Читать книгу "Открытие природы - Андреа Вульф"

«Космосом» зачитывались студенты, ученые, художники, политики. Австрийский канцлер князь фон Меттерних, полностью расходившийся с Гумбольдтом по вопросам реформ и революций, отмел всякую политику и с воодушевлением говорил, что на столь величественный труд оказался способен один Гумбольдт{1530}. Поэты были в восторге от книги, музыканты тоже, французский композитор-романтик Гектор Берлиоз назвал Гумбольдта «потрясающим писателем»{1531}. По словам Берлиоза, книга приобрела такую популярность среди музыкантов, что один из них «читал, перечитывал, вникал и понимал» «Космос» в перерывах при исполнении оперы, пока его коллеги-исполнители продолжали играть{1532}.

В Англии супруг королевы Виктории, принц Альберт, затребовал экземпляр книги для себя{1533}, Дарвин с нетерпением ждал появления ее английского перевода. Всего через несколько недель после издания книги в Германии во Франции появилось неофициальное английское издание – перевод такого отвратительного качества, что Гумбольдт забеспокоился за свою репутацию в Британии{1534}. Этот безжалостно урезанный вариант его «бедного “Космоса”» получился совершенно нечитаемым{1535}.

Как только экземпляр книги попал в руки к Гукеру, тот предложил его Дарвину. «Вы действительно уверены, что можете уступить мне “Космос”? – спрашивал друга Дарвин в сентябре 1845 г. – Мне не терпится его прочесть»{1536}. Не прошло и двух недель, как он получил желаемое – увы, всего лишь неофициальную копию. Он возмущался «никуда не годным английским», тем не менее был впечатлен тем, что читает «точное выражение своих мыслей», и мечтал поскорее обсудить «Космос» с Гукером{1537}. Он говорил Чарльзу Лайелю, что поражен «мощью и насыщенностью» книги{1538}. Кое-что разочаровало Дарвина, так как кое-где он усмотрел повторения «Личного повествования…», но другие места были «восхитительными»{1539}. Ему польстило, что Гумбольдт упомянул его «Путешествие на “Бигле”». Через год, когда Джон Муррей издал одобренный автором перевод «Космоса», Дарвин поспешил его приобрести{1540}.

Но, невзирая на весь успех, Гумбольдт чувствовал неуверенность. Ему запомнился неблагоприятный отзыв; как и в прошлом, в случае с его «Личным повествованием…», этот критический отзыв появился в британском консервативном Quarterly Review. Гукер рассказал Дарвину о гневе, который вызвала у Гумбольдта статья о «Космосе» в Quarterly Review{1541}. Через два года, в 1847 г., когда вышел второй том, Гумбольдт так переживал из-за возможной реакции на книгу, что умолял издателя быть с ним откровенным{1542}. Но причин беспокоиться не было. Издатель писал Гумбольдту, что покупатели дерутся «в настоящих битвах» за экземпляры и «прямо-таки грабят» прилавки{1543}. Предлагались взятки, и упаковки книг, предназначенные книготорговцам в Санкт-Петербург и Лондон, перехватывались и перенаправлялись по инициативе агентов заждавшимся покупателям Гамбурга и Вены.

Во втором томе Гумбольдт увлекал читателей в мысленное путешествие в историю человечества, от древних цивилизаций до современности. Это была первая научная публикация такого рода. Раньше ученые не писали о поэзии, живописи, садах, сельском хозяйстве, политике, не говоря о человеческих чувствах. Второй том «Космоса» представлял собой историю «поэтических описаний природы» и ландшафтной живописи, начиная от Древней Греции и Персии и кончая современной литературой и искусством{1544}. Одновременно это была история науки, открытий и путешествий, начиная с Александра Великого и продолжая арабским миром, Христофором Колумбом и Исааком Ньютоном.

В отличие от первого тома, посвященного внешнему миру, второй сосредоточивался на внутреннем, на впечатлениях, которые внешний мир «производит на чувства»{1545}. В память о своем давнем друге Гёте, умершем в 1832 г., об их первой дружбе в Йене, когда старший друг одарил его «новыми органами» для восприятия мира природы{1546}, Гумбольдт подчеркивал в «Космосе» важность чувств. Глаз, писал Гумбольдт, – это орган Weltanschauung, при помощи которого мы не только взираем на мир, но и понимаем его{1547}. Во времена, когда воображение отказывались считать предметом науки, Гумбольдт смело настаивал, что никак иначе природу не понять. Только и нужно, говорил он, что взглянуть на небеса: блеск звезд «радует чувства и вдохновляет мысль», но при этом звезды движутся по строгой математической траектории{1548}.

Первые два тома «Космоса» пользовались такой популярностью, что за четыре года они переиздавались трижды. «В Англии “Космос” вызвал настоящее безумие», – сообщал Гумбольдт своему немецкому издателю{1549}. Переводчики вели за него войну. К 1849 г. было продано примерно 40 000 экземпляров книги на английском языке{1550}, причем в это количество не включены многие тысячи экземпляров, проданные в Соединенных Штатах. (Эти переводы не приносили Гумбольдту доходов из-за отсутствия законов об авторском праве. Только после 1849 г., когда появилось соответствующее законодательство, он кое-что заработал на последующих изданиях{1551}.)