Читать книгу "Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов"

— Хвала великому Митре, который послал мне такого рассудительного брата! Бог посылает тебе мудрость как раз в тот час, когда лишает спокойствия меня!

Кир поступил по моему совету.

Девушка, которой старейшины дали имя Азал, и впрямь оказалась таким искуснейшим стрелком, какого среди пер­сов еще надо поискать. И я признаюсь, что не встречал на своем долгом веку стрелка более меткого, чем Азал-Азелек.

Персы, увидев ее умение, сразу признали ее прекрасным охотником, и никому не могло прийти в голову, какие страшные тайны скрываются под кожаными одеждами ма­ленького скифского наездника, не расстающегося со своим луком.

Итак, первое волнение Кира утихло быстро, а второе возникло уже спустя три месяца и не могло потом улечься долго, до тех самых дней, когда мой брат воссел на мидийский трон в Эктабане.

Предреченного скифскими богами зачатия не проис­ходило, и мы начинали думать, что иные, более могуще­ственные не благоволят появлению ребенка.

Я пытался успокаивать брата, говоря, что, быть может, срок, установленный богами, еще не наступил.

— Если только наши боги не враждуют со скифски­ми,— хмурился и сокрушался мой брат,— и не требуют чтить персидский обычай... Она уже привыкла к горам, стреляет в лесах, и каждый день я гадаю, вернется она или нет, жива она или погибла, упав в пропасть. Вот моя Кассандана. Она всегда приносит в мою душу ра­дость и спокойствие. А от Азелек одна тревога на сердце, словно болеет мой любимый жеребец и я не знаю, как ему помочь.

— Попробуй усмирить ее и усадить в женский покой,— отвечал я брату.

— Ничего путного из этого все равно не выйдет. Легче усмирить ветер.

В другой раз Кир позвал меня и в сильном смущении поделился своей новой тревогой:

— А вдруг она наполовину женщина, наполовину муж­чина. Я слышал, такое случается у скифов. Разве может зачать такая тварь, как будто созданная самим Ариманом?

На эти слова я вопросил брата:

— Неужто скифы долгими и опасными путями проби­рались к тебе через парфянские и мидийские земли только затем, чтобы унизить тебя и посмеяться над тобой?

Когда минуло полгода, Кир, скрепя сердце, пожаловался мне на Азелек:

— Она только исполняет повеление своих старейшин принимать мое семя в свое лоно. Больше ей ничего не нужно. Вот моя Кассандана. Как теплы ее ласки! Порой на ложе я готов подчиниться ее желаниям и ее прихотям. А эта дикарка приходит и ложится на спину и лежит, как ящерица на холодном камне. Она не умеет ни лас­кать, ни целовать мужчину. Если все скифские жены такие, то удивительно, как еще не выродилось на земле их племя!

— Если так, то боги знают, что делают,— сказал я брату,— Будь скифы страстны и плодовиты, они заполо­нили бы всю землю.

Азелек тем временем продолжала как ни в чем не бывало охотиться и ежеденно привозить во дворец по целому вороху дичи. В ту пору я ни разу не видел в ее лице радости, но не замечал и тени огорчения.

От массагетов в ту пору так и не появилось гонца с недоуменным вопросом скифских старейшин и самой ца­рицы Томирис, почему медлит царь персов и не случилось ли с ним или Азелек чего дурного.

И вот наступила весна, которой с нетерпением ожидали все прочие народы.

Сначала в Пасаргады явились подосланные к Киру убий­цы. Насколько мне известно, в ту ночь, когда убийцы про­никли во дворец, Кир возлежал со своей скифской женой в отдельной комнате. Если бы он был на женской половине, то, несомненно, лишился бы жизни, поскольку смерть ра­зыскивала его среди самых покорных жен.

Потом, когда боги спасли своего избранника, пришли во дворец Аддуниб от вавилонян и Шет от иудеев.

Что касается своих слуг и союзников, то в их от­ношении Кир всегда был очень проницателен. Все были изумлены, когда он помиловал своего убийцу, эллина Кратона, и принял его себе на службу. Однако он не ошибся в этом чужеземце, который, хотя и стал потом известным на все царство пьяницей, все же оказал мо­ему брату, а затем и мне самому множество бесценных услуг.

Настал день, когда Астиаг задумал послать свое войско в Персиду.

Узнав от гонцов Гарпага о замыслах царя, Кир на сле­дующее утро поехал в горы. Когда ему было трудно решить, что вернее предпринять, он всегда начинал охотиться, по­скольку именно на охоте «ловил» вместе с дичью и мудрые мысли.

С ним был я, Гистасп, и тайный гость, Гобрий, наме­стник одной из вавилонских областей. Этот хитроумный эламит также знал предсказания о скором возвышении Кира и ожидал дня, благоприятного для того, чтобы перейти на службу к моему брату.

В тот день охота не заладилась сразу, словно дикие звери и птицы знали заранее о нашем появлении и все попрятались по щелям и норам. В куропатку, внезапно вырвавшуюся из-под камня, мой брат промахнулся и не стал пускать вдогон вторую стрелу.

Он долго смотрел, как удалялась эта спасшая свою жизнь птица, а потом обернулся и произнес такие слова:

— Скоро решится многое. Предсказания обо мне ока­жутся или правдивыми, или лживыми. Все в воле великого Митры! Скоро и скифы услышат обо мне. Если ребенка не будет, то они подумают, что силы мои невелики, и могут напасть на царство, которое я едва успею получить в свои руки. Нельзя доверять также и парфянам. Скифы же сильны, ибо некогда владели Мидией. Нужно избежать этой войны.

— Настала пора, когда Азелек положено вернуться к своим с утробой непраздною,— согласился я.

— Ты всегда понимал меня, брат мой,— отвечал Кир.

— Как я понимаю, может возникнуть неразрешимая трудность,— осторожно заметил Гобрий.

Кроме меня, только он был посвящен в тайну договора со скифами, столь доверял этому эламиту мой брат. Впервые он столкнулся с Гобрием еще в пору своей юности, именно на охоте, в горах. Еще тогда Гобрий начинал торить тайную дорогу в Мидию и замышлять против своих вавилонских господ.

— Уже возникла,— коротко подтвердил мой брат и пе­ревел взгляд на край тучи, появившейся из-за хребта,— Град или дождь. А может, не будет ни того, ни другого.

Я подумал, что он прикажет возвращаться, однако он тронул коня и двинулся выше, навстречу туче.

Гобрий переглянулся со мной и, получив мое молча­ливое согласие, немного обогнал меня и пристроился по­ближе к Киру.

— Царь! — сказал он негромко, но так, чтобы и я мог слышать его совет.— Позволь мне вслух предположить то, что сделал бы на твоем месте будущий владыка Элама, если бы таковой родился.

Кир не оборачиваясь кивнул.

— Сначала он бы подумал, что боги Элама не желают, чтобы его кровь влилась в скифское племя. Но он бы не сомневался в том, что скифская царевна страшится того, что ее вернут неплодною, хотя станет скрывать свою бо­язнь. Итак, царь Элама надеялся иметь скифов своими союзниками. Но при таких обстоятельствах они скорее могли бы оказаться врагами. Он, этот эламит царской крови, попробовал бы устроить дело так, чтобы одна тайна породила другую. Он бы отрекся в душе от своей скифской жены, как если бы вовсе не был ее господином.