Читать книгу "Красный, белый и королевский синий - Кейси Маккуистон"

– В последний раз говорю тебе, придурок, – фыркает Алекс, – это был Адам Вильянуэва, а не я!

– Да-да, я прекрасно помню, что видел, – отвечает Лиам.

Алекс только раскрывает рот, чтобы возразить, когда кто-то выкрикивает его имя – очередная фотосессия, интервью или что там еще нужно BuzzFeed.

– Черт. Лиам, мне пора бежать, но у нас дохрена того, что нужно наверстать. Потусим на выходных? Давай встретимся на этих выходных. Я буду в городе. Потусим на этих выходных!

Когда он уже пятится назад, Лиам закатывает глаза, но не раздраженно и не говоря «Вот почему я прекратил с тобой общаться», а с любовью, поэтому Алекс продолжает идти. Интервью проходит быстро и обрывается на полуслове. До омерзения обаятельное лицо Андерсона Купера маячит на экране над головой, словно пушка во время «Голодных Игр», объявляя, что они готовы огласить результаты Флориды.

– Давайте же, ублюдки с тирами на заднем дворе, – бормочет Захра себе под нос рядом с Алексом, когда он присоединяется к остальным.

– Она только что сказала про тир на заднем дворе? – спрашивает Генри, прильнув к уху Алекса. – Разве такое разрешено?

– Тебе еще многое предстоит узнать об Америке, дружище, – шутя говорит ему Оскар.

Экран вспыхивает красным – РИЧАРДС – и повсюду раздается коллективный стон.

– Нора, что у нас с цифрами? – спрашивает Джун, обернувшись к ней со слегка безумным взглядом. – Я больше по словам.

– Что ж, – произносит Нора, – на данный момент нам просто нужно перевалить за 270 голосов или сделать так, чтобы Ричардс не смог перевалить за 270 голосов…

– Да, – нетерпеливо перебивает ее Джун, – я знакома с тем, как работают избирательные коллегии…

– Ты сама спросила!

– Я же не имела в виду, что нужно поучать меня!

– Ты такая горячая, когда так злишься.

– Можем мы сосредоточиться? – встревает Алекс.

– Ладно, – отвечает Нора и встряхивает руками. – В общем, прямо сейчас мы можем перевалить через 270 голосов с Техасом или Невадой и Аляской вместе взятыми. Ричардсу же необходимо заполучить все три этих штата. Так что никто из нас еще не вышел из игры.

– Так теперь мы должны одержать победу в Техасе?

– Только пока не объявят результаты Невады, – отвечает Нора, – которые всегда задерживаются.

Едва она успевает договорить, как на экране снова появляется Андерсон Купер с последними новостями. Алекс на мгновение задумывается, каково это – видеть в своих будущих кошмарах Андерсона Купера.

НЕВАДА: РИЧАРДС.

– Вы, мать вашу, издеваетесь?

– Теперь это необходимое условие…

– Тот, кто отвоюет Техас, получит президентское кресло, – произносит Алекс. После тяжелой паузы Джун говорит: – Пойду заем стресс холодной пиццей в штабе. Вы не против? Прекрасно.

И она тут же исчезает.

К 12:30 никто не может поверить, что до этого дошло.

За всю историю результаты голосований в Техасе не задерживались так долго. Был бы это другой штат, Ричардс, вероятно, уже признал бы поражение.

Луна беспокойно расхаживает по комнате. Отец Алекса весь вспотел в своем костюме. Джун пропахла пиццей на неделю вперед. Захра вцепляется в телефонную трубку, крича на кого-то по автоответчику. Повесив трубку, она рассказывает, что у ее сестры возникли проблемы с поисками хорошего детского сада и теперь она изливала на нее свое напряжение. Эллен похожа на голодную львицу, вышедшую на охоту.

И тогда к ним вбегает Джун. За руку она держит девушку, которую Алекс едва узнает. Сообразив, он понимает, что это ее соседка по комнате из колледжа. Девушка одета в футболку волонтера опросного центра, а на ее лице сияет широкая улыбка.

– Эй, вы все, – окликивает их Джун, задыхаясь. – Молли только что… она только что из… черт, просто скажи им!

Раскрыв благословенные уста, Молли произносит:

– Мы считаем, что голоса ваши.

Нора роняет телефон. Эллен подходит и хватает Молли за другую руку.

– Вы считаете или знаете точно?

– Я имею в виду, мы почти уверены…

– Насколько уверены?

– Ну, они только что пересчитали еще 10 000 бюллетеней из округа Харрис…

– О господи…

– Подожди, послушай…

И вот они на экранах. Результаты. Андерсон Купер, ты, обаятельный засранец.

Побыв на карте еще пару секунд серого цвета, Техас приобретает самый прекрасный, ни с чем не сравнимый синий. Такой же синий, как цвет озера рядом с их домом в Калифорнии.

Тридцать восемь голосов за Клермонт. Итого – триста один голос. Они отвоевали кресло президента.

– Еще четыре года! – тут же кричит мать Алекса громче, чем он когда-либо слышал за многие годы.

С другой стороны забора, с холмов вокруг арены, с улиц и со всех сторон раздаются радостные крики среди гула, грохота и взрыва голосов. Кажется, они доносятся даже от парочки их сонных соратников из самого Лондона.

Генри, у которого глаза наполняются слезами, грубо хватает лицо Алекса обеими руками и, поцеловав его в лучших традициях финальной сцены фильма, восторженно кричит и затем толкает его к семье.

С потолка срываются сети, и вниз летят воздушные шары. Пошатываясь, Алекс оказывается в толпе тел. Отец прижимает его к своей груди в исступленном объятии, за ним следует рыдающая от радости Джун, а потом Лео, который, на удивление, плачет еще сильнее. Нора оказывается зажата между двумя ее сияющими от счастья и гордости, кричащими во всю глотку родителями, а Луна разбрасывает брошюры кампании Клермонт, словно мафиози, раскидывающий вокруг себя стодолларовые купюры. Он видит Кэша, жестоко испытывающего на прочность стулья концертной площадки, танцуя на одном из них, и Эми, размахивающую своим телефоном так, чтобы ее жена могла увидеть все по FaceTime, а затем Захру и Шаана, страстно целующихся на фоне гигантской вывески «Клермонт/холлеран2020». Хантер закидывает себе на плечи еще одного из коллег, Лиам и Спенсер поднимают свои пивные кружки, произнося тост, а еще сотня сотрудников кампании и добровольцев просто плачут и кричат от радости, не веря своему счастью. Они сделали это. Они сделали это. Ломета-Без-Шансов и такой долгожданный Техас.

Толпа толкает его обратно в объятия Генри, и после всего, всех электронных писем и сообщений, месяцев в дороге, тайных свиданий и страстных ночей, всей этой случайной «влюбленности в своего заклятого врага в самый неподходящий момент», они сделали это. Алекс говорил, что они справятся. Он обещал. Генри улыбается так широко и искренне, что Алексу, пытающемуся вобрать в себя всю величину и полноту этого момента и тысячи лет истории, пульсирующие в его груди, кажется, будто его сердце вот-вот разорвется.