Читать книгу "Тур - воин вереска - Сергей Михайлович Зайцев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстро одевшись и нацепив шпагу (не пристало часовому видеть своего командира в белье и без оружия), Оберг тихо вышел из шатра.
Часовой поклонился и негромко доложил, что к одному из постов вышел некий человек, назвавшийся литвином, и будто сказал этот человек, что хочет повидать господина капитана...
— Сколько с ним людей? — спросил Оберг.
— Он один, господин.
— Один? — не смог скрыть удивления капитан. — Похоже, этот человек с достоинством и честью... Или безумный, — досказал он, улыбнувшись. — Или очень храбрый...
— Именно так, господин, — кивнул часовой.
— Откуда ты знаешь?
— Это Тур, господин. Тот самый...
От ещё большего удивления у Оберга дрогнула бровь.
— Где же он?
— Вон он — в поле стоит, — показал рукой часовой. — Ждёт.
Шведский лагерь — шатёр капитана и несколько десятков палаток, с остывающими кострищами и табунками стреноженных лошадей, — был раскинут посреди широкого поля. Здесь, на равнинной местности, немного всхолмлённой, дремучие леса перемежались полями, которые местными жителями никогда не возделывались и использовались как пастбища либо вообще никак не использовались — оставались пустошами, заросшими вереском или чертополохом, кое-где дубками, а местами, будто для разнообразия, украшенные Творцом живописными круглыми камнями. Лагерь шведский расположен был здесь со знанием военного дела — от него до любого леса оставалось обозримого пространства не менее полумили; к такому лагерю незамеченным и самый хитрый враг не подберётся...
Капитан посмотрел в указанном направлении. Действительно, довольно далеко от лагеря, у крайних постов, закрытый по пояс туманной белесовато-серой дымкой, стоял человек.
— Это он меня ждёт!.. — кивнул Оберг.
Несколько побледнев, капитан раздумывал с минуту, потом распорядился беречь шатёр... и женщину, что в нём, — как зеницу ока, как его самого, и, пока он не вернётся, никого в шатёр не пускать.
— Осторожнее, господин капитан, — предупредил часовой. — У него сабля, и биться он мастер — мы видели это в бою.
— Но я ведь тоже знаю, как правильно шпагу держать, — не без укора ответил Оберг.
И капитан двинулся к Туру, поджидавшему его недвижно, будто статуя. Только недавно развиднелось. Было зябко. Клочья тумана запутались в кронах высоких сосен. На травах и камнях блестела роса — слёзы Авроры, оплакивающей своих двоих сыновей[92].
Когда капитан подошёл к Туру совсем близко, — а туманная дымка к тому времени ещё и несколько развеялась, — Оберг увидел, что тот стоит уже с обнажённой саблей. Яснее всяких слов говорила эта сабля: ночная битва, состоявшаяся накануне, ещё не окончена, и если кто-то посчитал, что, добившись своего и переправившись через реку, одержал верх, то это он поторопился так посчитать, и если кто-то, ступив на берег, увидел вместо войска храброго груды остывающих тел и решил, что дорога в любую сторону открыта, то это он явно ошибся. Лишними здесь были бы любые слова, и Оберг извлёк из ножен шпагу.
С минуту они стояли недвижно, глядя противнику в глаза, изучая противника и как бы рассчитывая во взоре его угадать слабину. Кто хоть раз защищал свою честь в поединке, знает, как много можно узнать по глазам человека, направляющего на тебя оружие и подставляющего под твоё оружие свою грудь...
Это были противники, достойные один другого, — оба уверенные в своих силах, в своей правоте и в собственной грядущей победе. Не угадали они во взорах друг друга никакой слабины, взоры у обоих были тверды, оба в равной мере полнились силами и решимостью.
С первым солнечным лучом они скрестили клинки. И зазвенела, заскрежетала над полем сталь. Отбили первые выпады, ударились грудь в грудь, но тот и другой устояли на ногах. И вторые отбили они выпады, ударились плечо в плечо, однако оба удержались от падения, ни у кого не поскользнулась на росе, не подвела нога. И целили друг другу в лицо, потом целили в сердце, но всякий раз отбивали точные удары или уходили от них. Ни у кого из них, — похоже, равных, — не было причин усомниться в своих мужестве и отваге. И к умению воинскому они прибегали, и к хитростям, и к уловкам, к обманным ударам, оба были искусны и держали себя в руках, попусту дух не распаляли, не поддавались гневу, не совершали ошибок, на мякину не велись — были оба опытные воины...
Время шло, а никто не мог взять верх. Уже и дышали тяжело, и пот по лицам струился, и всё труднее становилось руку поднимать, чтобы точнее ударить... Но случилась у них вынужденная передышка — когда заметил капитан, что верные его солдаты, заслышав звон клинков, пришли от лагеря. Тогда опустил он шпагу и велел солдатам не вмешиваться, каков бы ни вышел сегодня расклад; капитан приказал им отойти к лагерю.
Солдаты выразили недовольство, но приказу последовали. А Оберг и Тур с молчаливого обоюдного согласия приостановили поединок, присели на камни отдохнуть.
Сняв шляпу и утирая со лба пот, капитан сказал:
— В истории уже бывали такие поединки, когда ни один из противников не мог победить. Приходит на память мне рыцарь Роланд, который бился с рыцарем Оливье, сыном Рэнье, повелителя Генуи, — замолчав на минуту, Оберг испытующе взглянул на Тура, как бы желая узнать, понимает ли тот, о чём он сейчас говорит, и знакомы ли ему названные имена; но Тур, кажется, слушал его равнодушно, и трудно было понять, знакомы ли этому могучему воину имена средневековых европейских рыцарей, личностей легендарных; и Оберг продолжил: — Они тоже бились долго, господин Тур, и смертельно устали, и захотели пить. Тогда Оливье послал слугу за бутылкой вина или кларета... Могу и я сейчас крикнуть часовым, и они принесут нам вина... Что скажете на это, господин Тур?
Тур молча смотрел на него, холодны были глаза в прорезях шлема.
Оберг улыбнулся.
— За кубком вина мы могли бы поладить — и решить дело миром. Разве не достаточно мы уже пролили крови? И разве не достаточно сейчас испытали друг друга?.. Моё войско пройдёт через эти земли, никому не причинив вреда. У солдат, идущих со мной, достаточно меди и серебра, чтобы купить себе пропитание, чтобы никого не грабить. Я обещаю, я честью поклянусь, что от моих людей ни один крестьянин здесь не пострадает... После моей клятвы будет ли смысл продолжать нашу битву?
— Не слишком ли много слов? — усмехнулся довольно едко Тур.
Капитан, разумеется, не понял этого короткого вопроса, но он понял тон его. И сам сказал не менее едко:
— Что ж! Видит Бог: я предлагал расстаться полюбовно. Придётся мне, подобно Тесею, убить сейчас Минотавра...
Взор Тура вдруг повеселел; Тур услышал знакомые имена.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Тур - воин вереска - Сергей Михайлович Зайцев», после закрытия браузера.