Читать книгу "Особенности эльфийской психологии - Татьяна Патрикова"

— А чем ему тапочки не угодили? — задался вопросом Машка.

— И что, наши, — Лия указала на Барсюту и Мурзика, которые, наигравшись, спали у нее на коленях, — тоже такими станут?

— Вряд ли, — проигнорировав почти риторический вопрос темного, ответил я светлой. — Этот экземпляр, — непочтительно ткнул в рыжего пальцем, — повышенной вредности, — за что и был вознагражден презрительным взглядом и деловитым «мяу».

— Так понимаю, ты мне его специально подобрал? — уточнил Барсик, с определенной долей скепсиса в голосе.

Я усмехнулся.

— Неа. Случайно получилось. Вон, можешь, у Ирки спросить. Но, когда стал счастливым обладателем этого спиногрыза, сразу вспомнил о тебе. Решил, споетесь.

— Жаль, что про меня не вспомнил, — прокомментировал Мурка, откровенно намекая, что раз уж я Барсику такую свинью подложить решил, мог бы его, влюбленного и несчастного, пожалеть. Какая тут личная жизнь, если в спальне кроме ненаглядного светлого эльфа обоснуется еще и это рыжее чудовище.

Потом пришел Фарид. Снова с дочкой. Они там задержались, так как мама-джинния приготовила для своего семейства вкусный обед. У меня от тамошних запахов аж желудок свело. Предложили остаться, но я сбежал к своим. Побоялся, что они без меня что-нибудь не так сделают. Зато наконец познакомился с женой Фарида, а по совместительству комендантом общежития. Приятная такая, смуглая, черноглазая, пухленькая, как большинство восточных женщин, есть за что ухватиться и есть на что слюни пустить. Я даже засмотрелся. Похоже, что с женой джинну повезло.

Так вот, пришел Фарид, как всегда, с Имирой. Девчушка тут же полезла к Бандиту. Как это, новая особь кошачьей наружности, и не затискана еще? Если Лию Бант ударил лапой без когтей, то на Имиру мгновенно окрысился. Вскочил, выгнул спину, шерсть распушил и зашипел. Девочка отпрыгнула под защиту папочки. Пришлось по новой разъяснять, что большой взрослый кот — это вам не котенок, к нему не на всякой козе подъедешь. В итоге обиженная джинния ушла играть с Лией и знакомыми уже котятами, а я пожаловался парням, что жрать охота. Машка тут же соорудил шушара и отправил к Иле. По-моему, давно было пора призвать остальную нашу компашку в родные пенаты.

Обед на весь класс и командоров, как ни странно, принесли Фа и Алый под мудрым руководством Или и с моральной поддержкой Гарри. Я тут же заподозрил неладное и, пока Ира и командоры придумывали, как удобнее разместить купленную Иром «плазму», принялся выпытывать у ребят, куда делись Улька и Том. Мне так и не признались. Зато Алый снова начал цепляться к Машке, тот отвечал ему тем же, пока светлый со злости откровенно не признался, что ему обидно, ведь Машка и Кар сюда без него ушли. На что темные уставились на него квадратными глазами, и Машка негромко уточнил, как он себе представляет их с Каром появление на светлой половине общежития. Алый резонно возразил, что Лию-то они как-то выцарапать смогли. На что девушка неожиданно покраснела, а Кар отвел глаза. Алый этого не заметил и собрался уже продолжить свои рассуждения на их счет, но я его прервал, откровенно сказал, чтобы не мешал ребятам на свиданки бегать, а то засмущал вон совсем. У светлого в первый момент даже челюсть отвисла. И, как ни странно, на место ее возвращал вовсе не Машка, а Кар. Алый в какой-то момент снова попытался рот открыть, чтобы опровергнуть мое предположение о свидании светлой с темным, но посмотрел на них обоих и так ничего и не сказал. И правильно сделал, я считаю.

