Читать книгу "Милли Брэди меняет профессию - Джил Мансел"

Хью сам не мог поверить, что он собирался это сделать. После визита в ресторан Кемпа вчера вечером у него возникло непреодолимое желание помчаться к дому Милли и открыть ей свои чувства. Просто явиться и все высказать.

Однако его удерживал здравый смысл, который говорил, что сначала надо все обдумать. И очень тщательно. И еще здравый смысл подсказал, что Лукас Кемп не был с ними абсолютно правдив; Эстер могла попасться на удочку, но Хью подозревал, что большая часть трогательной истории, которую им поведали, была чистым вымыслом.

Тем не менее Хью был благодарен Лукасу. Ему самому потребовалось много времени, чтобы прийти к тем же выводам. Приятно было осознавать, что Лукас согласен с ним и одобряет его решение.

Но на этот раз Хью знал, что он должен быть абсолютно уверен в правильности своего поступка. В результате он провел бессонную ночь, вздыхая и ворочаясь, обращаясь к своей совести, снова и снова проигрывая в уме события последних месяцев, планируя, что он скажет Милли, если решится на это. Наконец он преодолел свой страх. Раньше он не хотел снова влюбляться, потому что ему была невыносима перспектива снова потерять любимую. Но прошло какое-то время, и он понял, что так жить нельзя. Есть доля риска — хотя бы небольшого — во всем. Ты просто должен это принять и жить дальше. Кроме того, ему это уже не мешало, потому что он просто не мог представить себе жизни без Милли...

В шесть часов утра он наконец уснул. В итоге он проспал до четырех часов дня — в этом преимущество работы на себя, но разочарование для клиентов, которые ждут его с выполненной работой, за которую они уже заплатили.

К половине шестого Хью решился. Бесповоротно. Это было единственно правильное решение.

Обратного пути не было. Лукас был прав: что случилось, то случилось. Нельзя рисковать, упуская нечто столь для тебя важное. Если даже мысль о будущем поступке — и о возможном отказе — была ужаснее всего, что он мог представить.

В половине седьмого он был на месте, то есть заворачивал на улицу, где жила Милли. И тормозил около ее дома.

Хью выключил мотор и осмотрел свои трясущиеся руки. Это было действительно страшнее последнего экзамена. Страшнее приготовлений к прыжку на «тарзанке» с башни. Страшнее, чем... да чего угодно.

Чувствуя слабость, он взглянул на свое отражение в зеркале заднего вида. Боже, ну прямо как девчонка! Ладно, еще один повод помедлить. Вроде тех моментов, которые можно оправдать тем, что ты проверяешь, не застрял ли у тебя шпинат между передними зубами.

Хорошо. Волосы — как обычно.

Лицо — на месте.

Зубы — шпината нет. Что неудивительно, потому что он никогда не ел эту гадость. Лосьон после бритья — да. Не многовато ли? Будем надеется, что нет. Глубокий вдох. Еще один глубокий вдох.

Он так настраивал себя, а Милли вообще могло не оказаться дома.

Но она была дома, он это знал. На другой стороне улицы была припаркована ее светло-зеленая «мини» с почти истекшим сроком годности и с веселенькой розовой шляпой от солнца, брошенной на заднее сиденье.

Ладно. Ты будешь сидеть здесь весь вечер, как последний кретин, или все же сделаешь то, что задумал?

Хью открыл дверцу машины и шагнул на пыльную мостовую.

Помнишь, как в прошлый раз ты был здесь, стоял около этой двери, больше всего на свете хотел поцеловать Милли и говорил себе, что этого делать нельзя?

Вот, теперь он знал, что делать.

Он поднял руку и позвонил в дверь.

Через несколько мгновений дверь распахнулась.

Милли была в своем костюме гориллы; должно быть, она собиралась на работу. Хью понял, что даже рад этому; он обращался со своей речью к девушке в костюме гориллы, что, конечно, было нетрадиционно, но он не мог видеть выражение ее лица, и это облегчало задачу.

Не делало совсем легкой. Но облегчало. Немного.

— Ладно, дай мне сказать. — Хью поднял руки, потому что Милли изобразила небольшой танец, а он не хотел, чтобы его сбивали с мысли.

Она послушно остановилась и вопросительно склонила голову на бок. Вот так.

— Так вот. Дело в том, что я был полным идиотом. Я запаниковал в ту ночь, когда мы... ну, ты знаешь. Я испугался, потому что понял, что к тебе чувствую, а это не должно было случиться. Я знал, что не могу позволить, чтобы это случилось. Я так плохо обошелся с тобой, но я не хотел... черт, ты не поверишь, сколько раз я это репетировал, а получается все не так. — Хью потряс головой, пот стал стекать по его шее. — Слушай, я только хочу извиниться за все и... Я тебя люблю. То есть я действительно тебя люблю. Если ты думаешь, что сможешь меня простить за все, что ты пережила из-за меня, мы попробуем начать заново. На этот раз все сделаем правильно. — Черт, это было непросто. Отбросив со лба волосы, он закончил: — А если ты не можешь меня простить, пожалуйста, не смущайся и захлопни передо мной дверь.

Вот, он это сделал. Сказал горилле, что любит ее. Теперь все было на виду. Все в ее руках.

Да, в волосатых лапах.

Дрожа от волнения, Хью смотрел, как она поднимает лапы, собираясь снять голову гориллы. Раздался резкий звук — это отстегнули голову от шеи обезьяньего костюма.

Голова была снята, Хью приветствовала широкая улыбка.

— Это просто здорово, не могу выразить, как я польщена, — весело заявила Эстер. — Но я очень счастлива с Нэтом.

ГЛАВА 54

— Лучше зайди внутрь, — ласково сказала Эстер. — Пока ты не рухнул на мостовую.

Только что за пять секунд Хью испытал столько унижения, сколько другие не испытывают за пятьдесят лет, и ему показалось, что рухнуть на мостовую было бы неплохим выходом из положения. Тем более что рядом не наблюдалось удобных дыр, в которые можно было бы провалиться.

Но так как потеря сознания тоже была маловероятна, он последовал за Эстер в гостиную.

— Садись сюда. — Она заботливо похлопала по краю дивана. — Принести тебе что-нибудь? Чашку чая, стакан вкусного холодного лимонада? — Короткая пауза. — Большое ведро со скотчем?

Эстер боролась с искушением, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Хью понял, что она от души веселилась, получая максимальное удовольствие из создавшейся ситуации.

Другими словами, немного издевалась. Если честно, он не мог ее осуждать.

— Давай веселее. — На лице Эстер появилась широкая непочтительная ухмылка. — Когда-нибудь в будущем мы еще посмеемся над этим. Вернее, ты посмеешься. А я смеюсь уже сейчас.

Все ведра с виски в мире не помогли бы ему сегодня.

— Можно тебя спросить? — Хью указал рукой на костюм. — Почему на тебе обезьяний костюм Милли?

— Я ее дублерша. У Милли сегодня вечером заказ. Она не может пойти, поэтому попросила меня поработать вместо нее. А теперь я задам вопрос, ладно? Как давно это у вас с Милли? И почему я ничего об этом не слышала? Что конкретно ты сделал, что такого ужасного?