Читать книгу "Право на месть - Сара Пинборо"

Я стою рядом, Джулия замечает, что я смотрю на нее, но не пытается ничего мне втюхать. Да и не получилось бы. Вино, которое она выбрала, стоит ровно двадцать фунтов.

– Диетическую колу, – бормочу я бармену, когда Джулия уходит и присоединяется к Мэрилин и Элеоноре рядом с танцевальной площадкой, на достаточном удалении от Пенни, чтобы та ее нашла и поблагодарила, а еще, возможно, куда как важнее, по другую сторону зала от сумочки «Дольче и Габбана», в которой она только что копалась. Я смотрю, как она втискивается между ними так, словно ее пригласили, и не знаю, что делать. Нужно сказать Пенни. Но что? «Я думаю, Джулия украла у тебя деньги, чтобы одарить тебя бутылкой вина»? Тут темно. Я была довольно далеко. А обвинение очень серьезное.

Пенни отлипает от барной стойки и спешит к Джулии, чтобы поблагодарить ее, а та превосходно разыгрывает смущение. Если бы она не хотела такой суеты вокруг ее жеста, то не стала бы дарить бутылку в публичном месте. Я специалист в том, что касается суеты такого рода. Я бы вообще ничего не стала дарить. Если я скажу что-нибудь, никто не станет думать, будто я каким-то образом завидую новенькой? Джулия сияет. А я нет. Может, я все же что-то напутала. Может, попадаю пальцем в небо. Я неважно себя чувствую.

Справа от меня Саймон Мэннинг вроде бы помахивает мне, но меня спасает Мэрилин, которая бежала от Элеоноры, когда там появилась Джулия.

– Сплошная невинность, – качает головой она. Мэрилин Джулии тоже не удалось провести.

– Извини, что я огрызнулась. По поводу Саймона.

Если Ава – мое сердце, то Мэрилин – мой камень. Нужно ей сказать, чтó я видела, как мне кажется. Нет, не кажется. Что я видела. Она мне верит и сумеет разобраться с этим гораздо лучше. Я выпила два бокала вина и чувствую себя смелее обычного. И все же не могу заставить себя говорить. Мэрилин будет действовать, начнется скандал, и кто знает, к чему он приведет. Джулию ждут неприятности. Я это чувствую.

К счастью, Мэрилин смотрит на яркий экран своего телефона.

– Ой, я и не знала, сколько времени! – восклицает она. – Ричард уже приехал, если хочешь – подвезем.

Облегчение мгновенное и всеподавляющее.

– Да, пожалуйста. Я с ног валюсь. Давай уйдем потихоньку. Не могу даже думать о том, чтобы всех обходить с прощаниями.

Я стараюсь скрыть волнение, но хочу убраться отсюда, подальше от Саймона Мэннинга и Джулии. И всего этого шума.

– Хорошая идея, – соглашается Мэрилин.

Расслабиться я себе позволяю, только когда пристегиваюсь на заднем сиденье «сааба» Ричарда.

– Хорошо провели время, леди? – спрашивает он.

– Да, спасибо, – отвечаю я.

– Было ничего, – с меньшим энтузиазмом отвечает Мэрилин. – Музыка слишком громкая, ну и, ты знаешь, – люди с работы. – Она закатывает глаза, и он улыбается.

– О присутствующих, надеюсь, нет речи, – говорю я, и мы все немного смеемся на тот вежливый манер, когда кто-то отпускает предсказуемую шутку.

Я смотрю в ночь, машина трогается, и я отключаюсь от вопросов Ричарда, когда они начинают разговаривать. Мне хорошо в их компании. Деньги. Джулия. Пенни. Не хочу больше ни о чем этом думать.

