Читать книгу "Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - Ручир Шарма"

В 2013 году бывший министр финансов США Ларри Саммерс и его коллега Лант Притчетт в статье “Азиафория: возвращение к среднему”[44] решительно возразили против эйфории по поводу роста экономик Китая и Индии и подвергли сомнению прогнозы, согласно которым эти экономики в ближайшие десятилетия вырастут в несколько раз. Саммерс и Притчетт чуть ли не умоляли МВФ и других аналитиков не исходить из предположения, что бурно растущие экономики продолжат бурно расти, и отдать себе отчет в том, что послевоенные исследования экономического роста привели лишь к одному надежному выводу: все экономики имеют тенденцию “возвращения к среднему”, то есть снижаться до исторического значения среднего роста ВВП по всем странам. (Это означает рост экономики в районе 3,5 %, а для подушевого дохода – 1,8 %.) В прогнозах МВФ предполагается, что в Индии и Китае спада не будет, а продолжится рост с чуть более низкой скоростью. В результате к 2030 году эти экономики вырастут вчетверо, увеличившись совместно на 53 трлн долларов. Однако, по мнению Саммерса и Притчетта, исторические данные говорят о том, что рост Китая и Индии будет, скорее всего, снижаться к среднему, а следовательно, к 2030 году они всего лишь удвоятся и совокупно вырастут на 11 трлн долларов. То есть разница между результатом экстраполяции (53 трлн долл.) и возвращением к среднему в соответствии с надежно подтвержденной закономерностью (11 трлн долл.) составляет 42 трлн долларов. Именно такие преувеличенные прогнозы и заставляют репортеров устраивать шум вокруг подъема Китая и Индии.

К чести МВФ, некоторые аналитики к этому прислушались. Цзян Хо и Паоло Мауро опубликовали в 2014 году статью “Рост – отныне и навсегда?”[45], в которой анализировались прогнозы МВФ и Всемирного банка начиная с 1990 года. Они выяснили, что критика со стороны Саммерса и Притчетта была в основном справедлива. Составители прогнозов, по-видимому, игнорировали тенденцию возврата к среднему, и Хо и Мауро обнаружили, что “у нас имеется довольно последовательная история прогнозов, оказавшихся чрезмерно оптимистичными”. Такие организации, как МВФ и Всемирный банк, регулярно составляли прогнозы, порождавшие в СМИ радостную шумиху в отношении растущих экономик, как “горячих”, так и обычных, и “в особенности плохо предсказывали поворотные моменты”.

Мой собственный анализ недавних прогнозов МВФ показал, что в отношении Китая это утверждение более чем справедливо. В апреле 2010 года, когда рост ВВП Китая достиг своего пика, МВФ предсказал, что темпы роста останутся практически неизменными, снизившись за пять лет всего примерно на половину процентного пункта, и в 2015 году составят все равно блистательные 9,5 %. Реальный же рост в Китае в середине 2015 года оказался процентов на сорок ниже: по официальным данным, около 7 %, а по независимым оценкам, не достиг и 5 %.

Прогнозы в отношении Китая, составленные МВФ после 2010 года, были столь же оптимистичными. В течение следующих пяти лет МВФ ежегодно предсказывал незначительное падение роста, намного ошибаясь в масштабах падения. В апреле 2015 года МВФ прогнозировал, что в 2020 году рост Китая будет выше 6 %, в то время как Китай уже сейчас, вероятно, опустился ниже этого значения. В эпоху, когда слово “Китай” было чуть ли не синонимом чудо-подъема, даже самым солидным аналитикам было трудно представить мир, где рост этой экономики снизится до обычных темпов, несмотря на то, что этот процесс был уже в разгаре.

Хотя историк XIX века Томас Карлейль и заклеймил экономику как “унылую науку”, на самом деле она склонна приукрашать действительность. Этот врожденный оптимизм явно проявляется в давнем нежелании МВФ предсказывать рецессии. Изучая историю ежегодных экономических прогнозов МВФ в отношении ста восьмидесяти девяти стран в 1999–2014 годы, аналитики журнала The Economist обнаружили двести двадцать случаев, когда экономика в течение одного года росла, а в течение следующего сокращалась. Однако в своих апрельских прогнозах на текущий год МВФ ни разу не указал на грядущее сокращение. В журнале отмечалось, что даже случайный выбор из чисел от –2 до 10 привел бы к более точным прогнозам. И эта тенденциозность свойственна не одному лишь МВФ: большинство экономистов очень плавно меняют свои прогнозы, упуская из виду серьезные сдвиги. Например, филадельфийское отделение Федрезерва проводит ежеквартальный опрос пятидесяти ведущих аналитиков, и в начале 2008 года в связи с многочисленными признаками начавшейся Великой рецессии, включая падение фондового рынка, эти аналитики начали пересматривать свои прогнозы, как обычно, снижая их на небольшие величины. Их средний прогноз роста для США в 2008 году составил 1,8 %; только два эксперта предсказали рост меньше 1 %, и ни один не предсказал отрицательного роста. Как нам теперь известно, Великая рецессия началась в 2007 году.

Я подозреваю, что у МВФ и Всемирного банка есть особые причины для чрезмерного оптимизма: многие страны, для которых они делают свои прогнозы, являются, по сути, их клиентами. Политические элиты обидятся на честные прогнозы безрадостных экономических перспектив своих стран. Я вижу, что и многие независимые экономисты испытывают то же давление, особенно учитывая, что в последние годы развивающиеся страны расширяют сферу и силу своего влияния. Недавно один расстроенный экономист из крупного инвестиционного банка приходил ко мне обсудить Китай. Он пожаловался, что чувствует себя, как между молотом и наковальней. Ведь если он поставит под сомнение декларированный китайским правительством 7 %-й рост, то получит нахлобучку от Пекина, а если согласится с их заявлением – от инвесторов.

В центре шумихи – группа стран

Как мы убедились, для любой страны, а тем более для группы стран, длительные периоды интенсивного роста крайне маловероятны. Однако этот фундаментальный факт никак не сказался на шумихе последнего десятилетия. После 2002 года целый ряд факторов способствовал буму развивающихся стран, темпы роста которых за следующие пять лет удвоились и превысили 7 % для более чем ста пятидесяти стран, отслеживаемых МВФ. Вскоре аналитики стали прогнозировать для крупнейших растущих экономик – Бразилии, России, Индии и Китая – продолжение бурного роста, который в итоге приведет к тому, что их подушевой доход сравняется с подушевым доходом в развитых странах.

Так родился миф о всеобщей “конвергенции” – общемировом выравнивании доходов. Этот сценарий обладал неотразимой притягательностью для многих, включая неправительственные организации, ратующие за бедных; международных инвесторов, рассчитывающих поживиться на развивающихся рынках; экспертов, обрадованных перспективой предсказать серьезную перемену в глобальном раскладе сил. Немалое число наблюдателей утверждали, что подъем развивающихся стран ускорит конец американского доминирования, и после финансового кризиса 2008 года это звучало достаточно убедительно. Два года спустя экономика США росла черепашьими темпами; развивающиеся страны во главе с Китаем росли в три раза быстрее.