Читать книгу "Главный финансист Третьего рейха. Признание старого лиса. 1923-1948 - Яльмар Шахт"

С самого начала я не мыслил никакого производства вооружений, кроме тех, которые послужили бы защите нейтралитета Германии или отражению возможного нападения. На Нюрнбергском процессе Кейтель, преемник Бломберга в военном ведомстве, представил под присягой следующую таблицу ежегодных расходов на оборону:

В бюджетном году

1935/36 — 5 миллиардов марок

1936/37 — 7

1937/38 — 9

1938/39 — 11

1939/40 — 20,5

Из этого следующие суммы обеспечивались бюджетными ресурсами, то есть без привлечения дополнительных сумм из Имперского банка:

В бюджетном году

1935/36 — 1 миллиард марок

1936/37 — 3

1937/38 — 5

1938/39 — 11

1939/40 — 20,5

Из этого очевидно, что с конца бюджетного 1937/38 года Имперский банк больше не выплачивал и не выдавал кредитов рейху ни на один пфенниг.

Во время Нюрнбергского трибунала главный обвинитель от США ясно заявлял, что нельзя выдвигать обвинений против вооружений, не предназначенных для агрессивной войны.

С середины 1935 года я последовательно добивался ограничения производства вооружений. Ненадежные и неадекватные суммы, поступавшие в иностранной валюте, облегчали мою задачу. 24 декабря 1935 года я послал военному министру фон Бломбергу подробное письмо. Оно начиналось так:

«Вы ожидаете, что я предоставлю вам достаточные суммы в иностранной валюте для удовлетворения ваших нужд. Отвечая, я с сожалением констатирую, что в сложившихся обстоятельствах у меня нет для этого никакой возможности».

Впоследствии, в ходе многих министерских дискуссий, я постоянно стремился замедлить или ограничить гонку вооружений.

Мой четырехлетний период пребывания в должности председателя Имперского банка должен был истечь в середине марта 1937 года. Поскольку Гитлер намеревался назначить меня председательствовать на следующие четыре года, я стал размышлять, стоит ли мне вновь принимать эту должность. Я был готов сделать это только в том случае, если кредиты Имперского банка рейху будут прекращены раз и навсегда. Переговоры с министром финансов и военным министром привели к соглашению от 6 марта 1937 года, которое было достигнуто только потому, что я дважды давал понять господину Ламмерсу (начальнику Имперской канцелярии), что поручения, с которыми он приходил, бесполезны. Ламмерс приносил мне новый документ, продлевающий срок моего пребывания в должности. Дважды я отправлял его назад с уведомлением, что приму новое назначение только тогда, когда прекратится обмен валюты на мефо-ваучеры. Соглашение было составлено с учетом того, что Имперский банк обеспечит выдачу суммы в 3 миллиарда имперских марок в дополнение к 9 миллиардам, уже находящимся в обращении. После этого, однако, мефо-ваучеры должны были прекратить существование.

Тем временем у меня была масса возможностей убедиться в ненадежности и неискренности Гитлера. Поэтому я сказал Ламмерсу, что готов выполнять это соглашение, пока не закончится выдача всех 12 миллиардов марок, но что приму продление срока пребывания в должности только на год. Если Гитлер со своей стороны не выполнит соглашения, то я оставлю свой пост в конце года. Таким способом мне удалось положить конец мефо-ваучерам. Я надеялся также, что положил конец дальнейшему вооружению.

Гитлер выполнил соглашение до последней буквы и в последующий год намеревался собрать деньги, договорившись о выпуске довольно крупных займов. В 1938 году министр финансов действительно выпустил два крупных займа, облигации которых раскупило население. Имперский банк рассмотрел дальнейшие возможности ограничения производства вооружений и порекомендовал выпустить облигации третьего займа, который был принят для продажи обычным банковским синдикатом, на полтора миллиарда марок. Теперь, однако, стало очевидным, что рынок капиталов истощился. Банки остались с полутора миллиардами марок на руках. Очевидное доказательство того, что при полной занятости рынка кредитов не останется в наличии денег для дальнейшей гонки вооружений.

2 января 1939 года я отправился на встречу с Гитлером в Оберзальцберге доложить о своих переговорах в Лондоне в декабре 1938 года. По этому случаю Гитлер сам сослался на финансовую ситуацию и сказал мне, что нашел способ собрать средства для покрытия государственных расходов. Я указал, что последний заем показал полное истощение рынка капиталов, и, более того, из так называемого возмещения евреями одного миллиарда марок, декретированного в ноябре, — первая четверть которого была добыта посредством вымогательства — только 170 миллионов марок были выплачены наличными. Оставшиеся 8 миллионов первой четверти министр финансов был вынужден принять лотами на недвижимость, ценными бумагами и прочим в качестве средства платежа. На это Гитлер заметил:

— Но мы ведь можем выпустить банкноты на основе этих ценных бумаг.

Теперь тайное стало явным! Я как-то говорил Гитлеру раньше: «Существуют только две причины, господин канцлер, которые могут обрушить национал-социалистический режим, — война и инфляция».

Я предполагал инфляцию в недалеком будущем. В то время я все еще полагал, что можно предотвратить возможность того, чтобы за инфляцией последовала война.

Я промолчал, а Гитлер продолжил:

— Когда я вернусь в Берлин, то попрошу вас и министра финансов встретиться со мной и обсудить этот вопрос, а также раскрою детали своих финансовых планов.

— Тогда, господин канцлер, перед тем, как состоится это обсуждение, может, вы позволите мне вручить вам заявление Имперского банка по этому вопросу.

Такое заявление, подписанное всеми восьмью членами совета директоров, было вручено Гитлеру 7 января. В нем говорилось:

«Валюте угрожает в значительной степени безрассудная политика расходов со стороны государственных властей. Безграничный рост расходов правительства обрекает на провал каждую попытку сбалансировать бюджет, ставит национальные финансы на грань банкротства, несмотря на ужесточение налоговых мер, и в результате оказывает пагубное воздействие на центральный банк и валюту. Не существует рецепта, финансового метода или денежного средства — какими бы они ни были изобретательными или хорошо продуманными, — не существует организации или меры контроля достаточно могущественной, чтобы сдерживать разрушающее влияние на валюту политики безудержных трат. Ни один центральный банк не способен сохранить стабильность валюты перед лицом инфляционной затратной политики государства. Во время двух экстенсивных операций, связанных с Востоком и Судетской областью, рост государственных расходов был неизбежным. Фактом является, однако, то, что с завершением этих акций не наблюдается признака уменьшения расходов. Наоборот, все указывает на преднамеренно планируемый рост расходов и, следовательно, становится настоятельной необходимостью привлечь внимание к влиянию этой политики на валюту страны. Нижеподписавшиеся члены совета директоров сознательно и с большим удовлетворением служат великим целям, поставленным перед нами. Но сейчас достигнут предел, и они вынуждены призвать к прекращению трат».