Читать книгу "Скользящие души, или Сказки Шварцвальда - Елена Граменицкая"

— Клянись, хитроумный лжец! Клянись именем Кернунноса, ради которого ты пролил реки невинной крови!

Епископ обжег Регину холодным сапфировым огнем и, выйдя на середину кельи, очертил вокруг себя воображаемый круг. Сотворив заклятие, призывающее Рогатого Бога, достал из ременной сумки небольшой стилет и молниеносным движением проткнул острием безымянный палец. Крупная капля, упавшая в центр круга, шипя, испарилась. Клятва была принята.

Регина, успокоившись, вышла из темноты и поравнялась с Конрадом.

— Я обещаю тебе, что святой отец вернется в Марцелль живым и невредимым, — твердо прозвучал его голос.

Женщина улыбнулась. Ее глаза с нежностью окунулись в синеву глаз стоящего в шаге от нее человека.

— Твой медальон сейчас обрел другого хозяина. Моя преемница является его хранителем. Но взять его просто так невозможно. Охранное заклятие лишит вещь силы в случае ее хищения. Лишь добровольно переданный или преподнесенный в дар амулет сохранит власть… И не радуйся раньше времени, хитроумный обольститель! Она сама должна его отдать, сама, от чистого сердца и с добрым намерением, а не следуя твоей просьбе.

— Будь ты проклята, лгунья! Ты снова обвела меня вокруг пальца!

Регина, сложив руки на груди, хладнокровно ответила:

— Помни, Кернуннос принял твою клятву, а я ответила на вопрос. А сейчас оставь меня. Позволь мне предаться сладким воспоминаниям…

Конрад, сжав в бессилии кулаки, повернулся и направился к выходу, осыпая знахарку проклятиями. Дотронувшись до ручки, он замешкался и повернулся к женщине, замершей в центре символического круга.

— Ты услышишь стук моего сердца, Регина. Обещаю.

— Ты подыскал себе замену, хладнотелый? Нашел того, кто поменяется с тобой местами, добровольно остудит собственное сердце? — колдунья рассмеялась.

Конрад снисходительно прикрыл глаза. Он еще не выбыл из игры.

— Невелика заслуга остудить поросшее шерстью сердце… — продолжала издеваться ведьма.

— Посмотрим… — улыбнулся епископ и, не дожидаясь продолжения насмешек, закрыл за собой тяжелую дверь. — Зачем мне бесполезное волчье сердце, когда два других добровольно лягут на блюдо, горячих, живых, любящих? Бесценных… — прошептал он, удаляясь по коридору.

Итак, она вновь смогла перехитрить его.

Изящно обвела вокруг пальца. Предвосхитила грядущее.

Умело просчитав ходы, сотворила невозможное — амулет, перешедший ему от последнего шумерского жреца, символ забытого бога, породившего землю и сделавшего ее плодородной, амулет, символизирующий вечное перерождение, мудрость и тайное знание, знак бесконечности и гармонии, заключенный в фигурках двух поплетенных змей, кусающих друг друга, — стал недостижим.

Месть покинутой им женщины оказалась изощренно жестока. Он мог видеть медальон, трогать руками, носить на шее, как и прежде, но не мог воспользоваться его тайной силой. Защитный наговор сделал его обычной безделушкой.

Только за это проклятая лгунья заслуживает мучительной смерти.

Сидя в своем кабинете, Конрад перевел глаза на кроваво-красный закат над рейнской долиной. Небо, нависшее над городом тяжелыми снежными тучами, подернулось зловещим багровым заревом, словно кровеносные сосуды его пронизывали грозовые всполохи. С реки приближалось ненастье.

Конраду нестерпимо захотелось закрыть глаза и забыться сном. Дернув шелковый шнур в углу, он вызвал секретаря. Приказав заложить карету через полчаса, покинул кабинет, направляясь по тайной крипте в отдельное крыло тюремного корпуса.

Спустя пять минут он постучался в дверь маленькой камеры и тихо произнес:

— Могу ли я войти, фройляйн? Пришло время вспомнить о вашем маленьком долге.

Сказка Шварцвальда. Холодное сердце

Нависший над Свободным городом кровавый закат выгнал Михаэля из дома. Его привычный путь лежал к таверне «Под красным медведем», на окраину, к Южным воротам. Именно там заканчивались его вечера — в темном уютном углу под гирляндами оленьих и косульих рогов, что было весьма символично. Половина галлона тяжелого темного пива спасала разум от невыносимых мук, терзающих несчастного в последнее время.

С того момента, как он высадил Кристину у церковных ворот в Марцелле, жизнь его неожиданно закончилась. Он задышал на какое-то время, когда нашел ее в суде и уговорил перебраться с ним в Дом Торговой гильдии. Но дыхание прервалось, когда девушка была помещена под стражу по обвинению в колдовстве.

Разум Михаэля отказывался принимать истину: возможно, его любимая и невинное дитя сгорят на костре во славу Бога. Но какого? Того, чью справедливость и благость проповедовали на воскресных службах, заставляя Михаэля поверить в его милость и всепрощение, или черного подземного божества, заразившего весь мир вокруг смертоносным ядом ненависти друг к другу? Полностью лишившего людей разума, подчинившего их служению кровавым целям?

Кто он, загадочным образом сменивший личину на невинную маску святости и назвавший себя чужим именем? Ведь это по его прихоти нынче губят ни в чем не повинных людей. Христос рыдает на небесах, видя, что творят его обезумевшие сыны. Сумерки духа погрузили разум в сон, породили немыслимых кошмарных чудовищ, заполонивших души.

Глупцы боролись с Дьяволом, не понимая, что они сами и есть его многоликое воплощение.

Михаэль неоднократно просил аудиенции у епископа в надежде вымолить у него прощение для приговоренных женщин. Смазливый прислужник Конрада оставался непреклонен. В очередной раз вежливо отказывая в визите, монашек касался плеча дрожащими тонкими пальцами, даря надежду на будущую возможную благосклонность святого отца.

Но время шло, и боль, сжигающая сердце и душу, становилась все невыносимее. Она часто подкидывала воспоминания о сладких губах любимой, о ее маленьком послушном теле. Руки Михаэля до сих пор помнили упругость ее наливающихся соком материнства грудей, шелковистость стройных бедер, податливость и влажность лона.

Она отвечала на его ласку, бережно храня в душе образ другого, нареченного. Но Михаэль не испытывал гнева и мук ревности: он воспринимал это как заслуженное наказание за нарушенное обещание, данное Регине.

Брат и сестра не должны принадлежать друг другу.

Самоотверженность Кристины в борьбе за дорогого ей богомаза вызывала в Михаэле невыносимое страдание и восхищение одновременно. Интересно, будь сам он заключен под стражу, вызвалась бы она его защищать?

Сердце болезненно сжалось, когда он услышал ответ, пришедший извне:

«Она бы встала на твою сторону, потому что вы одной крови…»

Волна стыда заставила молодого человека покраснеть.

Регина, женщина, выкормившая его и заменившая мать, еще один источник его страданий. Темные предчувствия не оставляли его с того момента, как он узнал о пришедшей в их родные края «Черной смерти». Он понимал, что болезнь, разыгравшаяся среди зимы, когда все грызуны спят в норах, могла быть занесена извне с единственной целью — отомстить его кормилице. Погибшие в страшных мучениях жители Фогельбаха успели ее проклясть и сейчас вернулись за душой Регины: они толпятся за стенами суда, смешавшись с живыми.