Читать книгу "Битва близнецов - Трейси Хикмэн"

Что касается Гнимша, то его долгий спуск вверг в совершенный восторг, близкий к помешательству. Вытащив из кармана кусок угля и позаимствовав у кендера один из его белоснежных носовых платков, он расстелил его на полу и принялся азартно чертить на нем устройство «нового усовершенствованного подъемника».

— Канаты-тяги-и-пар, — бормотал он, рисуя нечто, напомнившее Тассельхофу ловушку для раков на колесах.

— Вверх-вниз-вверх-вниз…какой-этаж? Здесь-ступенька…

Грузоподъемность: тридцать-два.Застрял?

Предусмотреть-сигнальный-звонок-или-свисток. А-это-аварийный-тормоз…

Когда они наконец достигли самого низа, Тассельхоф снова начал оглядываться по сторонам и запоминать, куда их ведут, прикидывая варианты для побега. (Чтобы можно было бежать даже без карты.) Гнимш, однако, буквально повис на Тассельхофе и, размахивая своим наброском, принялся подробно объяснять ему устройство изобретенного им приспособления.

— Да, — кивал кендер, вполуха слушая восторженного изобретателя. — Действительно замечательно. Что ты говоришь? Посадить в углу флейтиста? Зачем?

А-а, успокаивать музыкой тех, кто боится? Это ты здорово придумал, Гнимш.

Между тем настроение его падало все ниже и ниже, и несколько раз Тассельхоф тяжело вздыхал. Подземелье, в котором они очутились, не только выглядело гораздо ужаснее Бездны, оно и пахло во много раз хуже. Повсюду вдоль стен виднелись низкие двери, ведущие в сырые и тесные тюремные камеры, а в свете факелов, которые едва горели, но зато чадили и воняли за троих, кендер увидел, что они переполнены гномами, что называется, под завязку.

По мере того как конвой вместе с пленниками углублялся в узкие коридоры, смятение в душе Тассельхофа нарастало. Гномы, которые сидели в камерах, были не похожи на преступников. Здесь были не только мужчины, но и старики, и даже женщины с детьми. Скорчившись на грязных одеялах, ссутулившись на шатких табуретах, они с тоской смотрели из камер сквозь зарешеченные оконца на дверях.

— Эй! — позвал Тассельхоф, потянув одного из стражников за рукав куртки и указывая рукой на камеры. Он немного говорил на языке гномов, набравшись этой премудрости от Флинта, поэтому рискнул спросить:

— Что это? Почему все они здесь?

Он надеялся, что сказал именно то, что хотел, ибо язык гномов был довольно сложен. Стоило перепутать падеж и пару предлогов, и получилось бы, будто он спрашивает дорогу к ближайшей таверне. Но Тас не ошибся. Стражник мрачно сверкнул на него глазами и ответил одно только слово:

— Девары.

Глава 11

— Девары? — с недоумением повторил Тассельхоф.

Страж, однако, отказался развивать тему дальше и жестоким пинком отправил кендера вперед по коридору. Тассельхоф споткнулся и чуть не упал, однако удержался на ногах. Идя дальше, он с удвоенным любопытством вертел головой по сторонам и строил всяческие догадки. Гнимш тем временем, в пароксизме изобретательской горячки, продолжал тарахтеть что-то непонятное о какой-то «гидравлике».

Тас думал. Он пытался вспомнить, кто такие были эти девары и где он мог слышать это слово раньше. Ответ пришел к нему внезапно.

— Темные гномы! — воскликнул он. — Ну конечно! Я же очень хорошо помню — они сражались на стороне Повелителя Драконов! Однако в прошлый раз их не было в Торбардине! Впрочем, для кого прошлый, а для кого он еще только наступит. Что за путаница, право! Был — будет, прошлый — будущий… Впрочем, в любом случае не живут же они в тюремных камерах!

И кендер решился снова побеспокоить стражника.

— Эй, а что они сделали? — спросил он, потеребив гнома за рукав. — За что их бросили в тюрьму?

— Они предатели, — отрезал гном.

За этим содержательным разговором (Гнимш продолжал развивать свои идеи, хотя его никто не слушал) их маленькая процессия дошла до конца коридора и остановилась напротив одной из дверей. Гном, с которым заговаривал Тассельхоф, вытащил из кармана несколько ключей и отпер замок.

Заглянув в распахнутую дверь, кендер увидел двадцать или, может быть, тридцать деваров, сгрудившихся в небольшом мрачном помещении с низким потолком.

Кто-то валялся на полу, словно в забытьи, кто-то дремал, сидя на корточках у стены. Несколько темных гномов, собравшиеся небольшой группой в углу, негромко переговаривались между собой. Стоило входной двери отвориться, как они замолчали и повернулись к вошедшим. В этой камере не было женщин и детей — только мужчины, — и все они с ненавистью смотрели на кендера, Гнимша и пришедших с ними стражников.

Тассельхоф схватил гнома-механика за шиворот за мгновение до того, как тот, все еще продолжая увлеченно рассказывать о том, что делать если усовершенствованный подъемник застрянет между этажами, едва не ввалился в камеру.

— Ну, хорошо, — сказал кендер, оттаскивая Гнимша назад и заставляя встать рядом с собой. — Прогулка была весьма, гм… увлекательной. А теперь, если вы возьмете на себя труд проводить нас в нашу прежнюю камеру, которая, должен заметить, была намного просторнее и светлей, чем этот погреб, я думаю, что смогу пообещать, что мы с моим другом Гнимшем не станем больше предпринимать несан-кици… не разрешенных экскурсий по вашему городу, хотя это очень интересное поселение, с которым я не прочь бы познакомиться поближе. Я…

Но гном грубо толкнул его в спину, так что кендер влетел в камеру и распластался на полу.

— Ты решишь наконец, будем мы входить или останемся снаружи? — недовольно спросил Гнимш, тоже очутившийся в камере.

— Думаю, все уже решено, — отозвался Тассельхоф с сожалением, потирая ушибленные при падении ладони. При этом он с подозрением покосился не деваров, которые молча разглядывали новичков. В тишине было слышно, как тяжелые шаги стражников удаляются по коридору. Вслед им из соседних камер неслись оскорбления и угрозы.

— Привет, — сказал Тас, дружелюбно улыбаясь, но не протягивая руки для рукопожатия. — Мое имя Тассельхоф Непоседа, а это — Гнимш. Похоже, мы с вами

— товарищи по заключению. А как вас зовут? Эй, я вижу, вы не очень-то любезны…

Тассельхоф напрягся, глядя на одного из деваров, который все так же молча поднялся на ноги и пошел к ним.

Это был очень высокий гном. Его лица почти не было видно под густой свалявшейся бородой и шапкой вьющихся, давно не мытых волос, которые падали ему на глаза. Гном внезапно ухмыльнулся, и в руке его словно сам собой появился большой острый нож. Шаркая ногами по каменному полу, девар наступал на кендера, который невольно попятился в самый дальний угол, увлекая за собой Гнимша.

— Кто-это-такие? — в испуге проверещал Гнимш, наконец-то заметивший не слишком дружелюбно настроенных соседей по камере.

Прежде чем Тас успел ответить, темный гном схватил его за горло и приставил к шее клинок.

«Вот оно! — с сожалением подумал Тассельхоф. — Теперь уж я точно умру.