Читать книгу "Драконья Игра - Наталья Корнева"

Ледум, в который нельзя вернуться.

Ледум, который приказано забыть навсегда.

Себастьян внезапно осекся, прервав вереницу мыслей. Все эти острые, задевающие за живое вопросы… он задает их об изгнанном, низложенном лорде-протекторе? Или всё же о самом себе?

Проклятье. С болью покидает он город — но и с какою-то смутной, очень глупой надеждой.

Поежившись от холода, наемник перевел обеспокоенный взгляд на вконец обессиленного заклинателя. Серафим знал — страж не может замёрзнуть насмерть, но сострадание заставило ювелира укрыть его своим дорожным плащом. Даже простые одежды бродяги не могли скрыть красоту и благородство происхождения беловолосого мага.

Однако состояние его ухудшилось.

Действуя как мощный энергетик, в экстремальных условиях драконья кровь позволила мобилизовать и выжать из этого тела последние резервы сил, но теперь, когда жизни стража больше ничего не угрожало, слабость вновь вернулась — еще большая, чем прежде. Шоковый эффект закончился. Так долго сдерживаемая, нахлынула боль ментального истощения: голова раскалывалась.

Беловолосый думал, что готов к боли, но, как выяснилось, всё же не до такой степени: боль разливалась внутри, реками текла по венам, разбиваясь на мириады осколков, забираясь в каждую клеточку. Из-за покушения и вынужденной активности после отражения атаки Октавиана Севира боевой маг исчерпал лимит не только ментальный, но и физический. Стиснув зубы, правитель едва сдерживался, чтобы не застонать. Не потому, что не хотел, чтобы сильф слышал его стоны — он сам не хотел их слышать.

Опьянев и почти обезумев от мук, правитель временами впадал в беспамятство, но передышки эти были слишком краткими для отдыха. Окончательно лишиться чувств почему-то не получалось — очевидно, боль была слишком сильна и раз за разом возвращала его даже из благословенного забытья.

Взгляд заклинателя терял фокус и становился всё более мутным. Серафим чувствовал себя крайне паршиво и старался не смотреть в залитые болью темные глаза: к сожалению, он не мог помочь.

Или… мог?

Себастьян недопустимо мало знал о загадочной магии сильфов, и мог использовать лишь некоторые способности, обнаруженные им случайно и понятые интуитивно. Альбер, глава Искаженных «Нового мира», намекал, будто сильфы могут зачаровывать людей. Но как именно это происходит? С помощью голоса или взгляда? И достанет ли у него умения воздействовать на несгибаемую волю беловолосого — как тягаться с силой чистой крови?

С другой стороны, сильфы были старшей расой, гораздо более могущественной, чем люди. Кроме того, разум лорда-защитника парализован болью и уже почти потерял контроль. Вряд ли в таком состоянии он сможет оказать сопротивление… во всяком случае, попробовать стоило.

Серафим обернулся и молча уставился на полулежащего за его спиной человека. Глаза сильфа сверкнули зеленым, и реальность вокруг начала растворяться, изменяемая силой старшей крови.

Почуяв этот требовательный взгляд, правитель в недоумении поднял голову и сразу понял, что задумал его провожатый.

Тот заметил внимание лорда и быстро сморгнул — только развел руками, как бы извиняясь за неловкую попытку. Проклятье! До невозможности глупо, будто его застали за каким-то непотребством.

— Я только хотел помочь, — буркнул ювелир.

Беловолосый невесело усмехнулся. Чертов Рэйв был прав — как же низко он пал.

— Ты боишься и отвергаешь свою природу, — поразмыслив немного, прошептал заклинатель. Даже слова уже давались ему с трудом. — Я помогу тебе научиться управлять кровью сильфов осознанно, а не стихийно. Да брось ты поводья… твари слушаются ментальных команд и давно уяснили куда нам надо. Сними перчатку и коснись меня.

Наемник удивленно приподнял брови. Дотрагиваться до августейших особ нельзя ни при каких обстоятельствах — особенно таким как он. Но правитель дал разрешение, а потому Серафим, поколебавшись немного, сделал, как было сказано.

Легкое соприкосновение ладоней будто рассекает истончившуюся, ставшую почти неразличимой ауру беловолосого, проникает сквозь нее, как пузырьки воздуха просачиваются сквозь толщу воды.

То были странные, новые ощущения: прикосновение сильфа давало ему власть. Какую-то непонятную, пугающую, неизвестно где заканчивающуюся власть.

Почувствовав нерешительность провожатого, лорд Эдвард переплел холеные пальцы с пальцами ювелира, так что эту сцепку теперь непросто было разорвать.

— Попробуй снова, — спокойно велел он. — Отпусти страх и войди глубже в состояние концентрации. Даже если бы хотел, сейчас я не смогу помешать тебе. Наверное, ты единственный в целом мире, кто не воспользуется этим в своих целях.

Справедливость сказанного Себастьян почувствовал и сам — в теле мага почти не осталось энергии. Развенчанный лорд был беззащитен и уязвим, и полностью зависел от опеки спутника. Многие нашли бы какие-то выгоды в теперешнем положении ювелира… но он был бескорыстен и действительно хотел лишь сделать остаток этого непростого дня чуть легче для правителя. Золото и власть, дополнительные условия и шантаж, грязные игры, чтобы потешить тщеславие — ничто подобное не интересовало Серафима.

Да и что-то подсказывало ему, что не стоит самонадеянно заигрывать с огнем.

Обратившись к своей внутренней сущности, сильф обрел особое зрение. Отсвечивающий нездешней зеленью взгляд без затруднений проник в израненное болью сознание белого волка — и взял его под контроль.

Лорд Эдвард не то что не воспротивился этому, кажется, даже с готовностью откликнулся на слабую попытку контакта — в тот же миг сердца их соединились, и чужая боль захлестнула сильфа.

Это было похоже на ментальный контакт в девятой башне, только теперь балом правил он сам. Не ожидая столь впечатляющего результата, ювелир едва не отдернул руку, но сумел удержаться от слишком сильного рывка. Сцепка пальцев оказалась прочна, и Серафим, вздохнув, успокоил дыхание и раскрыл свои глаза внутрь.

Словно горное озеро, сердце стража было полно боли. Боли было много — слишком много, чтобы пытаться вычерпать озеро до дна. Такова природа ментального истощения, самого страшного кошмара заклинателей. Мало кто способен пережить это травматичное состояние.

Конечно, физически страж не может умереть от боли, но всё же хотелось как-то избавить его от многих часов невыносимой и бессмысленной пытки — ни один человек не должен так страдать.

Но как это сделать? Смешно сказать, сильф не имел представления. Он же не станет просто сидеть рядом и всю дорогу заботливо держать боевого мага за руку, как губка впитывая разрушительную энергию? Нет, так дело не пойдёт. Нужно нырнуть ещё глубже — в тонкий мир непроявленного. Оставить грубое тело на поверхности, сняв его, как одежду.

И увидеть что-то за гранью человеческого восприятия, даже если это возвышенное восприятие заклинателя.

…Высвободить крылья, оставить на древе кокон пустой оболочки. Крылья сохнут на воздухе медленно, основательно, как масляные краски. Впереди день — день короткой жизни.