Читать книгу "Побег из сказки - Юлия Набокова"

– Это вы о чем?

– О воришке в подворотне.

– Но его же подослали вы!

– Это он тебе так сказал. На самом деле его подослала не я, а мой бывший муженек,– покачала головой Маргарита.

– Но зачем он это сделал? – в недоумении спросила Лариса.

– Чтобы досадить мне и продлить твои мучения с Ариной.

– Вот именно что мучения,– проворчала волшебница.– Зачем вы настояли на кандидатуре Арины? Или опять скажете, что это не вы?

– На этот раз я. Я верю в твой потенциал, Лариса, и не сомневалась, что это трудное задание, с которым не справились уже несколько взрослых магов, станет для тебя триумфом и покажет, что ты готова к серьезной работе.

– В жизни бы не догадалась,– хмыкнула Лара.

– А Иван из вредности мешал тебе.

– А вы откуда знаете? – недоверчиво поинтересовалась девушка.

– Я навесила на него прослушку, которую невозможно обнаружить даже при помощи магии, и была в курсе всех его действий. Когда он позвонил тебе, я поняла, что он задумал, и приехала сюда, чтобы остановить его.

– Но почему вы не предупредили меня?

– А ты бы мне поверила, Лариса? – усмехнулась Маргарита.

Волшебница смущенно потупилась. Разумеется, нет. Ни за что и никогда. Ей и сейчас-то, сидя в подвале и будучи плененной заклинанием, в злые намерения Ивана-царевича с трудом верится.

– Почему же вы тогда не обратились в коллегию, чтобы опергруппа не сцапала его с поличным?

Теперь уже Маргарита опустила голову. Все понятно, чего ж тут непонятного? Профессорша до сих пор питает чувства к своему преступному мужу и до последнего надеялась, что ей удастся его перевоспитать и обратить на путь истинный. Все-таки бабы – дуры, даже самые мудрые волшебницы.

– Что же теперь с нами будет? – прошептала Лариса.

– Ничего приятного и веселого – это точно.

– Вы совсем не можете колдовать?

– Ни капельки. Подвал непроницаем для любой магии, кроме магии самого Ивана. У нас нет шансов.

– Но вы же такой сильный маг, особенно в стихии огня!

– А на огонь здесь стоит тройная заглушка,– мрачно поведала Маргарита.

– Остается надеяться, что его заклинание окажется недоработанным и не подействует. В противном случае я не завидую нам обоим.

– Вольская, ты оптимистка. Даже если заклинание не сработает, свидетелей Иван оставлять не станет. Уж я-то его характер знаю. Десять лет промучилась.

В этот момент заскрежетал люк подвала и наверху показался сам профессор Грозин.

* * *

Жители деревни Лысая Балда пребывали в полнейшем недоумении. Средь бела дня колдун Сертако взобрался на крышу общественной конюшни и, сверяясь с бумагой, которую держал в руках, под испуганное ржание лошадей во всю глотку вопил:

– Свободу драконам! Драконы – друг человека! Дракон – не роскошь, а средство обогащения! Драконы – добряки! Драконы – цветы жизни. Если драконов не любить, то зачем на свете жить?

Когда Сертако был готов к тому, чтобы сорвать голос, а жители уже серьезно подумывали вызывать неотложку в лице кузнеца, который всегда эффективно и с одного удара успокаивал буйных и припадочных, из толпы зевак выступила рыжеволосая дылда и звонким голосом объявила:

– Достаточно. Теперь вопросы буду задавать я. В озере живет дракон?

– Нет,– взвыл Сертако, в отчаянии зажимая себе рот руками.

– А кто? – строго спросила рыжая.

– Морской змей,– прорычал колдун.

– Откуда он взялся в озере? – продолжила допрос девушка.

– Это я переместил его, воспользовавшись пространственным заклинанием,– проскулил колдун, с досадой дергая себя за бороду.

– Громче,– потребовала рыжая.

– Это я, я его туда перенес из моря! – повинился Сертако.

– Почему именно его? Потому что он кровожаден и похож на дракона?

– Да!

– Зачем ты его переместил? Чтобы опорочить драконов? – сурово сдвинула брови рыжая.

– Да!

– Повтори.

– Я сделал это, чтобы очернить этих тварей! – взревел колдун.

– Зачем?

– Они могли помешать мне завоевать королевство.

– Что? Уточни.

– Я, великий колдун, вынужден прозябать в этой дыре и играть роль деревенского знахаря, лечить подагру и понос. Я достоин лучшего! – пронзительно выкрикнул он.

– Поподробнее,– велела рыжая, но ответы Сертако потонули в ропоте толпы.

– Так это ты вызвал эту тварь, чтобы она убила наших родных? – закипая от гнева, выкрикнул круглобокий пожилой староста.

– Это по твоей вине мои дети остались без отца, колдун?– забилась в истерике изможденная молодая женщина, окруженная четырьмя детишками от мала до велика.

– Это из-за тебя погибла моя Минна? – взвыл кузнец, крепыш со светлыми кудрями, и бросился поднимать лестницу, чтобы взобраться на крышу.

Все жители деревни как будто только и ждали этого знака и рванули к стенам конюшни, намереваясь добраться до злодея-чародея. Тот заметался по крыше, не зная, как укрыться от народного гнева, но кузнец уже птицей взлетел наверх и одним ударом уложил его так, что, Глаша готова была поспорить, вышиб из него душу. Если у этого черного человека она вообще была.

– Ну вот,– грустно заметила девушка, глядя, как на крышу влезает все больше людей, жаждущих принять участие в расправе над колдуном,– теперь мы никогда не узнаем, каким образом этот дохляк планировал покорить королевство и чем ему помешали драконы.

– Разве это важно? – пожал плечами маркиз.– Главное то, что зло наказано.

– Но в книжках так не бывает, чтобы злодей умер, не сообщив во всех подробностях о своих преступлениях и их причинах,– с досадой возразила Глаша.– В нормальных книгах исповедь главного плохиша занимает с десяток страниц, а у нас что получится – три жалких абзаца и тайна, покрытая мраком?

– Ну так соври что-нибудь,– улыбнулся маркиз,– когда найдешь автора, который согласится написать роман о твоих приключениях.

– Да, такого дурака еще поискать надо,– удрученно признала Глаша, глядя на заходящее солнце.– Пойдем готовиться к встрече с морским гадом? А ведь как здорово было бы, если бы он сдох со своим хозяином.

– Сертако не был его хозяином, потому что змей не его создание, он взял уже взрослую особь и лишь перенес ее в озеро,– заметил Оливье.

– В этом и вся проблема. Даже у колдуна не было средства воздействия на эту зверушку, иначе он бы нам его непременно сообщил в приступе неконтролируемой словоохотливости.

– Кстати, Глаша, что это было?