этим вместе, они больше никогда не расстанутся.

А трем ныряльщикам удалось наконец проникнуть в грот, и Накакура, держа в одной руке дрель, другой направлял скутер. Хаяси тащил за собой шесть запасных баллонов, скрепленных эластичной лентой, а за спиной у Кику была батарея и гарпунное ружье. Дорогу освещали только тусклые фонарики скутеров, но они уверенно двигались дальше, обнаружив, что туннель постепенно расширяется. За проходом, который они только что миновали, в тени сновали морские окуни и рыбы-попугаи, из чего они поняли, что кроме входа в грот, которым они только что воспользовались, должен существовать еще один. Дно было покрыто тонким, мягким илом, приходилось двигаться осторожно, чтобы не всколыхнуть его и не замутить воду. Помимо обычных рыб, грот кишел скалящими клыки муренами, которые, когда на них падал свет, выглядели очень угрожающе. Со снаряжением на спине, когда трудно увернуться и даже повернуться, мурены представляли серьезную опасность. Особенно их боялся Хаяси.

Одна мурена толщиной с человеческую руку выплыла из темноты и схватила Накакура за ласту. Хаяси знаками показал, что отказывается дальше плыть, но товарищи попытались убедить его, что мурены не будут нападать, если не задевать их гнезда. Туннель сужался, поворачивая то влево, то вправо, уходя то вниз, то вверх. На каждом повороте Накакура оставлял маленькие сигнальные лампочки. Они напомнили Кику о заброшенной угольной шахте, в которую они залезли с Хаси, и тот испугался свисавших сверху летучих мышей и особенно их красных глаз и пронзительного писка.

Вдруг Накакура без всякого предупреждения развернулся и подал им знак лечь. Он отключил мотор скутера, отбросил в сторону дрель и опустился животом на дно. Последовав его примеру, Кику и Хаяси увидели, что на них надвигается серая поверхность скалы и не сразу сообразили, что это плывет огромная стая рыб-попугаев, привлеченная их огнями. Немного спустя Кику почувствовал надвигающуюся опасность. Она исходила не от рыб, а от чего-то куда более жуткого по ту сторону живой стены из рыб. Накакура знаком велел приготовить гарпунные ружья, но тут же все трое оказались в гуще окруживших их рыб, среди которых там и сям плавали рыбы со вспоротыми животами.

Луч фонаря высветлил впереди пятнистую акулу. Она была небольшого размера, но зубы в ощерившейся пасти казались очень острыми. Накакура выстрелил в нее из ружья и попал в шею, но когда она начала извиваться и содрогаться всем телом, появились еще три акулы. Одна из них немедленно вцепилась в бледное брюхо раненой акулы, а две другие направились к людям. Кику выстрелил, но промахнулся. Когда он нагнулся, чтобы вытащить прикрепленный к лодыжке нож, одна из акул нижней челюстью поцарапала ему спину, разодрала шланг и вздыбила грязь со дна пещеры. На мгновение ослепнув, Кику по донесшемуся до него свистящему звуку догадался, что это выпущенный кем-то гарпун, а вскоре увидел струйки крови и опускающуюся на илистое дно акулу. Он понял, что у него порван шланг и воздух по трубке больше не поступает. Он оглянулся по сторонам в поисках запасного баллона, но в узком туннеле ничего не было видно. Единственное, что удалось различить в мечущихся лучах трех фонарей, — это взметнувшийся вверх песок, перемешанный с ошметками акульих внутренностей, сгустки зеленой крови, в которой они плавали, и пузырьки, поднимающиеся из его акваланга. Дышать стало совсем трудно, но Кику попытался успокоиться. Он был уверен, что у Хаяси есть запасные баллоны, поэтому необходимо отыскать его. Ему нужно подняться выше, убеждал он себя, хотя у него уже кружилась голова.

В это мгновение прямо перед ним появилась акула. Видимо не подозревая, что за спиной у него гарпун, она направилась прямиком к нему. В последний момент он взял себя в руки и направил струю пузырьков из разорванного шланга в глаза акулы, отчего та изогнулась в сторону, и тогда он глубоко вонзил нож ей в шею. В результате Кику изрядно глотнул воды и начал задыхаться. Он запаниковал. Понимая, что он может захлебнуться, он постарался заткнуть нос и рот, но тут его пронзила такая боль, словно его грудь сейчас разорвется. «Надо найти баллон», — всплыло у него в мозгу, но он тут же он понял, что не знает, где он находится и что делает. «В чем причина этой боли?» Кику казалось, что грязный воздух распирает его изнутри с такой силой, что угрожает разорвать пополам. У него потемнело в глазах, челюсть отвисла. Отдавшись темноте и боли, он снова глотнул воды, и это принесло ему облегчение. Он чувствовал, как вода стремительно заполняет его внутренности. «Не так уж и плохо… Во всяком случае, теперь уже не больно… Просто оцепенение». Но какая-то крохотная его часть еще держалась, еще чувствовала, что сердце бьется, бьется дико, негодуя на то, что он примирился со смертью. Кику дернулся еще раз, заставляя себя бороться за жизнь, но безрезультатно. Грудь его уже жила своей собственной жизнью и всасывала в себя море. Он попытался поднять руку. Но понял, что пришел конец. В самый последний миг кто-то сунул ему в рот новую дыхательную трубку, и в легкие хлынул поток воздуха. Как только он перестал заглатывать воду, боль вернулась и отомстила: ему показалось, что в каждую клеточку его тела воткнули по иголке. Это было невыносимо, хотелось выдернуть трубку изо рта, хотелось разорвать того, кто впрыскивал воздух в его горло. Неожиданно кто-то стал давить ему на грудь, освобождая легкие для нового, сухого воздуха. Новый воздух тоже напоминал колющие иголки, но Кику уже с жадностью глотал его, смакуя каждую молекулу. Он выдохнул, и все вокруг стало принимать обычные очертания. Нака-кура и Хаяси заглядывали в его маску. «Все в порядке?» Кику слабо кивнул.

Он усвоил в этой зелено-красной луже два урока. Первый урок: боль отступает, как только ты прекращаешь борьбу со смертью. И второй: пока ты слышишь, как бьется твое сердце, ты не должен прекращать борьбу.

Они подождали, пока Кику придет в себя, а потом начали спускаться в глубину, осторожно огибая двух оставшихся акул, питавшихся убитой третьей. Накакура и Хаяси израсходовали по одному баллону и присоединили по второму. Некоторое время они успешно продвигались, и слышался лишь рев скутеров. Потом Накакура остановился и показал на два наполовину скрытых илом полуразложившихся трупа, на которые он наткнулся. Рядом валялся ржавый нож ныряльщика. В одном из черепов резвилась стая рыб-бабочек. За волнующимся морем водорослей их взору предстала широкая, темная сфера, черная пещера, которую невозможно было осветить фонарем. Накакура прибавил скорость, и скутер рванулся во тьму.