Читать книгу "Иерусалим. Один город, три религии - Карен Армстронг"

После некоторых колебаний с обеих сторон 18 февраля 1229 г. между Фридрихом II и аль-Камилем был заключен Яффский договор. Он предусматривал перемирие на десять лет и передачу христианам Иерусалима, Вифлеема и Назарета, причем Фридрих обязывался не восстанавливать стены вокруг Иерусалима. Евреи должны были покинуть город, но мусульмане сохраняли за собой Харам с правом беспрепятственно вести богослужения и выставлять мусульманскую символику.

Известие о договоре вызвало негодование и в мусульманском, и в христианском мире. Тысячи разгневанных мусульман вышли на улицы Багдада, Мосула и Алеппо; в ставку аль-Камиля в аль-Аджуле ворвались разъяренные имамы, и их пришлось выдворять силой. Султан аль-Муаззам, прикованный к постели смертельным недугом, был до того ошеломлен известием, что пожелал немедленно подняться, чтобы лично проследить за разрушением последних еще остававшихся укреплений Иерусалима. В Великой мечети Дамаска шейх Сибт аль-Джаузи под вопли и рыдания толпы объявил аль-Камиля предателем ислама. Тот оправдывался – ведь он же не уступил христианам исламские святыни; Харам по-прежнему принадлежит мусульманам, отданы лишь «некоторые церкви и развалины домов», не представлявшие особой ценности (Gabrieli, p. 271). Позднее все можно будет без особого труда восстановить в прежнем виде. Но после стольких кровопролитных войн Иерусалим стал символом нерушимости ислама, правители не могли заключать о нем договоры так же легко, как если бы это был обычный город.

Негодование христиан не уступало мусульманскому. Договор с неверными представлялся им почти богохульством, немыслимой казалась сама идея сохранить за мусульманами Харам в христианском городе. Особенно возмутило их поведение Фридриха при посещении Святого города. Поскольку папа римский незадолго до того отлучил императора от церкви, ни один священник не стал бы короновать его королем Иерусалима[75], а потому он просто сам возложил на свою голову корону перед главным алтарем храма Гроба Господня. После этого новоиспеченный король отправился на Харам, где шутил на арабском языке со служителями, превозносил красоту строений и взашей прогнал христианского священника, осмелившегося зайти в мечеть Аль-Акса с Библией в руках. Фридрих крайне расстроился, узнав, что во все время его пребывания муэдзин по распоряжению кади будет молчать, и попросил, чтобы призыв на молитву звучал как обычно. Нет, не так подобало себя вести вождю крестоносцев! Тамплиеры стали готовить заговор с целью убить нечестивого императора, и он поспешно покинул страну; когда Фридрих ранним утром торопился на свой корабль, мясники Акко швыряли в него кишками и требухой. Тема Иерусалима сделалась для христиан слишком болезненной, и любой, кто проявлял к ней недостаточное почтение или поддерживал дружеские отношения с мусульманами, рисковал погибнуть от рук убийцы. Вся история необычного крестового похода Фридриха показывает, что исламский мир и Запад в то время не были способны на диалог; ни одна из сторон не стремилась к мирному сосуществованию с другой.

Тем не менее перемирие, предусмотренное Яффским договором, продержалось все положенные десять лет, хотя вскоре после отъезда Фридриха мусульмане из Хеврона и Наблуса совершили набег на Иерусалим, а на христианских пилигримов по дороге от побережья в город часто нападали разбойники. Но у христиан уже не было возможности защитить Иерусалим, который теперь стал изолированным анклавом посреди неприятельской территории, и в 1239 г., когда истек срок перемирия, правитель Карака ан-Насир Дауд после недолгой осады вынудил франков оставить Иерусалим. Но поскольку Айюбиды все еще враждовали между собой, ан-Насир вскоре вернул город христианам в обмен на поддержку в войне против султана Египта. На сей раз мусульманам не позволили сохранить за собой Харам, и они с ужасом узнали, что христиане повесили в мечети Аль-Акса колокола и, служа мессу, «ставили на Скалу бутылки с вином» (Little, p. 185). Однако правление христиан было недолгим. В 1244 г. в Палестину вторглись хорезмийские тюрки, которые сами спасались от монгольского нашествия и были призваны султаном Египта на подмогу в его войнах в Сирии. Они разграбили Дамаск и опустошили Иерусалим, вырезав там христиан и разорив церкви, включая храм Гроба Господня. Теперь город снова находился в руках Айюбидов, но очень многие здания и церкви превратились в груды дымящихся развалин. Уцелевшие жители по большей части бежали из Иерусалима в прибрежные города, где было сравнительно безопасно. От многочисленного когда-то населения осталось не более двух тысяч христиан и мусульман.

