Читать книгу "Голливудская трилогия. В 3 книгах. Книга 2. Охотники за удачей - Гарольд Роббинс"

И вспомнил об этом разговоре только сейчас. Все части головоломки сложились. Захват моей компании стал бы для Энгеля идеальным выходом. И это было как раз в духе его убогого менталитета. Я взглянул на Шеффилда и небрежно спросил:

— А что Энгель планирует делать со своими акциями?

— Не знаю. — Тут он уставился на меня. — Ничего удивительного. Теперь я понимаю, почему у нас ничего не получилось. Вы все знали.

Я не ответил. От меня не ускользнуло изумление Мака, но я сделал вид, что ничего не заметил.

— А я уж было поверил в ту басню, которую вы рассказали мне о солидарности людей кино, — сказал Шеффилд.

Я улыбнулся.

— Ну а теперь, когда дело не выгорело, я надеюсь, что Энгелю не останется ничего, кроме как закрыть свои кинотеатры. Ему неоткуда брать фильмы.

Шеффилд молчал, настороженно глядя на меня.

— Ну хорошо, Джонас, — сказал он. — Что у вас на уме?

— Может, мистер Энгель захочет купить наше британское отделение проката? Это обеспечит ему доступ к нашим фильмам, и ему не придется закрывать кинотеатры.

— Сколько это будет стоить? — спросил Шеффилд.

— А сколько у него акций?

— Около шестисот тысяч.

— Вот столько это и будет стоить, — сказал я.

— Но это пять миллионов долларов! Британское отделение приносит только триста тысяч в год. При таких темпах оно окупится только через двадцать лет.

— Это как посмотреть. Закрытие двухсот кинотеатров означает потерю более миллиона фунтов в год.

Мгновение он смотрел на меня, потом встал.

— Могу я позвонить отсюда в Лондон? Возможно, я еще успею застать мистера Энгеля в офисе.

— Пожалуйста, — ответил я. Шеффилд отправился звонить, а я взглянул на часы.

Было девять утра, и я понял, что он — мой. Потому что никто, даже Джордж Энгель, не уходит из офиса в два часа дня. Тем более в старой доброй Англии, где все офисы открыты до шести и клерки сидят за старомодными конторками на высоких табуретах. Скорее всего, Энгель сейчас сидит у телефона и ждет звонка Шеффилда.

К полудню все было улажено. Мистер Энгель со своими поверенными будет в Нью-Йорке на следующей неделе и подпишет соглашение. Одно мне не нравилось: придется задержаться в Нью-Йорке. Я взялся за телефон.

— Кому ты звонишь? — спросил Мак.

— Дэвиду Вулфу. Пусть присутствует при подписании бумаг.

— Оставь телефон в покое. Он в Нью-Йорке. Я привез его с собой.

— Ясно, — сказал я и подошел к окну.

Утро в Нью-Йорке. Поток автомобилей на Парк-авеню. Меня уже тянуло поскорее уехать. Я обернулся к Макалистеру.

— Ну, так вызывай его сюда. Я вот-вот начну большой фильм. И я хочу знать, что уже сделано.

— Дэвид привез Боннера. Он обсудит с тобой вопросы производства.

Я изумился. Они все предусмотрели. Едва успел я сесть в кресло, как раздался звонок в дверь. Вошли Форрестер и Морриси.

— Мне казалось, что утром ты должен был уехать в Калифорнию, Морриси, — холодно сказал я. — Черт возьми, как мы собираемся запустить новую производственную линию?

— Не знаю, запустим ли, — быстро ответил он.

— Что за ерунда! — крикнул я. — Ты же говорил, что мы справимся! Ты был там, когда мы подписывали контракт.

— Успокойся, Джонас, — негромко сказал Форрестер. — У нас проблема.

— Какая?

— Армия США только что заказала пять КА-200. Они хотят получить первые уже в июне. Но мы не можем производить Б-17 на том же конвейере. Ты должен определить приоритеты.

— Решай ты, — сказал я. — Ты — президент компании.

— А ты владелец этой чертовой компании! — крикнул он. — Какой контракт ты обеспечишь?

— Оба.

— Тогда нам срочно нужно ввести в действие канадский завод. Если собирать Б-17 там, то с производством деталей мы справимся.

— Ну, так вводи.

— Ладно. Дай мне в директоры Амоса Уинтропа.

— Я уже сказал: Уинтропа не будет.

— Не будет Уинтропа, значит не будет и канадского завода. Я не собираюсь посылать людей на тот свет в самолетах, собранных профанами, только из-за твоего чертова упрямства.

— Все еще чувствуешь себя героическим пилотом? Какая тебе разница, кто их будет собирать? Не ты ведь будешь на них летать.

Он подошел к моему креслу и остановился, сжав кулаки.

— Пока ты развлекался в Лондоне, трахая всех подряд, я был на летном поле и видел, как те бедняги, которые пытались уберечь наши задницы от немецких бомб, вылезали из самолетов разбитыми и измотанными. Тогда я дал себе слово, что если нам повезет получить этот контракт, я буду лично следить за тем, чтобы каждый самолет был таким, чтобы я сам не побоялся поднять его в воздух.

— Слушайте, слушайте! — насмешливо сказал я.

— С каких это пор ты согласен ставить свое имя на продукции второго сорта? Когда речь зашла о достаточно крупных деньгах?

Он был прав. Однажды отец сказал то же самое, правда, другими словами. Тогда управляющий нашего завода предложил подмешать бракованную взрывчатку к крупному заказу, чтобы компенсировать потери. Отец сказал: «А кто компенсирует потерянную репутацию?»

— Ладно, Роджер. Путь будет Уинтроп.

Он испытующе посмотрел на меня и сказал уже спокойнее:

— Тебе придется найти его. Морриси я отправлю в Канаду запускать производство, а сам еду в Калифорнию.

— А где он?

— Не знаю, — ответил Форрестер. — Недавно был в Нью-Йорке, но сегодня утром выяснилось, что никто не знает, где он. Похоже, куда-то пропал.

4

Я сидел в углу своего лимузина, уже жалея о том, что решил съездить в Куинс. Было здесь что-то, что действовало на меня угнетающе. Пока Робер умело лавировал в потоке транспорта, я смотрел в окно и злился на Монику за то, что она поселилась здесь.

Машина остановилась, и, выглянув в окно, я узнал квартал. Зимой он выглядел еще тоскливее, чем летом, когда его оживляла зелень.

— Подожди здесь, — сказал я Роберу.

Поднявшись по ступенькам, я позвонил. Дул холодный ветер, и я запахнул свое легкое пальто.

Дверь открыла маленькая девочка.

— Джоан? — неуверенно спросил я.

Она молча кивнула.

Гладя на нее, я подумал, что дети всегда напоминают нам о том, как летит время. Когда я видел ее в прошлый раз, она была совсем крошкой.

— Я — Джонас Корд. Твоя мама дома?

— Входите, — сказала она звонким голосом, и я прошел за ней в гостиную. — Посидите. Мама одевается. Она сказала, что скоро выйдет.