Читать книгу "Размах крыльев ангела - Лидия Ульянова"

Профессор Заблоцкий – который двояков не ставит и классный препод – по-хозяйски изучал содержимое кастрюлек и мисок, убирал со стола грязную посуду, ставил чистые тарелки.

– Дмитрий Семенович, я вам компанию составлю, – отозвался Михал Юрич, возвратившись на кухню. – Я тоже что-то проголодался, отвык по стенам лазить.

– Я вообще удивляюсь, как вы это сделали, шутка ли, последний этаж, высота такая, – не переставал удивляться профессор событиям этого безумного дня.

– А не знаю, – беспечно отозвался Михаил с набитым ртом, – я всего раз так лез, лет пятнадцать назад. Мама в санаторий уехала, а я ключи потерял. Там, главное, с пожарной лестницы на выступ попасть и вниз не смотреть. Но, должен сказать, в прошлый раз это как-то легче было.

– Михаил, руку, руку надо вам посмотреть, промыть и перевязать.

– Руку? Да что там руку! – Михал Юрич беспечно расхохотался. – Рука – ерунда, главное, что Машка в целости и сохранности.

– Это точно.

Маша, еще слабая, с упорной головной болью, была заботливо пристроена на диване в гостиной, обложена подушками и накрыта одеялом. Несмотря на жаркий день, ее сильно знобило, но память вернулась, и события прошлого вечера, не переставая, вертелись в мозгу.

Вокруг нее суетились трое мужчин, оказавшихся в одной связке этой ночью, сплотившихся в общей борьбе. Они отчего-то дружно считали, что лучшим лекарством для Маши является сладкий чай с лимоном, и Мария, никогда не клавшая сахар в чай, мученически пила четвертую чашку, пыхтя и отдуваясь. Чай готовился потечь из ушей, а они говорили наперебой, пытаясь прояснить Марии окончание страшной истории.

– Это у нас все Мишаня, он прям герой, через окно лез, по стене. Как Человек-паук. Который в красных трусах на штаны ходит. У нас же ключей не было, мы же не знали, что с тобой, вдруг этот вурдалак с тобой что-то сделал. Боялись, если вызывать спецов, дверь вскрывать, то можем время упустить…

– Я, Маша, не ожидал, что он так быстро решится. Это моя ошибка, я полагал, что он и дальше мутить будет, не станет действовать. За ним несколько дней уже человек был приставлен, следил, вот я и потерял бдительность. А тут вдруг человек звонит и сообщает, что твой хмырь на ночь глядя на твоей машине в магазин понесся, один. Ты ведь раньше ему машину не давала, да и что ему делать в магазине? Ну, до меня и дошло, что дело плохо. А сегодня пятница, я Валеру, охранника своего, на дачу отпустил, да и некогда ждать было. Я только Николаю Степановичу позвонил, вдруг, думаю, он что-то знает.

– О! Киф, как услыхал, что с Машей, возможно, беда, так в один момент выздоровел, в кровати не удержишь. Пришлось и мне с ним ехать, вдруг, думаю, завалится где-нибудь по дороге, а у меня все ж таки машина. Ваш, так сказать, кавалер, Мария, типичную для приезжего ошибку сделал – он про мосты забыл. Это у нас, у питерских, в крови, что ночью мосты разводят, а он забыл. Он до магазина доехал, а обратно застрял на набережной. Если бы не застрял, то и мы могли бы не успеть. Кто бы мне сказал, что я на старости за бандитами охотиться начну по ночам…

– Да козел он драный! Я ж ему, паразиту, половину своего инструмента отдал, чтобы мог работу начать, когда, паршивец, освободился, я болгарку почти новую подарил, только раз чиненную, а он мне по башке отгрузил в благодарность. И жена его та еще жучка. Ишь, тихой сапой хотели! Ты, Машуня, не беспокойся, с нее сейчас Пургин глаз не спускает. Я звонил, узнавал. Григорий Палыч, он же за тебя переживает, приехать вот хотел.

