Читать книгу "Файролл. Право выбора - Андрей Васильев"

– Мыслитель. – Азов перегнулся через сидение и потрепал меня по волосам. – Не забивай себе голову всякой ерундой, хорошо? Ты же завтра в Касимов едешь? Вот и езжай себе. Подыши чистым воздухом, на лыжах походи, водки выпей с папашей Виктории. Деньги есть?

– Наверное, – пожал плечами я. – Казной Вика ведает.

Забавное дело – раньше мне денег все время не хватало, и я точно знал, какая сумма у меня есть на жизнь. А сейчас я вовсе об этом не думаю, потому как живу на всем готовом, и это, между прочим, плохо. Все когда-нибудь кончается, и это пройдет, а жить будет сложнее – к растительному существованию уже привык, поди отвыкни. Прав народ – не жили хорошо, и нечего начинать было.

– Скажу кому надо – пусть тебе материалку выпишут, – деловито сказал Азов. – Мало ли – подарки какие будущим родственникам купить, еще чего.

– От денег не откажусь – я же не дурак, но тех подарков уже вагон с тележкой в нашем номере лежит, – отмахнулся я. – Не знаю даже, как мы их в машину потащим, там грузчиков вызывать надо. Едем-то на четыре-пять дней, а набрала Вика с собой столько, что волосы дыбом встают.

– Женщина, чего ты хотел. – Азов развернулся и скомандовал шоферу: – Поехали.

А из «Капитала» за то время, что мы беседовали, так никто и не вышел. Даже покурить.

– Быстро ты. – Вика стояла над кроватью, на которой были разложены груды вещей. Она больше всего напоминала скульптора в мастерской, в тот момент, когда он смотрит на кучу глины или на кусок мрамора и прикидывает, как из этого ничего сделать что-то. – Фу, ты пил пиво?

– Маленькую кружечку, – я шмыгнул носом. – Чтобы, стало быть, вкус хоть вспомнить.

– Теперь будет весь вечер этой гадостью пахнуть. – Она снова принюхалась. – И еще чесночное что-то ел? Орел! Ну да ладно, хоть теперь точно знаю, что не у бабы был, кто такой аромат, кроме меня, терпеть станет? А ну марш зубы чистить!

– Придумаешь тоже, – проворчал я. – Откуда такие фантазии только в голову приходят?

– Да вчера как-то беспокойно было. – Вика переложила какое-то платье из одной кучки в другую и снова впала в задумчивость. – Не знаю почему.

– Напридумываешь вечно. – Я решил не рисковать и отправился в ванную. Вот ведь чуйка у нее. Как у Джульбарса какого-нибудь…

Вика эдак зависала над вещами еще с полчаса, я чуть не задремал, но потом, видимо, кусочки паззла сложились в общую картину, и все в миг изменилось.

Чемоданы начали заполняться, причем время от времени мое внимание обращали на то, что «Этот свитер – вот здесь», «Носки в этом кармашке», «Вот здесь носовые платки».

Причем это еще и сопровождалось провокациями, то есть периодически Вика сверлила меня взглядом контрразведчика и внезапно спрашивала:

– Где носовые платки?

– Там, – вяло отвечал я, показывая рукой на чемодан.

– Там – где?

– Внутри, – зевал я. – Вик, у меня есть рукав и палец, на кой ляд мне твой платок?

– Я не хочу, чтобы кто-то не то что сказал, а даже подумал, что ты у меня дурно воспитан.

– Так я у тебя дурно воспитан, – заверил ее я. – Это на самом деле так.

– Наговариваешь на себя. – Вика застегнула один чемодан. – Любишь ты это дело – шлангом прикидываться. И зря, между прочим, тебе не идет.

После подарков папе и маме (кстати, надо своим старикам позвонить, как они там. И еще, оказывается, Вика им купила от нас подарки. Молодец, я-то это каждый год забывал делать), которые были мной изучены и одобрены, меня, к великой радости, отпустили покемарить в маленькую комнату. И это было замечательно, поскольку я даже не представлял, сколько времени я проведу в игре нынче ночью. А выезжать – утром, часов в восемь, так что, может, и вовсе спать не придется.

Глаза я продрал в районе десяти вечера, рядом сопела Вика, которая, судя по всему, собралась полностью и тоже решила лечь пораньше. Только с чего на этом диване, чего не в большой комнате? И ведь поместилась, и даже полпледа у меня отжала.

В большой комнате был филиал вокзальной камеры хранения, что объяснило мне присутствие жены на нешироком диване. Здесь было очень неуютно…

А в игре была ночь. Небо было чистое, звезды яркие, по стенам бродили стражники – все как всегда.

Я, сразу же по появлении в игре, запустил руку в сумку, достал свиток портала и отправился на уже родное мне кладбище. Надо было поспешать – Назир неведомыми путями узнавал о моем прибытии в Файролл и всегда очень быстро оказывался рядом, а брать его с собой сегодня я не собирался. Не хватало еще того, чтобы ибн Кемаль узнал о моем знакомстве с Бароном. Это все равно что ему на хранение свою жизнь сдать, добровольно…

Я пролез в знакомый провал и помахал рукой паре скелетов, которые стояли друг напротив друга и скрипели челюстями. Надо полагать, делились последними новостями и обсуждали беспардонное и вызывающее поведение дождевых червей.

– Привет, – подошел я к ним. – Барон дома, не в курсе?

Черепа неупокоенных, скрипя и похрустывая позвонками, повернулись ко мне и синхронно кивнули.

– Он у склепа? – на всякий случай спросил я. – Или, как Мороз-воевода, обходит владенья свои?

Синхронность потерялась – один скелет подтвердил мои слова кивком, второй им же опроверг.

– Вот же, – обескураженно сказал я и почесал нос. – А где он сейчас вообще?

Лучше бы не спрашивал – все стало совсем непонятно. Один скелет ткнул пальцем-костяшкой налево, второй – направо.

– Слушай, тут у вас темно, заплутаю еще, – задушевно обратился я к тому неупокоенному, что был повыше. – Проводи меня к нему, а?

Скелет замахал руками, показывая на собеседника, зашаркал ногой и взял его под руку.

– Блин. – Я понял. Это не собеседник у него, а собеседница. У них свидание. – Извини пожалуйста, я же не знал. И вот еще что – сударыня, вы прекрасно выглядите.

Ходячая засмущалась, прикрыла оскаленный в улыбке череп такой же костлявой ладонью и потупилась.

– Удачного свидания, – раскланялся я с ними. – И славной ночи!

Я был удостоен шарканья ступней с одной стороны и реверанса с другой. После скелет взял скелетиху под ручку, и они пошли вдоль могил, причем галантный кавалер то и дело поднимал руку к полной луне, видимо, читая стихи. Ментально, надо полагать.

– Вот какая она, любовь загробная, – даже как-то позавидовал я этой парочке, после повернулся к ним спиной и зашагал к тому месту, где, по моим прикидкам, должен был находиться Сэмади.

Глава двадцать первая, последняя

в которой раздается грохот и сверкает пламя

Заплутать мне не пришлось. В какой-то момент, скитаясь между могилами, я услышал голос Барона, который громко раздавал указания, через слово упоминая матушку, правда неясно чью – свою или собеседника.