Читать книгу "Ранняя пташка - Джаспер Ффорде"

– И долго ты намеревался держать ее?

– Не знаю, – пожал плечами я. – Наверное, до Весеннего пробуждения. На самом деле четкого плана у меня не было – только цель. Зимой события развиваются быстро, – добавил я, вспоминая то, что говорил мне Логан, – и нужно мыслить на ходу, чтобы заранее составленный план не встал на пути к цели. Я арестован?

– Арестован, – подтвердила Джонси, – для того чтобы оставаться под нашей защитой.

– Это так важно?

– Это имеет решающее значение. Я не знаю ни одного лунатика-Шалуна, способного делать то, что умеет делать Бригитта. Достопочтимая Гуднайт будет крайне заинтересована.

– Вот почему мы отвезем Бригитту в «Гибер-тех»?

– Нет, вот почему мы не отвезем ее в «Гибер-тех».

– Ты собираешься ее пристукнуть?

– Нет, мы этого не делаем.

– А как же твои шестьдесят три лунатика, отправленные на покой? Как же Блестящая Диадема и Эдди Танджирс?

– Дым и зеркала, Кривой. В Трясине всё на поверку не так, как кажется. Ллойд знает о Бригги? Поставим вопрос так: он пытался тебя шантажировать?

– Нет.

– В таком случае, будем считать, что не знает. Кто-нибудь еще знает?

Я молча покачал головой.

– Пусть так остается и впредь. Накорми ее, чтобы она вела себя тихо, и ничего не говори и не делай, пока я тут посмотрю, что к чему.

Достав из кармана куртки две пачки печенья, Джонси протянула их мне, и я покормил Бригитту, пока она обыскивала комнату. На это ей потребовалось полчаса, и обыск получился доскональным. Если бы у Бригитты была голова на плечах, она не оставила бы в комнате ничего, что могло связать ее с Уэбстером. У нее была голова на плечах, но, как и Чарльз, она не смогла избавиться от единственной общей фотографии. Джонси обнаружила ее под заворотом занавесок; шов был распорот и заменен «липучкой».

– Есть! – воскликнула Джонси, показывая мне фотографию.

Это был моментальный снимок, из моего сна, тот самый, который много лет назад сделал на берегу фотограф. Бригитта отчитала Чарльза за то, что тот его сохранил, но и сама не нашла в себе силы его уничтожить. Я тупо уставился на фотографию, снова стараясь увязать реальность с воображением.

– Это пляж Розилли на полуострове Говер, – сказал я, сглотнув комок поднимающегося внутри недоумения. – Фотография была сделана, когда Бригитта и Чарльз проводили там вместе выходные, укрывшись в квартире над гаражом в доме ее матери в Оксуиче. Они щедро вкушали взаимную любовь, а по дороге домой остановились на причале Мамблс, чтобы отведать моллюсков и лепешек из красных водорослей под звуки музыки из радиоприемника. Бригитта и Чарльз признались друг другу в любви, и они говорили искренне: учащенное сердцебиение, эйфория единения.

– Откуда тебе все это известно? – удивилась Джонси.

Я не поднимал голову, борясь с накатывающимся отчаянием.

– Я не знаю, откуда мне это известно, – сказал я, – не знаю, то ли моментальная фотография мне приснилась, то ли я помещаю ее в свою память сейчас, то ли… мне снится то, что я не могу знать. Посмотри сюда.

Я указал на висящую на стене картину, написанную Бригиттой, ту, на которой был изображен пляж на Говере, с остовом судна и огромным оранжево-красным зонтиком от солнца, под которым сидели двое.

– Мне приснилось, что я был там как Чарльз, вместе с Бригиттой, в точности так же, как ты видишь на картине. Но затем детали сна стали явью, и я уже не могу сказать, я способен видеть то, что произошло с другими людьми, или же латаю дыры в своей памяти тем, что подвернулось под руку.

Я поймал себя на том, что меня трясет; мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, и неважно, как. Роско Смоллз предпочел Холодный выход, когда его позвал синий «Бьюик». Он не был ни отчаянным храбрецом, ни жалким трусом. Он просто хотел выйти из игры, любым способом.

Джонси попросила меня вкратце описать свои сны, что я и сделал.

– Итак, давай уточним следующее, – сказала она, когда я закончил. – Ты встретил Дона Гектора во сне с синим «Бьюиком»?

– Я был Доном Гектором, сидящим в синем «Бьюике». У него что-то хрипело в груди, зрение ослабло, по всей левой стороне разлилось онемение. По-французски он говорил свободнее, чем по-английски, и он обретал утешение там, куда приезжал на своем «Бьюике»: под раскидистым дубом, у ствола которого навалили высокую кучу камней. Когда за Доном Гектором пришли, он ответил, что никто от него ничего не добьется, даже если попытается проникнуть в его сны. Он отказался только от синего «Бьюика» и сказал, что оставит кошмарный ужас – сотни отрубленных рук, призванных оберегать его от тех, кто попытается влезть в его сознание.

– Мерзко. Что-нибудь еще?

– Да. Дон Гектор отдал валик Уэбстеру.

– Валик? Уэбстеру отдали валик?

Я кивнул.

– И ты это знаешь, потому что…

– Потому что мне это приснилось.

– Сукин сын! – выругалась Джонси, прислоняясь к дверному косяку. – Мы полагали, что сон про синий «Бьюик» – обычный кошмар, который снится тем, кто получает по ставке «Бета». Не имеющий отношения к реальности. Но ты говоришь, что во сне еще была аватар миссис Несбит, голосом Достопочтимой Гуднайт требовавшая разыскать валик?

– Да, – подтвердил я. – Что все это значит?

– Это значит, – пробормотала Джонси, – что валика у них до сих пор нет. – Секунду-другую она смотрела на меня. – В какой комнате ты остановился?

Я указал в противоположный конец Дормиториума.

– В 901-й.

– Кто твои соседи?

– С одной стороны от меня жил Моуди – до тех пор, пока его не пристукнули. Комната с другой стороны пустует.

– Долго она пустовать не будет. Мы поставим туда большую коробку, ящик или…

– …чемодан?

– Точно, – подхватила Джонси, – чемодан подойдет. Вот что мы сделаем: ты никому не говоришь то, что сейчас рассказал мне, никому, кроме Токкаты. Понятно?

– Я ничего не понимаю, но я согласен.

– Хорошо.

Убрав в карман моментальный снимок Бригитты и Чарльза, Джонси сняла трубку, набрала номер Консульства и попросила соединить ее со Старшим консулом.

– Это Джонси, – после небольшой паузы сказала она. – Сон про синий «Бьюик» активен, Кривой был третьим Доном Гектором, и главное: валик отдали Уэбстеру, и эти мерзавцы из «Гибер-теха» до сих пор им не завладели.

Какое-то время Джонси молча слушала, затем посмотрела на меня.

– Потому что Кривому это приснилось – и еще много чего.

Последовала пауза. Джонси сказала, что мы вернемся через полчаса, положила трубку и повернулась ко мне.