– Ты ему все рассказал, да? Зачем? – вяло спросила Маша, вертя в руках пустую чашку. Она боялась поставить ее на стол – вдруг еще нальют. Вот теперь и Пургин будет знать, какая она непутевая кляча. Пургину отказала, а поверила проходимцу. Дура и есть.

– Я сперва просто звонил, просил его пробить Вадима: где сидел, куда поехал, когда вернулся. А потом рассказал вкратце, просил, чтобы он за Сашкой-шалавой присмотрел. Так вот, Вадим твой в Талом срок мотал…

– Я знаю, догадалась. А ты-то как узнал?

– Я? Хе-хе. – Степаныч реденько захихикал. – Я, когда понял, что у тебя кто-то завелся, мужичок какой-то, я значения не придал сперва. Но только ты за столом мне рассказывала что-то и словом обмолвилась. Одно слово сказала, «всячески», вот тут я подозревать и начал, откуда у твоих бед ноги растут. Мишане рассказал…

– А Мишке то с чего рассказал? Его-то ты откуда знаешь? – Хоть и слабая, Маша не теряла интереса к происходящему. Понятно, значит, теперь и Мишка в курсе ее амурных дел.

– А познакомились мы. На лестнице встретились и познакомились. Я же теперь как курица ночью вижу, вот и принял Мишаню за Вадима. Похожи они обличьем. Это, кстати, нас на мысли тоже навело. Но это не я, это Мишаня догадался…

Маше было удивительно, что всего из себя яппи Михал Юрича кто-то называет запросто Мишаней. То ли Степаныч его не распознал, что вряд ли, то ли что-то в нем увидел, что Маша перестала замечать. Мишка, кстати, охотно на его обращение откликался, хотя Маша точно знала, что панибратства он терпеть не может.

– Мы, когда сопоставили все, что с тобой происходит, догадались об опасности. Я тогда слежку и приставил за ухажером твоим. И оказалось, что он утром выходит, якобы на работу, а сам к дружку своему едет, до вечера у него сидит. Или по городу болтается. Мой человек дважды его разговор с женой слышал, еще больше понятно стало.

– Это такой дядечка неприметный, лет сорок, да? Я его видела. Три раза видела. Я решила, что он за мной следит, и Вадиму рассказала. Не нужно было, наверно? – Маша расстроилась, она ведь хотела как лучше.

– Ты его заметила? – удивился Миша. – Вот тебе и профессионал! У него вообще-то репутация хорошая, у их агентства…

– Эх, Миша! Они же, видать, за неверными женами все больше следят, за гламурными блондинками, которые и не подозревают о слежке. А Мария ваша – Шерлок Холмс. Это же надо, узнать в человеке преступника по повадкам!

– Не хвалите меня, Дмитрий Семенович, я должна была раньше догадаться, – с досадой перебила профессора Маша. – Если бы я Мишку не подозревала все это время…

– Меня? – Изумлению Михал Юрича не было предела. – Меня подозревала? Мурка, почему меня? Ты что, решила, что я могу тебя обидеть?

– Решила, Миша, – виновато подтвердила она. – Я почему-то так с самого начала решила. Из-за квартиры, наверно. Сам посуди, твою квартиру оставили в наследство первой встречной, я думала, ты считаешь, что я на нее права не имею.

– Машка!!!

– Прости меня. А потом, когда это началось, мне все на тебя указывали. Говорили, что ты приходил, когда меня дома нет. А ты ведь никогда раньше без предупреждения не приходил, ты вообще не приходил, мы где-нибудь в ресторане встречались. Мне казалось, что ты не хочешь заходить, не можешь видеть, как я в твоем доме живу.

– Да нет же, Маша! Мне казалось, что тебе должно нравиться в ресторане, женщинам же всегда нравится в ресторанах. Я даже специально выбирал каждый раз новый, для тебя. А ты меня старательно избегала, я думал, что тебе со мной неприятно. А потом я разводиться начал, а потом у тебя этот гад появился. Слушай, Мария, и ты что, поверила, что я всех по голове лупил?