Седьмой крестовый поход под предводительством французского короля Людовика IX окончился полным провалом – вся армия крестоносцев в полном составе попала в плен в Египте. В течение тех нескольких месяцев 1250 г., пока крестоносцы пребывали в плену, группа недовольных мамлюков свергла египетскую ветвь Айюбидов и основала свое государство. По происхождению мамлюки были мальчиками-рабами, которых покупали в евразийских степях, лежавших за пределами исламской империи, обращали в ислам и обучали военному делу. Из них формировались элитные части мусульманской армии. Поскольку в результате попадания в рабство и обращения в ислам их жизнь резко изменялась к лучшему, мамлюки, как правило, были ревностными мусульманами, однако сохраняли определенные этнические особенности и отличались развитым чувством солидарности. Теперь мамлюкский полк, именовавшийся «Бахрия», захватил власть в Египте. Это стало началом нового государства, которое со временем превратилось в могущественную державу Ближнего Востока.

Поначалу приход мамлюков к власти в Египте не затронул Иерусалим. Айюбиды, правившие остальными частями бывшей империи Салах ад-Дина, вели борьбу с мамлюками, и положение Иерусалима оставалось неустойчивым. Но в 1260 г. мамлюкский султан аз-Захир Бейбарс (1260–1276) разбил вторгшуюся из Средней Азии монгольскую армию в сражении при Айн-Джалуте в Галилее. Это была важнейшая победа: монголы уничтожили аббасидский халифат, разорили и разрушили главные мусульманские города, включая великий Багдад, а мамлюкам удалось отбросить их за Евфрат. Бейбарс стал героем ислама и присоединил к своим владениям Палестину и Сирию, айюбидские правители которых пали под ударами монголов. В дальнейшем ему еще приходилось время от времени отражать набеги монголов; кроме того, он воевал с франками, которых вознамерился окончательно изгнать с узкой полосы средиземноморского побережья. Но в целом мамлюки обеспечили в регионе спокойствие и порядок, которых он не знал вот уже многие годы.

Мамлюки не интересовались Иерусалимом как стратегическим объектом и ни разу не попытались восстановить стены города, но с огромным благоговением относились к его святости. Религиозное значение Иерусалима в мамлюкский период неизмеримо возросло. Почти все мамлюкские султаны считали своим долгом побывать в Святом городе и подарить ему какое-нибудь здание. Бейбарс, посетивший аль-Кудс в 1263 г., организовал реставрационные работы на Хараме, а кроме того, нашел остроумное решение проблемы поддержания порядка в городе. Наиболее опасным временем с точки зрения возможных волнений был праздник Пасхи, на который в Иерусалим стекалось множество христиан. Бейбарс основал неподалеку два новых святилища: одно – в окрестностях Иерихона, посвященное пророку Моисею (по-арабски – Неби-Муса), второе – в Рамле, в честь арабского пророка Салиха. Праздники в честь этих пророков происходили в течение Страстной недели, так что перед Пасхой Иерусалим каждый раз оказывался в окружении огромного количества набожных мусульманских паломников. Особенное значение приобрело святилище Неби-Муса. Паломники, прибывавшие туда на праздник, сначала отправлялись в Иерусалим, где в подражание христианам торжественно обходили вокруг города, а затем шествовали на Харам и по улицам, демонстрируя, что они здесь хозяева, – точно так же, как до них это делали христиане. Над толпой разворачивалось особое знамя праздника. Собравшись все вместе в Иерусалиме, паломники выходили из города в направлении святилища, так что христиане могли убедиться в их многочисленности. В Неби-Муса они проводили неделю, молясь, слушая чтение Корана, участвуя в суфийских практиках и наслаждаясь жизнью на вольном воздухе во дворах святилища или окрестных холмах. Тем временем в Иерусалиме христианские пилигримы, празднуя Пасху, помнили, что неподалеку расположились многочисленные мусульмане, готовые ринуться на защиту аль-Кудса. Это было весьма остроумное изобретение, но в торжествах в Неби-Муса и других святилищах, выстроенных в мамлюкский период вблизи от Иерусалима, отчетливо прослеживалась новая воинственность, появившаяся в религиозных чувствах мусульман.