Читать книгу "Особенности эльфийской психологии - Татьяна Патрикова"

И правда, когда Маркиза обратилась, я чуть не сел. Черная кошка с лоснящимися, глянцевыми боками, черным пантерьим хвостом, с тремя костяными шипами на конце, ушами с кисточками, как у рыси, величиной с лошадь, это, доложу вам, не хухры-мухры. Я чуть не сел. Алый где-то за моей спиной изумленно присвистнул. Уж его-то свист мне удалось распознать. Филька самодовольно улыбнулся. Его зверюга приосанилась, и тут в нашу милейшую беседу вмешался не кто-нибудь, а Бандит. Вот честно, в этот момент я зауважал наших простых земных кошек, точнее, котов бандитской наружности, потому что выгнуть спину и с диким, почти тявкающим звуком попереть на эту кошку-переростка — это еще надо смелость иметь. Не глупость, нет. Как уже говорил, Бант умнее многих своих хвостатых собратьев. Но в тот момент смогли убедиться все присутствующие — он еще оказался и отчаянно смел. На самом деле отчаянно.

Маркиза от такого приема тоже слегка ошалела. Думаю, кошка-дроу испытывала в тот момент то же чувство, что и слон, на которого во всем известной басне тявкала Моська. Сам поступок рыжего внушал уважение. Какой уж там футбол, когда даже у светлых коммандос глаза загорелись. Ведь Бант вроде как кот их командора, значит, их, светлый. И так решительно себя повел. Правда, я в какой-то момент испугался, что разозленная кошка просто приложит его разок об стенку и не будет у нас больше этого обаятельного рыжика. Но вмешался Барсик. Смело шагнул навстречу Маркизе, подхватил с пола взъерошенного Бандита и строго сказал кошке:

— Не обижай. Свой.

Киса, которая, судя по всему, действительно была так умна, как мне говорили, моргнула и приняла нормальные размеры. Тон светлого командора изумил не ее одну. Все темные смотрели на Барсика, чуть ли не челюсти на грудь отвесив. Но светлый гордо проигнорировал их, занял свое место в кресле рядом с Муркой и повернулся в сторону экрана. Остальные, как по команде, тоже начали рассаживаться. Я же занял место за ноутом, который мы соединили с «плазмой», и совершенно не возражал, когда Ирка подтащила ко мне свой стул. Дальше шел футбол.

Что могу сказать? Сначала было тяжело. Приходилось все время объяснять, кто есть кто, рассказывать о правилах, давать пространные объяснения, кто такой комментатор и что такое особый футбольный сленг. И видеть, что заинтересованности на лицах нет и в помине. Но это длилось ровно половину первого тайма, до первого гола. Я ведь, когда только запись матча запустил и команды на экране выстроились для приветствия, заставил темных выбрать себе команду, за которую будут болеть, и светлых так же. Машка тут же встрял, уточнил, как быть «колокольчикам». Тоже делиться или можно выбрать любую? Я ответил, что им можно все, так как они у меня уже воспитанные и морды бить друг другу при первом удобном случае не полезут. Коммандос зароптали. Еще бы, взрослых мужиков так при малолетках опустил. Но командоры быстро навели порядок. Как бы там ни было, авторитет их хоть и пошатнулся этим утром, все же был достаточно высок для того, чтобы коммандос заткнулись. Так что, болели они за разные команды, а я тихо радовался тому, что начал осуществляться мой тайный план.

Сначала им было не особо интересно, пока команды без энтузиазма перекатывали мяч по полю, я даже расстроиться успел. Но сонное царство в моем классе наблюдалось ровно до середины тайма, потому что именно тогда забили первый гол в ворота команды, за которую болели темные. Что началось! Я и подумать не мог, будто эльфы, которые всегда казались слегка отмороженными, причем что светлые, что темные, способны так азартно болеть, особенно когда на кону чуть ли не честь мундира. Да и футболисты на экране к тому времени разыгрались, стало больше опасных моментов, и к концу тайма забили второй гол, но в ворота команды светлых. Что тут было! И взгляды. И ерзанье на стульях. Когда уложивший Имиру спать и вернувшийся к нам Фарид застал эту картину, чуть не сел прямо у двери, такой дикой она была на его взгляд. Потом обвыкся и сам затесался в болельщики. Машка с Алым орали и требовали, чтобы эти черепахи кончали маяться дурью и принимались за дело, командоры старались вести себя относительно сдержанно, но по тому, как горели их глаза, было видно, что они тоже живо переживали события на экране. Даже наши девчонки оказались охвачены всей этой кутерьмой. И тут… под конец первого тайма в класс ввалились Улька и Том, нагруженные какими-то мешками.

— Так и знал, что опоздаем, — объявил рыжий и принялся деловито выставлять на мой учительский стол, отодвинутый к стене, бутылки.

— Э? — растерялся я.

— А что, — невинно захлопал бесстыжими глазами Том, — ты же сам сказал про пиво. Вот мы и решили, что раз с командорами пьешь, то и с нами в законный выходной можно.

— Взяли побольше, — прогудел слегка смущенный Улька, которому нарушение правил с проносом алкоголя в стены учебного корпуса несколько претило. Но Том его как-то уломал. — Иля шушара прислала, сказала, что не одни будем. Потому и задержались.

— Хо-хо, — обрадовался Филька, который, как я потом узнал, был самым молодым в отряде Мурки. И тут же схватил со стола одну из бутылок темного стекла со странной верхушкой в виде последовательно соединенных друг с другом трех сфер.

Светлые начали неуверенно переглядываться. Но все их сомнения разрешил Барсик. Встал из своего кресла вместе с Бандитом, который, как ни странно, все это время провел у него на коленях, бросая в сторону лежащей на полу у ног Фильки Маркизы заносчивые, горделивые взгляды, и взял им с Муркой по бутылочке. Темный командор благодарно кивнул и снова переключил внимание на экран.

Пиво разошлось быстро. Мои «колокольчики» принялись каждый на свой лад полушепотом пересказывать Ульке и Тому события первого тайма, пока в перерыве шло выступление группы поддержки. А я прихлебывал просто божественный напиток, коим показалось местное пиво, и размышлял про себя, как же я теперь после него нашу отечественную ослиную мочу пить стану.

Второй тайм вознес ажиотаж вокруг матча до небывалых высот, за ним последовало дополнительное время. И когда именно на дополнительных минутах счет сравнялся и судья засвидетельствовал ничью, хотя до этого в лидеры вырвалась команда темных, в классе началось такое, что в первый момент у меня возник порыв заныкаться куда-нибудь под парту. Но меня удержала на месте Ирка, сжав ладонью мое колено и тем самым успокоив. Относительной тишины удалось добиться где-то через полчаса, когда светлые и темные перестали наперебой возмущаться и осуждать кто судью, а кто — криворукость вратаря команды светлых. Но уже через секунду класс погрузился в полную тишину, которую, казалось, можно было резать ножом. Потому что, когда голоса спорщиков поутихли, слова Фарида, озвученные задумчивым голосом, прозвучали пугающе четко.

— Только мне кажется, что ты специально выбрал для показа матч, в котором изначально не было победителей и проигравших?

Лица присутствующих синхронно повернулись ко мне. Ничего не оставалось, как встать, повернуться спиной к экрану и двери, ведущей в мою квартиру, и развести в стороны руками. А еще улыбнуться чуть виновато, чтобы сразу не бросились убивать.

— Так и знал, — вдруг бросил Барсик, возмущенный ничьей не меньше, чем его подчиненные, — что где-то тут подвох!