Читать книгу "Сказка на ночь - Валерия Ангелос"

— Рустам, — вплетаю пальцы в его волосы, заставляя притормозить, гулко сглатываю и продолжаю: — Мой вопрос был не об этом. Сразу казалось очевидным, вы наброситесь друг на друга с кулаками при первой же возможности.

Он нависает надо мной, буравит тяжёлым взглядом.

— Ты хочешь узнать про казнь? — интересуется хрипло.

— Да, — выдыхаю. — Кто это сделал?

— Это должен был сделать Марат, но все прошло не совсем по нашему плану. Гад умудрился и тут нас обставить.

Я слегка приподнимаю бровь, не решаюсь больше ничего произнести, не мешаю Рустаму вести рассказ.

— Мы провели суд и вынесли приговор. Поединок. Пусть судьба решит, чья возьмёт. Бой должен был провести Марат. На мечах. Вот только состязание долго не продлилось. Отца хватил удар. Видно, старик перебрал впечатлений. Не ждал возвращение блудного сына. И мертвеца увидеть не ждал. Короче, Марат даже толком его не прижал. Так слегка задел, обработал по касательной. И ублюдок рухнул сам. Намертво. Доктор его потом осмотрел, определил сердечный приступ.

— Так просто? — выдаю против воли. — А он точно…

— Мы сожгли его тело. Дотла. А то у нас возникла семейная традиция: погибать не до конца. Тут надо было убедиться наверняка. Поверь, урод не вернётся и не воскреснет. Пепел развеян. От него ничего не осталось. Ну кроме нас. Меня и моих братьев.

— Вы — другие, — заявляю твёрдо. — Вы — не он.

— Подонок жарится в аду, — хмуро заключает Рустам. — Но этого так мало за то, что он сделал. Я жалею, что Марат его толком не отделал. Даже загнать не успел.

— Зато никто из вас не стал отцеубийцей, — бормочу я. — Если от его тела ничего не осталось, выходит, и могилы нет?

— Такая мразь не достойна упокоения по нашим традициям.

— Рустам, — мой голос предательски срывается, а губы сводит судорога. — Я давно хотела спросить.

— Выкладывай.

— Как погибла моя мама? — выпаливаю сдавленно. — Где она похоронена? От нее тоже ничего не осталось после той чудовищной расправы?

Муж молчит. Его лицо выглядит абсолютно непроницаемым. Эмоции считываю только по горящим черным глазам.

Он будто спрашивает меня — «Зачем тебе знать?»

— Я должна понять, — едва двигаю губами. — Должна получить все ответы. Я так и не узнала подробностей насчет ее гибели. Твой отец говорил, что забрал ее кровь. До капли. Но каким именно образом? Неужели мою маму полностью уничтожили?

Слезы стекают по щекам. Жгучие. Горькие.

Рустам медленно собирает их губами, сцеловывает, точно пытается утолить мои печали, пробует забрать на себя абсолютно всю боль.

— Скажи, — требую тихо, но настойчиво. — Скажи мне правду про смерть моей мамы. Ты был там? Ты видел? Кто-то тебе рассказывал? Марат?

— Марат в этом не участвовал, хотя находился там, — отвечает он. — Меня не пустили, не разрешили даже наблюдать.

— Но ты ведь знаешь? — судорожно глотаю воздух. — Знаешь? Да?

Муж обнимает меня. Крепко. Прижимает к груди. Единственным движением изгоняет холод и дарит ощущение защиты. Он опять спасает из темноты.

— Мы посетим ее могилу вместе, — обещает Рустам. — После того, как ты родишь ребенка. И тогда я расскажу тебе, что произошло. Сейчас тебе нельзя волноваться.

— Хорошо, — киваю. — Ты прав.

Его сердце бьется рядом с моим. Гулко. Жестко. Размашисто. Но этот звук успокаивает, умиротворяет, дарит гармонию и надежду на будущее.

Глава 56

Откуда взялось это огромное зеркало?

Я не помню, чтобы выбирала нечто подобное для кабинета своего супруга. Конечно, многое он тут лично обустраивал, но такой необычный предмет я бы запомнила.

Поверхность зеркала чуть размытая, будто подернута легкой дымкой. Интересный эффект, словно под старину пытались сделать. Рама бронзовая, замысловатая, куча завитушек формируют необычную композицию.

Почему мне кажется, я видела эту вещь прежде? Где? Когда?

Присаживаюсь в кресло, но взгляд от зеркала не отвожу. Сердце гулко бьется о ребра, будто понимает гораздо больше, чем разум.

Моя ладонь опускается на живот, рефлекторно поглаживает. Теперь я и правда ощущаю шевеление своего малыша внутри. Срок приличный, иногда ребенок толкается сильно, показывает характер.

Маленький воин растет. Уже рвется в бой, мечтает броситься в атаку. Весь в отца, но я постараюсь привить ему чуть более четкие понятия о добре и зле, чем те, что есть у его папы.

Наша жизнь идет своим чередом, становится более спокойной, и если честно, трудно поверить в такой расклад. Никто не строит козни, не врывается к нам домой на танках. Никто не арестовывает моего мужа, не совершает попытки убийства.

А вообще, скорее всего, что-то происходит вокруг, просто меня это никак не затрагивает. Рустам окружил резиденцию серьезной охраной, которая не позволит врагам проникнуть внутрь, нарушить мой покой. Безопасность стоит превыше всего.

Мальта давно превратилась в нерушимую крепость.

Я рада, что муж больше общается с Маратом, пусть и просто говорит по телефону, но я чувствую, их связь очень важна. Когда они разговаривают, у Рустама даже тембр голоса меняется, поэтому я могу не понимать речь, смысл беседы, но четко улавливаю с кем именно ведется в данный момент общение. Вообще, я начинаю гораздо лучше ощущать супруга. Не только в подобные моменты. В целом. Часто бывает, мы понимаем друг друга с первого взгляда, слова не требуются. Подобное происходило и раньше, но теперь это случается намного чаще. Между нами точно протянута нить. Невидимая. Прочная. До одури порочная. Такую связь ничем не разорвать. Свыше дана.

Я узнаю больше деталей о братьях. Рустам редко балует подробностями, но порой вспоминает моменты из своего детства, самые разные, часто абсолютно чудовищные, дикие, однако для него это воспринимается нормально. Например, муж до сих пор сохраняет нож. Подарок Марата. Тогда Рустама отправили на Север. Наказали за меня. Старший брат дал ему оружие, хоть это и запрещалось правилами.

Жутко представлять маленького мальчика. Одного. Там. Среди бешеных зверей. В месте, где выжить считалось практически нереальным, чем-то на грани настоящего подвига.

Что у него было? Только тот самый нож и собственные кулаки. А еще дьявольский ум, безграничное желание выжить. Ради меня. Все ради меня.

Впрочем, Рустам никогда не был маленьким мальчиком в привычном понимании этого словосочетания. Он рос зверенышем среди одержимых животных. Даже в нашу самую первую встречу отличался от остальных детей. Казался старше, мрачнее, сильнее. И уже тогда от него веяло опасностью.

Бояться должны были окружающие, а не Рустам.

Марат всегда играл важную роль в его жизни, служил примером, образцом для подражания. К нему Рустам был привязан крепче, чем к родному отцу.