Читать книгу "Жизнь за трицератопса - Кир Булычев"

– Так может быть? – спросила Ксения.

– Невозможно, – ответил Минц. – Ты с любым крокодилом, который туда невзначай угодил, находишься в другом измерении. Твой сосуд – это твой сосуд, ясно?

С тех пор Ксения ходила на рынок и в магазины по подземельям Вселенной.

Темновато, душновато, как в чреве кашалота. То-то Библия написала про Иону во чреве. Наверное, они знали об этих ходах.

Дошла до места, сразу свет вокруг – стоишь у химчистки, и никто не удивляется. Теперь часто люди исчезают и появляются – кому какое дело!

Зато проклятых домов и мест, где скапливались разлучницы, она теперь и в глаза не видела. Как будто их не существует. Конечно, утешение не окончательное, но существенное.

Дома установился если не мир, то перемирие. Ксения прекратила бунтовать. За первый же день переделала в городе больше дел, чем за неделю раньше. С друзьями встречалась, со знакомыми, рассказывала о семье. И ей рассказывали.

Но человек устроен так, что полного счастья достичь не удается.

Спешила Ксения по тусклому проходу и, делать нечего, начинала переживать, что сейчас делает проклятый изменщик. Пользуется ее отсутствием на этом свете. Гуляет по набережной с какой-нибудь приезжей русалкой. А как его поймаешь?

Как бы проделать в этих подземельях дырки, чтобы выглядывать, проверять мужа?

Нет, Минц подтвердил – физически нереально. И опасно – Вселенная может осерчать.

Может, телевизор поставить? Монитор, как в гастрономе, чтобы отбивные не воровали?

Не получится монитор. Нет связи между подземельями и поверхностью.

Ксения как бы смирилась, но все равно переживала. А когда приходила домой, то обнюхивала мужа, не пахнет ли от него чужой сучкой. И белье проверяла на нем – не надето ли наизнанку.

Как вы понимаете, положение изменилось к лучшему, но не принципиально.

Пока останется любовь,

С ней рядом ревность угнездится!

Так сказал японский поэт XII века.

С такими словами топала домой Ксения, несла сумку с рынка.

И тут совсем рядом услышала какой-то смутный звук, будто человеческий голос, чего, по уверению Минца, быть не могло.

Раньше бы, неделю назад, когда Ксения еще только перешла на подземное движение, она бы перепугалась, а теперь уже чувствовала себя в капиллярах Вселенной почти как дома, так что лишь заинтересовалась и стала двигаться на голос, что не сразу удалось – это ведь как по лабиринту путешествовать.

Но добралась до источника звука.

Нет, не крокодил и не привидение.

Существо неизвестного пола и национальности, даже неизвестно, с какой звездной системы, схожее с оранжевым пауком и в то же время напоминающее кенгуру, стояло на цыпочках в подземном сосуде и втыкало в потолок железную палку. С потолка капало и сыпались какие-то крошки.

– Вы что здесь делаете? – спросила Ксения, которая вовсе не испугалась.

Существо оторвалось от своей деятельности и ответило Ксении телепатическим путем:

– Не отвлекайте меня, чудовище!

– Это я – чудовище?

– А кто же еще?

И существо снова принялось долбить потолок.

– Ничего не получится, – сказала Ксения. – Мне Лев Христофорович сказал, что это виртуальный потолок, его, может, и не существует.

– Мне тоже говорили, – ответило существо. – Но я не могу больше терпеть.

– А что случилось? – спросила Ксения.

– Чует мое сердце, – ответило существо, похожее на кенгуриного паука или паучиного кенгуру, – что мой-то меня все равно обманывает. Пока я здесь передвигаюсь, он на свидания бегает.

– Ты – женщина? – спросила Ксения.

– Еще какая женщина! Даже мученица.

– А сюда как попала?

– Я так ревную, – сказала паучиная кенгуру, – что не могу ходить по районам, в которых мой мерзавец встречался со своими развратницами.

– Неужели?

Ксения посмотрела на существо и нетактично спросила:

– И что он, на тебя похожий?

– Он не похожий, он – мужчина.

– Но в принципе?

– В принципе все люди одинаково устроены – восемь конечностей, одна сумка на животе, шесть пар глаз – обыкновенно.

– Не продолжай, я поняла. Я даже думаю, что его любовницы тоже с восемью конечностями?

– Разумеется.

– Тогда беру свою мысль обратно.

– А какая у тебя была?

– А мысль была – кому такой урод нужен?

– Мне в первую очередь, – сказала паучиная кенгуру. – Я потому и хотела дырку пробить, чтобы подсматривать.

– И далеко вы живете?

– В центре Вселенной, – сказала несчастная паучиная кенгуру. – А ты чего здесь оказалась?

– По той же женской причине, – сказала Ксения. – О, как схожи судьбы жен в нашей Галактике!

Она вынула фотографию Удалова и показала ее женщине.

Та вежливо взглянула, но быстро возразила:

– Уж очень страшный урод.

– Морально – да, а физически он еще орел. Ты спешишь?

– Нет. Вот из химчистки шла.

– И я не спешу. Может, поднимемся ко мне, чайку попьем?

Ксения уже привыкла к новой знакомой. Уродство – вещь субъективная. Мы тоже кому-то не нравимся. Была бы душа благородная.

Паучиная кенгуру согласилась.

Но стоило им сделать три шага, как навстречу выползла из-за угла червячина длиной четыре метра. Она волокла за собой контейнер с лягушатами.

При виде Ксении и паучиной кенгуру она зашипела. Но несчастных женщин она не испугала. Они уже поднакопили жизненный опыт.

– Простите, – спросила Ксения, – вы случайно не несчастная жена одного развратника?

Червячина громко зарыдала и произнесла:

– Он икру черт знает с кем оплодотворяет. Я этого не вынесу!

А паучиная кенгуру тихо сказала:

– Велика Вселенная, а нашей сестре везде плохо.

И женщины пошли пить чай втроем. Им было о чем поговорить.

Харизма

Спустившись к своему соседу Льву Христофоровичу, Удалов увидел, что на стене, напротив двери, висит нечто новенькое: портрет молодой женщины с крупными, резкими чертами лица, белозубой улыбкой, слишком большими глазами и заостренным носом.

– Нравится? – спросил Лев Христофорович, перехватив взгляд Удалова.

– Нет, – честно признался Удалов.

Удалов, конечно, рисковал. Молодая женщина могла оказаться заморской пассией профессора Минца или, того хуже, его кузиной, живущей в Израиле. Но как можно сказать о женщине лестно, если она тебе не показалась?