Читать книгу "Кофе на утреннем небе - Ринат Валиуллин"

«Ты расстроена?» – спрашивала она сама себя. «Я? Нет! Что ты! Меня не расстроили, меня четвертовали!» – тут же ответила она себе. «А я тебе говорила, что он подонок, что он будет крутить тобою как захочет, когда захочет и сколько захочет. Ты же меня не слушала. Теперь получила!» – начала она читать себе мораль. «И куда ты идёшь в таком состоянии, в такой поздний час?» – чуть смягчился её тон. «А тебе какое дело? Может, в руки нежного насильника, может, в лапы жестокого мецената, да хоть в ноги бывшему, мне уже всё равно». «Иди, иди! Только тушь сначала вытри, а то не возьмут». Некоторое время она шла молча, убирая платком слабинки характера, пока вновь не включился внутренний голос: «Послушай, хватит уже убиваться. Ты же красивая баба и не глупая, у тебя же вся жизнь впереди, у тебя же молодость в руках, у тебя же есть я».

«Куда я бегу?» Обессилив Марина плюхнулась на асфальт. Она видела краем глаза, что Максим сзади уже догоняет. Сняла туфлю с ноги и запустила в мужа. «Надо же, поймал. Пусть поднимает меня, утешает и ведёт домой».

* * *

– Мне важно содержание. Мне абсолютно наплевать, как натянута кожа на её лице, где там отверстия. Всё равно под ней тот же самый скелет, тот же самый череп, как и у всех. А молодость тела никогда не сможет сравниться с молодостью ума. Сколько смогут общаться ваши тела, тридцать минут от силы, а душам нужно общаться постоянно. Я понимаю, что сейчас важна форма, содержание никого не волнует, возьми, к примеру, шоу-бизнес или модельный, разве кому-то важно что там внутри звёзды, важнее, как она выглядит, как она сложена. Даже если взять литературу, в памяти поколений остаются только те произведения, которые послужили новыми формами выражения мысли.

В этом плане женщины мудрее. Я всегда знал, что если мужчину больше волнует форма, то женщину – содержание. Если говорить о моём содержании в эту пятницу, то я, наверное, был похож на гранёный блестящий стакан среднего размера лет тридцати, в костюме и джинсах, наполовину наполненный виски. И чтобы добавить ещё оптимизма моему отлаженному механизму, не хватало одной маленькой, но важной детали, который можно было бы привести его в действие, одной маленькой музы, чтобы вдохновить его на подвиги. Я заказал ещё одну порцию виски.

Я слушал Томаса и вспоминал Алису. Её бесконечно творческий характер напоминал мне улей с пчёлами, которые то зло кусали меня, защищая своё личное пространство, то угощали бескорыстно мёдом, признаваясь в любви.

– Разочарование тоже способно вдохновлять иногда пуще красоты. Если люди вдохновляют писать про них, то женщины – вдохновляют писать для них, – снова включил я слух и погрузился в шёлковый баритон Томаса.

– А природа? Мне кажется, тема природы не раскрыта в твоих произведениях, – нарисовал я на своём лице улыбку, тем самым давая понять, что это была шутка.

– Разве женщина не природа?

– Ну, тогда ты природовед, – рассмеялись мы вместе.

– Ой, как только меня не назвали уже: бабознай, женщиновед, феминолог. Но если уже говорить о деревьях и прочих животных, то природа тоже вдохновляет. Сегодня утром, не вылезая из постели, отвечал на вопросы одной местной газеты. «Как вы считаете, наш город сексуален?» Я не знал, что сразу ответить, и решил взглянуть на него ещё раз, встал с кровати, раскидал по углам занавески. На меня посмотрело окно своими честными серыми глазами, и я сразу же нашёл доказательство своим опасениям: наш город действительно сексуален, стоило взглянуть в окно, а там сто пятьдесят оттенков серого.

– А у меня под окном ворона гнездо свила.

– Сколько комнат? – допив виски, деланно озадачился Томас.

– А ты корыстен, оказывается?

– Не, из коры мне не надо, из кукурузы ещё куда ни шло.

– Вот и я в раздумьях.

* * *

Любая связь испытывает человека на прочность: верёвки из него вить или общаться мобильно. Иногда в ожидании звонка, смотришь на телефон умоляюще, а он, паразит, молчит. Покрутишь его в руках, погладишь экран – нет, ни в какую. «Боже мой, до чего я докатилась, телефон ласкаю, лишь бы позвонил». В пятницу мне для счастья достаточно было того, чтобы он не застрял в пробке.

– Тебе чем-нибудь помочь? – появился Максим на кухне. Рука его сорвала с вазы яблоко, он вошёл в плод, зубы его начали слаженно маршировать в упоительном параде.

– Накроши лук.

– Хочешь увидеть мужские слёзы?

– Не волнуйся, режь. Что бы ты ни делал, плакать придётся мне.

– Ну, готовься, – блеснул в руке моей нож. Скоро тот уже жевал лук на разделочной доске.

– Сколько лет уже этой разделочной доске? Помнишь, кто нам её подарил?

– Ну конечно. Я всё помню, – отвёл я свои глаза в окно. В небе над домом висели гирлянды, высь была исчерчена связями. Люди общались, в доказательство, словно видео одной из любовных переписок, на проводе сидела парочка голубей. Два сердца смотрели друг на друга, пока она не вспорхнула, рванув куда-то, а он за ней.

– Никогда не думал, почему вещи переживают людей?

– Потому что не переживают, – пододвинул я ей доску с кучкой лука и уткнулся ей в спину, когда она колдовала над скородой, полной картошки.

– Держись мужик, – ловко управлялась она лопаткой. Картофель огрызался.

– Это трудно. Есть хочу, – шмыгнул я носом.

– Скоро уже, – сдвинула она луковую гору в сковороду.

– Опять думала обо мне?

– Откуда ты знаешь?

– Картошка подгорела.

– Лук немного, лучше скажи мне что-нибудь тёплое.

– Шуба.

– Сегодня увидела свой автобус и за ним на автомате. Догнала и думаю: куда я так тороплюсь? На работу, которая уже надоела до чёртиков.

– Британские учёные доказали, что лежать утром в тёплой кровати и никуда не идти – полезно для здоровья.

– Это аксиома.

– Зачем же ты каждый день доказываешь это от противного?

– Я люблю свою работу.

– О, аутотренинг пошёл.

– Рутина, – бросила она в него полотенце.

– Что именно?

– Кухня, жареная картошка, ты! Всё рутина. Нет, я не создана для семейной жизни.

– Почему?

– Для полного счастья никогда не хватает терпения.

– Ты про оргазмы?

– Я про лук. Я же говорила, что плакать приходится мне.

– А что тебя не устраивает?

– Семейная жизнь должна быть путешествием, в котором всегда есть куда бросить свою задницу.

– Не стоит так разбрасываться драгоценностями.

– Да какие драгоценности, я уже не в форме.

– В смысле? – посмотрел я под стол на её ноги.

– Влюблённость – это моя форма существования. Когда я не влюблена, я не в форме.