Когда приезжаю домой, моя решимость дает трещину и я отсылаю Аве последнюю эсэмэску:

Вернулась домой с вечеринки, но уверена, что ваша с ночевкой в самом разгаре! Мой привет девочкам, и до завтра. х[5]

Едва отправив послание, я чувствую, что под ее напускной веселостью так и проступает пассивная жалостливость, и мне хочется вернуть эсэмэску. Вряд ли другие матери отправляют столько эсэмэсок дочерям. Но они – не я. Они не прожили мою жизнь. Когда трубка тут же издает звук, оповещающий о приходе послания, я настолько полна уверенности, что это Ава окрысилась на меня – ну, по крайней мере, буду знать: она в безопасности, – что мне нужно несколько секунд, чтобы понять: я смотрю на незнакомый номер. Мне становится плохо. Кролик. Незнакомый номер. Прошлое накатывает на меня, и я дрожу, открывая послание.

Привет, Лиза, это Саймон. Я понимаю, что подобное совершенно недопустимо и я всегда могу сделать вид, что это по работе, но я подумал, не поужинаете ли вы со мной на следующей неделе? В любом случае отвечать сразу же не обязательно. Подумайте (прежде чем ответить да;-)). Желаю хорошо провести то, что осталось от выходных.

Мои эмоции скачут от тревоги к спокойствию, потом снова к тревоге, и я не знаю толком, что мне делать. Воспоминание о теплом цитрусе кружит мне голову.

9

Мэрилин

Мы ждем, как ждем всегда, пока Лиза не скроется за дверью своего дома, машем ей на прощанье, после чего Ричард трогается.

– Извини, если мы тебя напрягли, – говорю я. – Я забыла про время.

– Такой хороший был вечер?

– Ха! Вовсе нет. – Я смотрю на него с выражением скуки, навеянным просмотром комедии. – Вечеринка сотрудников Пенни. Можешь себе представить. Вести рабочие разговоры, делать вид, что получаешь кайф. Лучше бы я дома осталась. Я уже готова была позвонить тебе, чтобы ты приехал пораньше, но не хотела, чтобы Лиза чувствовала, будто и она должна уходить. – Я слишком усердствую в своих объяснениях, невзирая на попытки пошутить. Ричард всегда работал на себя. Он не понимает особенностей работы в офисе, хотя я уже сто лет на этой работе. Он думает, что это круглый день сплошная человеческая круговерть.

– У Лизы, кажется, скоро день рождения? – спрашивает он, не сводя глаз с дороги. – Круглая дата – четверка с нулем.

– Месяца через два.

– Нужно для нее что-нибудь сделать. Вечеринку. Ты можешь пригласить всех с работы. Любых других друзей, какие у нее есть.

Я каменею. Пригласить коллег в домашнюю жизнь? Ничего хуже мне и в голову бы не пришло.

– Она не любительница вечеринок.

За окном машины мелькает город. Куда ее пригласить? В какое-нибудь дорогое место? Чтобы можно было выпендриться? Кроме всего прочего, мне это кажется дурной идеей, мы не можем себе позволить приглашать гостей.

– Может, и не любительница, но она изменилась с годами. Она уже не та маленькая незаметная мышка, какой была, когда вы стали работать вместе.

Он прав, а она нет. Ведь никуда не делся тот голый провод, который вдруг начинал искрить, впрочем, теперь это случается далеко не каждый день. Нынче она ходит расправив плечи, легко смеется. Поначалу я подружилась с Лизой, потому что сочувствовала ей, хотя и не говорила об этом, но потом увидела за ее застенчивостью человека иронического, умного и доброго, и все переменилось. Лучшие друзья. Мы друг для дружки в лепешку расшибемся. Я ее люблю. Вот так просто все объясняется, и я люблю ее новообретенную уверенность. Вот почему я храню от Лизы мою тайну. Зачем ей еще мои заморочки – у нее своих хватает. Насколько я понимаю, ей, так или иначе, досталось в жизни. Кроме того, если я скажу ей, то мне придется и самой признать это. А мне такое не по силам.