Потом, пообедав под шум и гам возбужденного предстоящим просмотром класса, оставил входную дверь открытой настежь, сбежал к себе, чтобы сбросить на новенький ноут все необходимое. В частности кодеки, проигрыватель и, конечно, сами записи футбольных матчей. Была у меня одна задумка на их счет, которую я горел желанием осуществить. Конечно, к известию о том, что смотреть футбол мы будем не у меня дома, а в классе, ребята отнеслись безрадостно, но, когда Кар поведал им историю моего разговора с коммандос, причем со слов темного это звучало куда внушительнее и серьезнее, чем выглядело на мой взгляд, сразу все подобрались и загорелись. Я ведь им уже сказал, что в футбольной команде, если это не дворовый футбол, в который можно и вчетвером неплохо играть, должно быть одиннадцать игроков. Десять на поле и один вратарь, поэтому ребята быстро смекнули, что одним только нашим классом не обойтись. И вариант играть с мужиками из отрядов командоров их прельщал куда больше, чем мое первичное предложение пригласить кого-нибудь из других классов их факультета.

Когда начали подтягиваться коммандос, у нас все уже оказалось почти готово, но до сих пор не было Ульки и Тома, а ребята молчали как партизаны. Даже Ира занервничала. О чем сказала мне, когда зашла за мной в квартиру. Хоть я и оставил дверь открытой, так как мы протянули в класс «пилот» от розетки в моей прихожей, никто из ребят отчего-то ко мне так и не сунул свой любопытный нос. Даже Машка, который у меня уже побывал, зацепил лишь сам коридор и кухню. Оторвавшись от экрана монитора, рискнул спросить у Иры, почему, кроме нее, ко мне никто так и не зашел. Староста усмехнулась и объяснила. Оказывается, они все вроде как приглашения ждали. Фамильярничать не хотели. Я сначала засмеялся, но Ирка меня осадила, разъяснив неразумному, что это не что иное, как признак уважения. Я от неожиданности даже присвистнул. А Ирка улыбнулась мне этак покровительственно и объявила, что меня там уже ждут. Пришлось отлипать от новой игрушки, в частности ноута, на который я в ускоренном режиме пытался «слить» со своего стационарного компа все, что только мог придумать и что, как мне казалось, могло пригодиться в будущем. С легким сожалением отвлекшись от этого во всех смыслах полезного занятия, схватил ноут и побежал обратно в класс.

Обнаружилось, что первыми пришли, как ни странно, темные, а светлые только подтягивались. И тот парень, которого я сразу записал в кошатники, воспользовался моим приглашением и притащил с собой кошку. Ну что я могу сказать? Пантера, как есть пантера. Увидев ее, испытал разочарование. Зверь, который, судя по всему, привык, чтобы его боялись, опешил, встретившись со мной взглядом, и обернулся к хозяину или другу, я, признаться, так и не понял, в каких отношениях темные состоят с этими своими зверюгами. Темный, кажется, тоже растерялся, когда не увидел в моих глазах священного ужаса. Мурка, заметивший этот наш обмен взглядами, подошел к подчиненному и панибратски хлопнул по плечу. Назвал по имени, которое, как я понял, только раз услышав этот непередаваемый набор звуков, мне никогда не произнести. А командор тем временем заверил, что не стоит удивляться. Я индивид непредсказуемый, но честно отвечу, если спросить. Темный помялся и таки задал самый наболевший для него в тот момент вопрос. Почему мне не понравилась… а дальше снова было имя. У меня уши в трубочку свернулись. И я честно признался, что думал, будто их кошки крупнее, если, как мне говорили, могут на себе среднестатистического темного эльфа унести. А еще, не растерявшись, спросил, можно ли звать его самого Филькой, а то от его имени у меня язык свернется в трубочку и уже не развернется никогда. А кошечку его Маркизой. Темный застыл на мгновение, а потом неожиданно расхохотался, игнорируя настороженные взгляды светлых, уже успевших собраться в нашем классе. Сказал, что раз даже Мурзяс разрешает его Муркой звать, то можно, что же касается Маркизы, то в боевой трансформации она действительно способна унести на себе темного эльфа в полной амуниции. Я тут же загорелся посмотреть на эту самую трансформацию. Темный покосился на светлых. Я тоже посмотрел в их сторону. Усмехнулся и сказал так, чтобы слышали все, — неужели светлые боятся таких милых котиков? На что мне кто-то из темных ответил, что я еще этих котиков в бою не видел.