Читать книгу "Телохранитель - Деон Мейер"

К утру понедельника мне грозило дополнительное обвинение в нападении на сокамерника, но я понимал, что им вряд ли удастся заполучить надежных свидетелей. Потом за мной явилась парочка «белый и черный», меня сковали по рукам и ногам и отвезли в суд, где рассматривался вопрос о моем освобождении под залог. Они проявили ненужную грубость, когда заталкивали меня на заднее сиденье своей «астры». Камеры для подследственных находились под залом заседаний, в цокольном этаже. Молодой белый адвокат с толстым обручальным кольцом представился Насом дю Плесси. Он сообщил, что будет защищать меня по просьбе Жанетт Лау.

— Сделаю что смогу, но ведь у вас уже имеется судимость, — угрюмо проговорил он.

Меня вызвали последним, но двое полицейских не повели меня в зал суда. Я с трудом дошаркал скованными ногами до крошечного кабинетика, в котором меня ждал Джек Патуди. Перед тем как уйти, два болвана плотно закрыли за собой дверь.

В кабинете было два стула, стол и стальной стеллаж. Я сел. Патуди молча уставился на меня. Лицо его искажала гримаса ненависти. Потом он со всей силы грохнул кулаком по стеллажу, оставив на металле вмятину. Задребезжали стекла. Он подошел ко мне и навис надо мной, потирая ушибленные костяшки пальцев. Впервые я увидел, что он вспотел. Капли пота стекали по его черной коже, текли по толстой шее и исчезали за белоснежным воротником рубашки. Судя по его взгляду, ему очень хотелось бы повторить удар, только на сей раз по моей голове.

— Ты… — выдавил он, но продолжать не мог.

Казалось, он просто давится словами, которые готовы сорваться с его губ. Он развернулся и лягнул стеллаж ногой. Еще одна вмятина. Он вернулся, схватил меня правой рукой за подбородок и яростно уставился на меня в упор. Потом пихнул меня назад; стул, на котором я сидел, пошатнулся и упал, и я сильно ударился затылком об пол.

Патуди злобно засопел:

— Скажу тебе только одно. Только одно! — Он схватил меня за рубашку, вздернул вверх. — Меня им не удалось бы купить!

Так мы стояли, Джек Патуди и я, и я понимал, что Верних и его люди сделали Патуди предложение, от которого он отказался. Кроме того, я знал, что никакие мои слова ничего не изменят. Поэтому я просто спросил:

— Джек, что ты имеешь в виду?

Он так резко отпустил меня, что я потерял равновесие и, покачнувшись, ударился о стену. Он повернулся ко мне спиной.

— Они явились ко мне с деньгами. Сказали, что я должен отозвать все обвинения. Против того парня, которого ты подстрелил. Против Коби де Виллирса. Я отказался. Они сказали, что мои соплеменники выиграют земельный иск, а они дадут мне денег. Сколько я хочу? Я сказал: «Нет». И они решили от меня избавиться. Подкупили кого-то из начальства, не знаю кого. Но, да будет тебе известно, теперь я это так не оставлю. Я до тебя доберусь. И до де Виллирса, и до Капписа. До всех!

Он крутанулся на каблуках и, не глядя на меня, прошагал мимо. Открыл дверь и вышел, выкрикнув в коридоре приказ на сепеди. Вошли двое рядовых, сняли с меня кандалы и отпустили, сказав, что дело против меня закрыто.

Из комнаты Эммы открывался вид на Столовую гору. Когда я пришел, дверь была открыта, а в комнате было полно народу. Я узнал Якобуса Леру, Богатенького Карела и некоторых его деток, адвоката Стоффеля. Остальные были мне незнакомы. Миролюбивые, симпатичные, успешные люди. Атмосфера дышала дружбой и радостью. Я замер на месте: мне не хотелось, чтобы меня заметили. Украдкой я полюбовался профилем Эммы. Лицо ее стало тоньше, но ее черты были так же красивы, когда она улыбнулась. Я отвернулся и нацарапал записку, которую сунул в букет цветов на сестринском посту.

Надо было забрать мой пикап «исудзу» из Хермануса. И не забыть по пути купить семена лекарственных растений.

Она позвонила мне на следующий день.

— Спасибо за цветы!

— Не за что.

— Леммер, почему вы не зашли?

— У вас было много посетителей.

— Как я смогу отблагодарить вас?

— Я просто выполнял свою работу.

— Ах, Леммер, вы опять ушли в свою раковину! Где вы сейчас?

— В Локстоне.

— Как там погода?

— Жарко.

— А здесь, в Кейптауне, ветер.

— Эмма, я рад, что вам лучше.

— За это мне надо поблагодарить вас.

— Не за что.

— Я приеду к вам в гости. Когда совсем поправлюсь.

— Буду рад.

— Спасибо, Леммер. За все!

— Пожалуйста.

Мы неуклюже попрощались, и я понял: десять к одному, что я больше никогда ее не увижу.

Когда я прочитал о смерти Квинтуса Верниха и Кристо Лока, шел дождь.

Было четырнадцатое февраля, я сидел за столом и читал газету. Снаружи гремел гром, и крупные капли дождя барабанили по рифленой крыше. Первая полоса «Ди Бургер» была посвящена двойному убийству на дороге в Стелленбоше. Полиция считала, что водителя и пассажира убили бандиты, пытавшиеся угнать машину. Автор статьи выражал возмущение по поводу роста преступности в нашей стране.

Я перечел статью дважды, посмотрел в окно кухни на яркие лужицы, образовавшиеся в моем огородике, где я посадил лекарственные травы, и подумал о человеке со шрамом на щеке. Его звали Рауль Армандо де Суза. Мы с ним познакомились в 1997 году. Тогда мы сидели в конференц-зале и обсуждали подготовку к прощальному ужину. По глазам я опознал в нем соратника, брата по насилию, но за смуглым фасадом крылось и нечто большее — ноша, невидимый груз, который он взвалил себе на плечи.

Я окольными путями навел о нем справки. Мне рассказали, что он был человеком, который охранял Самору Машела. Он был на борту Ту-134А, когда самолет потерпел крушение в горах Лебомбо. Он оказался одним из десятерых, которого извлекли из потерпевшего катастрофу самолета живым. Тогда я все понял. Он много лет ждал того момента, когда сможет выполнить свой долг, и дождался, но оказалось, что он бессилен… Не лучше ли оставаться невидимкой, «духом»?

Именно о нем я сразу вспомнил, когда Якобус Леру рассказывал мне историю своей жизни под деревом в «Хёнингклипе». К тому времени я прекрасно понимал, что́ должен чувствовать Рауль Армандо де Суза. И то, что иногда выход есть.

Я был совершенно уверен в том, что накануне в Стелленбоше побывал именно де Суза. Он все устроил.

Я рассеянно листал газету до тех пор, пока не наткнулся на статейку на третьей или четвертой полосе, рядом с рекламой магазина «Пик энд Пэй». Группы экологов выразили свою озабоченность в связи с масштабами и характером застройки на исконных землях народности сибашва на территории Национального парка Крюгера.

Дочитав до конца, я вышел прогуляться в садик, насладиться божественными ароматами воздуха, напитавшегося влагой. Я думал о Джеке Патуди, сыне вождя сибашва.