Читать книгу "Фактор внешности - Гленн О'Брайен"

Среди работ Кунса были любопытные китчи — дельфин, который превращался в стручок гороха, софа в виде «кадиллака», журнальный столик, сделанный из крыльев самолета времен Второй мировой, и какой-то фантасмагорический зверь, напоминающий средневековых чудовищ и мутантов. Был там и портрет Энди Уорхола в постимпрессионистском стиле.

Как всегда и во всех местах, где обитал Казанова, одна из стен была отведена под гигантский телевизионный экран. Зато окна и арки в этом помещении были выполнены в винтажном стиле — высокие, стрельчатые, стилизованные под Средневековье. Стены в телевизионной комнате пестрели огромными, в золотых рамах, фотографиями обнаженных моделей из агентства Казановы, сделанными выдающимися фотографами. Я никогда не слышал, чтобы Сьюзан соглашалась сниматься голой, но там было несколько ее снимков на черном песке пляжа. Я испытывал стыд, глядя на них. Были там и еще несколько фотографий, все в полный рост, включая фото Кары, Зули и Юшки. Вся супертроица «Мейджор» «была в сборе». Но что меня поразило еще сильнее — манекены этих четырех моделей, которые, видимо, Данте всякий раз по-новому наряжал для предстоящей вечеринки.

Спальня Казановы не отличалась от остальных помещений по убранству. Типичный альков плейбоя из мира моды. Белый блестящий пол, стены в синем бархате, неяркие светильники, посреди спальни — огромная кровать с кожаным покрывалом, отороченным норкой. Подушки, видимо, из кожи пони. Потолок спальни был зеркальный. Я не мог отказать себе в удовольствии присесть на постель и попробовать, насколько она мягкая.

Я нажал кнопку с одной стороны — заиграла музыка, нажал с другой — и кровать стала вибрировать. Я лег на нее и уставился на свое отражение на потолке. В нем я казался еще длиннее, чем на самом деле. Поначалу ощущения были непривычными, но затем я оценил всю прелесть этого приспособления.

Встав с постели, я направился инспектировать туалет Казановы. Он оказался размером с мою спальню. У правой стены там стоял сейф, на который было наброшено безобразное покрывало из грязно-белого меха — возможно, тот самый сейф, о котором говорила Сьюзан. Я попытался открыть его, но не смог. Вообще-то в мои планы не входило заниматься взломом. Я бы с удовольствием забрал компромат на Боба, если бы до него было легко добраться, но совершать ради этого преступление мне не хотелось. Нужно было поразмыслить, как поступить дальше, и я вернулся в спальню и лег на постель. Занавески там открывались тоже нажатием кнопки, и за ними становилась видна терраса. Я поднялся и вышел на улицу. Ветер чуть заметно качал деревья — это были первые слабые предвестники надвигающегося шторма. Ни луны, ни звезд на небе не виднелось.

В это время я заметил, что в домике за бассейном включили свет. Я тут же вернулся в спальню, выключил и освещение, и музыку и направился в домик. Кто-то был там. Казанова планировал остаться во Флориде… Значит, это мог быть и не он, а смотритель бассейна или садовник. Но время уже позднее — десять вечера…

Я шел очень осторожно, стараясь не шуметь. Домик представлял собой простенькую коробку из четырех стен, с окнами и стеклянной дверью, открывающейся прямо к бассейну. Занавески у двери пошевелились, но я не смог разглядеть, был там кто-то еще, кроме Зули и Данте.

Она вышла на улицу в коротком халате-униформе домработницы и встала прямо перед Данте, сидящим на краю бассейна в узких плавках. Я заметил, что на его теле нет линии конца загара. Возможно, это была только игра света, а возможно, свидетельство того, что он любил загорать голым. На его запястье красовался массивный золотой браслет в виде цепи. Я почувствовал себя неуверенно и неуютно, явившись без приглашения.

Зули стояла над ним с огромным хлыстом в руке. Все это напоминало странную сцену немого кино.

Рама окна внезапно с грохотом опустилась, и я оглянулся. Но на участников действа этот резкий звук не произвел никакого впечатления. Я остановился совсем близко, наблюдая за ними. Зули взмахнула хлыстом.

— Скажи мне, что ты сладострастный червь, ничтожество.

— Я не знаю! — Данте хныкал как ребенок, напуганный строгой воспитательницей.

— А я знаю, что это так! Ты думаешь, что чего-то стоишь, ничтожество?

— Я не знаю, — скулил Казанова.

— Что ты о себе думаешь? Жалкий ублюдок!

— Я не знаю!

Зули хлестнула его кнутом.

— Чего ты стоишь? Что ты о себе думаешь? — Она повторяла и повторяла свои вопросы. — Не знаешь? — прошипела она с азартом.

— Не знаю, госпожа!

— Так-то лучше!

— Разреши мне теперь в туалет.

— Я тебе минуту назад сказала что?

— Ты сказала, нельзя.

— Ты опять перестаешь меня слушаться?

Зули довольно успешно справлялась с ролью.

Мне не очень хотелось подглядывать за ними, но было как-то неудобно заявить о своем присутствии. Я не поверил своим глазам, увидев, как на мраморном полу перед Казановой расползлась лужа.

Зули наклонилась к нему и прошептала:

— Ты был очень плохим мальчиком.

— Да, госпожа.

— И что ты думаешь теперь, щенок? Мне надеть на тебя ошейник?

— Да, госпожа.

Зули нацепила на него ошейник.

— Ты был очень плохим и заслуживаешь наказания.

— Да, госпожа.

Единственное, что не позволяло мне расхохотаться, — шок, который я переживал, наблюдая все это.

Зули подошла к двери домика, которую я не заметил прежде, и открыла ее. Там оказалась ниша, а в ней находился какой-то парень в обтягивающих кожаных трусах, связанный кожаными ремешками, на голове — кожаная маска с прорезью для рта, но без прорези для глаз. В таком виде он походил на бредового монстра из фильма ужасов.

— Ну! Вот ему я разрешу выйти на волю, потому что он хорошо вел себя. Он получит награду. Но ты был плохим мальчишкой и будешь наказан.

Зули очень эффектно смотрелась в этом спектакле, и у меня сложилось впечатление, что она не впервые играла в такие игры. Красотка вытащила из шкафа неизвестного парня, держа его за цепь, обмотанную вокруг шеи, и подтолкнула к трясущемуся Казанове.

— Ты ничтожное животное! — крикнула она Данте.

Незнакомец что-то попытался произнести, но звук получился неясным, к тому же его заглушил порыв ветра. Деревья раскачивались все сильнее. Зули подтолкнула парня ближе к Казанове.

— Пожалуйста, не заставляй меня! — в ужасе прошептал Данте.

— Заткнись! Будешь делать, что я прикажу! — громко ответила Зули.

— Но кто это? — Казанова выглядел не на шутку испуганным.

— Какая разница, кто он. Не важно. Он просто игрушка. Тебе что, не нравится?

— Кто ты? — спросил Казанова.

— Он не слышит, — перебила его Зули, — думает, что ты девушка.