Читать книгу "Бикини - Януш Леон Вишневский"

В какой-то момент в их письма проникла эротика. Наверное, это Анна его спровоцировала. Написала, что думала о нем, когда принимала душ. Просто так, без всякого подтекста. Она поднялась утром, встала под душ и думала о том, какие цветы он покупает и ставит в вазу на письменном столе. И о том, как он их трогает пальцами. Гм, может, в этом и есть какая-то эротика.

В то утро она действительно думала только о цветах. Не раздвигала ноги и не прикасалась к себе. Она никогда не делала этого утром, в спешке. Это было необходимо ей вечером, иногда ночью. И долгое время ей казалось, будто она при этом слышит скрипку. А после какого-то очередного письма Эндрю скрипка стихла. Был только его голос и прикосновения его больших ладоней.

Она не могла во всем этом разобраться. И не хотела. Эндрю Бредфорд просто писал ей письма. А она выходила вечером из метро на станции у Черч-авеню в Бруклине и, задыхаясь, бежала домой. На столике в прихожей лежал конверт. Она бросала его в сумочку, взбегала по ступеням наверх, сбрасывала пальто, садилась на край кровати и начинала читать. Сначала торопливо, а потом, с сигаретой в зубах, медленно и внимательно. Иногда по вечерам, в зависимости от того, какую музыку она слушала и сколько выпила вина, читала в третий раз. А бывало, что брала его письмо с собой в ванную, раздевалась, читала его, стоя голой, еще раз, бросая страницы на пол, а потом вставала под душ и шептала его имя...

Она вернулась на кухню с подносом. Стэнли стоял на стремянке и красил потолок. Анна подошла к Дорис, сидевшей на подоконнике.

— Я никак не запомню, сколько ложечек сахара...

Дорис притянула ее к себе.

— Чего хочет от тебя Эндрю? Ты вроде бы в физике не разбираешься... — прошептала она ей на ухо.

— Уже немного разбираюсь. Но только в атомной. Чего хочет Эндрю? Точно не знаю. А чего хотел от тебя Стэнли, когда ты с ним познакомилась?

— Хотел меня трахнуть...

— А ты?

— Я хотела того же...

Анна рассмеялась. Прижалась к Дорис и погладила ее по спине.

— Я увижусь с ним через три дня. В воскресенье. Вот и спрошу, чего он на самом деле от меня хочет.

— А ты чего бы хотела? — спросила Дорис.

— Того же...

Нью-Йорк, Манхэттен, вечер, воскресенье, 17 февраля 1946 года

В этот день все должно было быть особенным. Анна проснулась рано утром. Не стала слушать радио. Сегодня ее не интересовало, что происходит в мире. Она пила кофе и красила ногти красным лаком. Потом встала перед шкафом и выбрала «то самое платье». Потом зазвонил телефон. Она не взяла трубку. Даже если это звонил Эндрю, она не хотела его слушать. Ведь он мог сказать, что не приедет сегодня в Нью-Йорк. А она ни за что на свете не хотела бы такое услышать. Она слишком долго ждала этот день. Но звонил не Эндрю. Она была уверена.

Анна вышла из дома. Поехала на метро в Грин-Пойнт. Только «пани Зося» могла соорудить прическу из ее волос. Ей нравилось бывать у «пани Зоси», нравилось, как та называет ее по-польски: «кохана Аня». Бабушка Марта тоже так ее называла. Уходя, Анна всегда старалась сказать:«Дженькуе, пани Зося».

Из Грин-Пойнта она поехала на Манхэттен. Эндрю должен был прилететь около четырех часов дня. Учитывая пробки на дороге из аэропорта, он не попадет на Манхэттен раньше пяти. У нее в запасе было много времени. В редакции царил покой. Там были только дежурные из разных отделов и несколько девушек в «машинном отделении». Анна села за стол и начала просматривать рабочий план на следующую неделю, но не могла сосредоточиться. Она чувствовала волнение. В нижнем ящике стола Стэнли нашла бутылку виски. Вдруг зазвонил телефон.

— Бляйбтрой. «Нью-Йорк таймс». Чем могу помочь?

— Ты здесь, малышка? Я так и думал, — услышала она в трубке голос Артура. — Адриана опустошает магазины на Пятой авеню. Жаль тратить на это воскресенье, но что поделаешь. Такие времена настали. У меня к тебе дело. Найдешь для меня время?

— Как ты можешь спрашивать? — ответила она.

Ей стало не по себе. У Артура есть к ней дело в воскресенье? К тому же личное? Сегодня это никак не входило в ее планы. Сегодня для нее существовал только Эндрю. Она налила себе двойную порцию виски.

Артур появился через час. Он вошел в кабинет с бумажной сумкой в одной руке и длинным рулоном в другой. Прежде чем закрыть дверь, убедился, что в соседних кабинетах никого нет.

— Анна, ты мне как-то говорила, что любишь путешествовать. Тебе это по-прежнему нравится? Понимаешь, — сказал он, глядя ей в глаза, — в последнее время в Вашингтоне людей значительно поубавилось, потому что по странному стечению обстоятельств многие уехали оттуда в теплые страны.

— Насколько теплые? — спросила она с любопытством.

Раз уж Артур упомянул Вашингтон, значит, дело серьезное.

— В очень теплые, — ответил Артур и начал разворачивать рулон. — Я купил карту, два атласа и несколько книг об этой стране, — сказал он, указывая на бумажную сумку.

Он разложил карту на полу и взял в руку карандаш.

— Они поехали сюда, — сказал он, нарисовав эллипс вокруг нескольких небольших желтых точек на голубом фоне Тихого океана.

— Далеко...

— Да уж. Четырнадцать часов на гражданском самолете из Калифорнии до Гавайских островов, а потом на военном бомбардировщике Б-29 еще около двух с половиной тысяч миль на юго-запад. Маршалловы острова. Надеюсь, там ты еще отпуск не проводила? — засмеялся он.

— Артур, ты хочешь оплатить мне турпоездку? — спросила она.

— Вот именно, Анна, я подумал, что ты так много в последнее время работаешь, а погода здесь в последнее время испортилась. Полетишь туда, позагораешь немного, сделаешь несколько красивых фото. Что думаешь?

— А почему именно туда, Артур? — спросила она серьезно.

— Потому, что если туда летают загорать чинуши из Вашингтона и Пентагона, значит, там что-то должно произойти. Мне хотелось бы знать, что именно. Виза туда не нужна, после войны на Тихом океане это наши острова. Ты попадешь туда без проблем. Я уже все проверил. Я позаботился также о...

— Когда? — прервала она его.

— В среду можешь? — ответил он, не моргнув глазом.

Анна опустилась на колени, коснулась пальцем желтых точек на карте. Потом поднялась на ноги.

— В среду, гм... — пробормотала она скорее самой себе, чем ему. — А утром или вечером?

Артур повернулся и подошел к столу. Минуту стоял к ней спиной. Она увидела, что он вытащил из кармана носовой платок.

— Адриана считает, — наконец ответил он, не глядя на нее, — что мне нельзя просить тебя об этом, что я не имею на это права. После того, что ты пережила, я должен держать тебя подальше от Пентагона, бомбардировщиков и политики. А ты спрашиваешь, в среду вечером или утром...