Читать книгу ""Все объекты разбомбили мы дотла!" Летчик-бомбардировщик вспоминает - Георгий Осипов"

Без суеты деловито готовится к полету экипаж Черепнова. Зная, от чего зависит успех разведывательного полета, Черепнов проверил боекомплект всех пулеметов, заставил стрелка-радиста короткой очередью опробовать пулемет. Затем он проверил, хорошо ли закреплены бомбы, и приказал штурману опробовать работу фотоаппарата. Заслушав доклады всех членов экипажа о готовности к боевому вылету, Черепнов с недовольным лицом доложил мне о готовности к вылету.

— Обижаешься, Черепнов, за то, что проверяю? — спросил я его.

— Младшим лейтенантам на заместителя командира полка обижаться не положено, — ответил Черепнов.

Получив разрешение на вылет, он поднялся в кабину, запустил моторы, вырулил на старт и взлетел.

Экипаж Черепнова славился тем, что умел выполнять самые сложные боевые задания. Он всегда находил и поражал заданные цели даже тогда, когда другие считали это невозможным. Боевые действия шлифовали характер Черепнова. Смелый, спокойный и тактически хитрый, Черепнов с блеском выполнял сложнейшие задания по воздушной разведке и «охоте». Опытным бойцом он был и при нанесении ударов по объектам противника в составе эскадрильи и полка. Без всякого стремления отличиться или быть замеченным, он искусным маневром и метким огнем стрелков своего экипажа не раз выручал своих товарищей в кризисных ситуациях воздушных боев с истребителями противника. О живучести бомбардировщика Черепнова среди стрелков и механиков рассказывали легенды, потому что за всю войну его самолет ни разу не был сбит и Черепнов всегда, даже со значительными повреждениями самолета, возвращался на аэродром.

В этом боевом вылете Черепнов со штурманом Авериным добыли ценные данные о расположении фашистских резервов в Репице, Василевичах и районе Калинковичей. Вечером на телефонный звонок командира корпуса Антошкина о том, кто добыл эти данные, я доложил, что это экипаж Черепнова. Антошкин приказал представить весь экипаж к наградам.

Наступление наших войск с Лоевского плацдарма началось 10 ноября, но низкая облачность и ограниченная видимость не позволяли нам в этот день выполнить боевые задачи полковой группой и эскадрильями, как это было спланировано заранее. Тогда перешли на боевые действия одиночными экипажами.

В течение 10 и 11 ноября экипажи Рудя, Архангельского, Черепнова, Муратова, Кондрашова, Никонова, Абазадзе, Калмыкова, Стебы и других выполнили по несколько боевых вылетов для подавления артиллерии и опорных пунктов противника в Покамбовичах, Вешемире, Еремине и Костюковке. Некоторые экипажи возвращались, не найдя в таких сложных метеоусловиях целей, но большинство действовало успешно.

Командир звена Рудь, подавив фашистскую батарею у Еремино, возвращался на свой аэродром. Еще одно задание выполнено. Поглядывая на проплывавшие под крылом знакомые речушки, дороги, населенные пункты, Рудь думал, что уже второй год участвует в непримиримой жестокой войне с фашистами и пока удача сопутствовала ему. Был во многих боях и переделках, трижды его самолет был сбит, и каждый раз он уходил от противника и возвращался в свой авиационный полк. Теперь, когда фашистов погнали за Днепр, стала видна близость победы, но борьба еще предстояла напряженная.

12 ноября полк под моим командованием вылетел для подавления артиллерии на огневых позициях южнее Вешемир. В боевом порядке — три эскадрильи в составе 21 самолета. Установив радиосвязь с командиром восьмерки истребителей непосредственного сопровождения, берем курс в район боевых действий. По маршруту облачность постепенно понижается, и мы летим уже на высоте девятьсот метров.

Оборона противника прорвана, и наши войска ведут ожесточенный бой уже в тридцати пяти километрах западнее Днепра. Над переправами через Днепр кружатся наши истребители. Заходим на начало боевого пути и берем курс на цель. Ведомые эскадрилий перестраиваются в боевой порядок «змейка» для ударов по заданным объектам. Перед целью нас встречает кучными залпами зенитная артиллерия.

Бомбы сброшены, огонь фашистских артиллерийских батарей подавлен, и мы летим на второй заход, затем на третий. При отходе от цели замыкающую третью эскадрилью пытались атаковать два истребителя ФВ-190, но наши стрелки и истребители сопровождения отбили эту атаку без потерь.

8 ноября войска фронта овладели Речицей и вышли на реку Березину. Поддерживая войска фронта, перешедшие в наступление в районе Пропойска в направлении на Гомель, мы нанесли два бомбардировочных удара и подавили вражескую артиллерию в районах Еремино и Костюковка.

26 ноября наши войска освободили Гомель.

В середине ноября командир полка Бебчик и майор Гладков уехали на учебу в академию. Вместо Бебчика командиром полка был назначен майор Иванцов К. Ф. Гладков пытался возражать против направления его во время войны на учебу в академию, на что командир корпуса Антошкин сказал:

— Чапаева тоже во время войны направляли учиться в академию.

Одновременно был объявлен приказ о моем назначении на должность инспектора по технике пилотирования 6-го смешанного авиационного корпуса. В полку мне устроили теплые проводы. Летчики просили не забывать и продолжать летать с ними на боевые задания.

Во время войны много разных летчиков выдвигалось на должности командиров звеньев, эскадрилий, полков и дивизий и смещалось с них и только отдельные командиры показывали образцы умелого руководства, смелость, мужество и организованность. Боевой опыт и успех боевых действий были критериями правильности управления подразделениями и частями бомбардировщиков.

С середины ноября 1943 года началась моя служба в 6-м смешанном авиационном корпусе в должности инспектора по технике пилотирования. В составе корпуса были бомбардировочные и истребительная авиационная дивизии. В связи с наличием истребителей мне пришлось научиться летать и на истребителях типа Як-1 и Як-9. В управлении корпуса в мои обязанности входили: контроль за состоянием техники пилотирования летчиков, частей и соединений, расследование, анализ и предупреждение летных происшествий, рекогносцировка аэродромов и аэроузлов при подготовке перебазирования корпуса, и контроль за функционированием запасных и ложных аэродромов, закрепленных за корпусом.

Так как в управлении корпуса, кроме меня, не было летчиков, летавших на боевые задания, генерал-майор Антошкин поручил мне подготовку для него соображений к принимаемым им решениям по вопросам применения бомбардировщиков, построению боевых порядков и организации массированных ударов всем составом корпуса.

Но больше всего времени у меня уходило на расследование летных происшествий и организацию их предупреждения. За год небоевые потери самолетов в соединениях корпуса составляли около десяти процентов от численного состава. Основными причинами летных происшествий были недостаточная подготовка летного состава, поступавшего на пополнение, выполнение летчиками полетов в сложных метеорологических условиях, к пилотированию в которых они не были подготовлены, ограниченные размеры отдельных полевых аэродромов, неудовлетворительное состояние взлетно-посадочных полос на них, а также отдельные случаи нарушения правил полетов.