Читать книгу "Я жду тебя - Рангея Рагхав"

Что произошло? — с удивлением спрашивал он самого себя. Куда девалась его уверенность? Правда, тогда он был молод и с ним была Каджри, которую он оберегал и защищал. Но разве дело только в этом? Почему сегодня девочка, которую он вынянчил на своих руках, указывает ему дорогу и говорит: «Не бойся», словно она его госпожа?!

Чанда стала спускаться по боковой лестнице. Сукхрам нехотя следовал за ней. Ему хотелось вернуться, он сердцем чувствовал, что произойдет что-то ужасное, непоправимое. Ведь крепость — это пристанище призраков!

— Будь славен Хануман! Защити нас от злых духов. Слава тебе, Бхайро! Охраняй нас сегодня! — приговаривал про себя Сукхрам.

Когда они поднялись по узкой лестнице, пламя факела затрепетало. Висевшие под потолком летучие мыши тучей взлетели и заметались над головами Сукхрама и Чанды. Неожиданное вторжение людей встревожило их.

Спустившись вниз, Сукхрам и Чанда опять оказались в огромной комнате. В самом ее центре находился прямоугольный бассейн. Они подошли к нему и остановились. Чанда заглянула в бассейн, и Сукхрам последовал ее примеру. В бассейне лежало несколько обезглавленных людских скелетов. Черепа валялись рядом, отдельно. На полу в комнате толстым слоем лежала пыль. Временами сюда сквозь щели врывался ветер, и тогда казалось, будто он гулко ударяет в невидимые литавры. Пламя факела рвалось в сторону, и на стене плясали тени, напоминающие огромных медведей, которые широко раскинули лапы, чтобы поймать светлые блики.

Кругом царило запустение. Сукхрам чувствовал, как им все больше овладевает тревога, а Чанда была спокойна, она даже смеялась. В пустой мрачной комнате ее смех отдавался гулким эхом. Сукхраму чудилось, что в соседней комнате ей вторит другой женский голос. Скользящий свет факела то вспыхивал, попадая на обломки запыленных зеркал, висевших на стенах, то тускнел, не в силах пробить вековую пыль.

— Дада, — позвала Чанда. — Там люди?

— Какие? — опешил Сукхрам. Голос его дрожал.

Ему показалось, что на самом деле кто-то стоит рядом. Он задрожал как в лихорадке. Безотчетный страх, от которого кровь стынет в жилах, охватил его. Эта крепость — настоящая людская могила! Как здесь темно! Сукхраму померещилось, будто души умерших и погибших здесь требуют вознаграждения за все страдания, которые им пришлось испытать при жизни.

— Чанда! — крикнул он.

Его крик странно подействовал на Чанду. Широко раскрыв свои большие глаза, она властно, с угрозой в голосе произнесла:

— Называй меня тхакурани, а не Чандой.

— Тхакурани! — невольно повторил Сукхрам.

— Да, — кивнула Чанда. — Разве ты не видишь, где я? Что подумают эти люди, если ты будешь называть меня по имени? — с укором проговорила она и пошла дальше. Когда она произнесла «Эти люди», рука ее как бы сама потянулась в сторону скелетов. Сукхраму даже померещилось, что скелеты зашевелились. Он стремглав бросился за Чандой и оказался в просторном зале. Со стен стекала вода. В свете факела Сукхрам заметил огромную жабу.

— Ты видишь, дада? — спросила она.

Сбоку от зала шла вереница темных комнат. Слабый свет факела так и не смог побороть эту темноту. Когда отраженные лучи возвращались назад, казалось, что из комнат тянутся бесчисленные щупальца мрака. Они протягивались со всех сторон, стремясь задушить возмутителей спокойствия. Жаба громко квакала им вслед. Сукхрам и Чанда еще долго слышали ее, переходя из одной комнаты в другую. Сукхрам совсем пал духом. Он безмолвно следовал за Чандой, а она с факелом уверенно шла вперед. Они проходили какие-то комнаты, сворачивали в извилистые проходы, опять шли вперед и наконец остановились.

После узкого перехода они оказались в большой комнате, но едва вошли в нее, как на них выскочил какой-то зверь и с жалобным воем бросился бежать. Сукхрам оступился и с трудом удержался на ногах.

— Чанда! — крикнул он, выхватив кинжал.

Ответа не последовало.

Сукхраму показалось, что темнота закричала: «Тхакурани!» Крик подхватили стены и со всех сторон неслись голоса: «Глупец! Называй ее тхакурани. Она же госпожа…»

Тогда Сукхрам крикнул:

— Тхакурани!

— Что, дада, — отозвалась Чанда.

Сукхрам поспешил в дальний конец комнаты, где, присев на корточки, сидела Чанда и перебирала какие-то обломки.

— Тут ничего нет, — сказал Сукхрам.

— Чего нет?

— Сокровищ. Кругом пусто.

Но Чанда не двинулась с места.

— Дада, они должны быть где-то близко. Вон туда уползла кобра, она хотела показать, где они. Она может даже плакать и кричать, как ребенок. Мангу рассказывал, что в старое время, когда у торговцев накапливалось столько денег, что было не под силу их унести, они зарывали золотые монеты в землю вместе со своим ребенком, а сверху клали змею, слепленную из теста, чтобы она охраняла зарытое богатство. Кому посчастливится наткнуться на нее, тот и найдет…

Сукхрам озабоченно смотрел на Чанду, а она продолжала:

— За крепостью уже давно не присматривают. С тех пор как я ушла, она стоит заброшенная!

Сукхрам застыл в ужасе. Сердце его, казалось, сейчас остановится. Он побледнел и тяжело дышал.

На стенах комнаты блестел иней, промерзший пол леденил ноги. Буйные порывы ветра взметали вековую пыль и разносили по воздуху запах тлена и плесени. В одном из полутемных помещений по воздуху вдруг поплыли светляки. Они кружились в фантастическом танце. Фосфоресцирующая вода из озера, просачиваясь маленькими каплями сквозь едва заметные отверстия в кирпичной кладке стены, загоралась бледно-зеленым светом и создавала иллюзию пляшущих звезд.

Сукхрам не мог понять, как это вода может гореть.

— Чанда! — крикнул он. — Что это?

— Огонь!

— Огонь в воде?! — встревоженно воскликнул Сукхрам.

— Да. Вода загорелась, — спокойно ответила Чанда.

Ее бесстрастный голос испугал Сукхрама.

— Чанда, давай вернемся, — взмолился он.

— Не успела я прийти к себе в дом, как сразу же должна возвращаться! — надменно ответила Чанда. — Чего еще от тебя можно ждать? Ты хоть из благородного рода тхакуров, но всю свою жизнь провел среди неприкасаемых! — Чанда презрительно поморщилась. — Я — тхакурани. Я пришла к себе во дворец. А когда выйду из него, меня будет встречать сам тхакур Викрамсинх. И мой Нареш выйдет мне навстречу в остроконечной шапке[80]. Будут играть флейты, греметь барабаны, в небо взлетят огни фейерверка, с треском взорвутся хлопушки, и все небо зальет яркий свет… Я надену украшения из брильянтов и жемчуга, блеск их будет ярче огня, и люди, увидев меня, закричат: «О, сколько драгоценных камней! О, сколько золота у тхакурани!» А я наберу полные пригоршни монет и буду разбрасывать их во все стороны: «Берите деньги и не голодайте, берите, не стесняйтесь! Ведь я — ваша госпожа!»