Читать книгу "Дитя - Фиона Бартон"

Пол утверждает, будто влюбился в меня чуть не с первого взгляда, но думаю, мы оба знаем, что он все это немного романтизирует. Правда в том, что поначалу ему очень польстил мой особый интерес к его лекциям, а потом он проникся сочувствием к моим трудностям по части письменных работ и неспособности втянуться в университетскую жизнь. И Пол принял меня – трудное дитя нашего факультета – под свое заботливое крыло. Бедный Пол! Он даже представить не мог, что же такое на себя берет.

Я стала тенью следовать за ним по университету, усаживаясь на задних рядах на всех его лекциях, чтобы только быть с ним рядом. Мои однокурсники мгновенно это просекли и теперь всякий раз при виде меня пихали друг друга локтем, вполголоса отпуская язвительные колкости.

В конце концов даже Полу стало ясно, что это зашло уже слишком далеко, и он попытался со мной поговорить о моем поведении, напоминая о своих профессиональных обязательствах и призывая меня найти себе бойфренда своих лет. Как же это было мило!

– Эмма, – сказал он тогда, – я ведь настолько стар, что гожусь тебе в отцы.

Расскажи я об этом своей матери, она ответила бы, что это более чем весомый довод. Но с ней я этим не поделилась. В ту пору Джуд вообще не являлась частью моей жизни. Так что мне не пришлось кому-либо рассказывать, что в Поле я увидела свою спасительную гавань и ни за что не собиралась его упускать. Уже позднее он признался, что именно моя беззащитность и решила дело. Сказал, что в жизни не встречал такой женщины, которой он был бы так глубоко необходим.

Это было так романтично! Чего не скажешь о нашем первом тайном свидании в грязном индийском ресторане с яркими аляповатыми обоями и громким бренчанием ситар, заглушавшим наши объяснения в любви. Полу приходилось тогда чуть ли не кричать.

Нам пришлось ждать, пока я защищу диплом, прежде чем встречаться уже открыто, однако о нас и так уже все знали. Целых два семестра по всему факультету о нас ходили грязные сплетни, и Пол даже предложил, что поищет себе другую работу, чтобы мы могли начать совершенно новую жизнь уже вместе.

– И мы нигде не станем упоминать, что, когда мы влюбились друг в друга, ты была еще студенткой, – объяснял он. – Лучше этим не хвастаться. Понятное дело, mea culpa[7]… Но все же спящую собаку… сама знаешь.

Меня всегда очень забавляло это выражение: «Не будите спящую собаку». Ведь любая спящая собака рано или поздно просыпается, не так ли?

8

Четверг, 22 марта 2012 года

Кейт

Питер, тот самый рабочий со стройки, позвонил уже на следующее утро. Говорил он неуверенным голосом, явно с трудом изъясняясь на неродном языке.

– Мисс Уотерс? – уточнил он. – Я Питер. Джон сказал, что вы хотели бы со мной пообщаться.

Кейт непроизвольно сильнее сжала трубку. Она не ожидала, что он и впрямь с ней свяжется.

– Питер, огромное вам спасибо, что позвонили! Я представляю, насколько вы потрясены случившимся.

– Да, я до сих пор в шоке, – ответил рабочий. – А как вы обо мне узнали?

– Ну, мне дали в полиции кое-какую информацию по расследованию дела, – быстро проговорила Кейт. Человек на другом конце линии заметно нервничал, и она очень боялась спугнуть его неосторожным словом. Было бы намного проще, если бы они встретились воочию. Лицом к лицу она могла бы задействовать все свое очарование. – Вы знаете, по телефону это обсуждать довольно трудно. Это настолько задевает за живое, что трудно вообще об этом говорить. Может быть, нам лучше встретиться, Питер? Я могла бы к вам подъехать.

Звонивший явно заколебался.

– Н-ну, ладно. Только не надолго. Я сейчас с другом. В Шеппердс-Буш. Может, мы там и встретимся? В кафешке возле метро, годится?

– Конечно. Я как раз не так далеко оттуда. Буду меньше чем через полчаса. Хорошо?

Еще не договорив, Кейт уже потянула свою сумку с подлокотника рабочего кресла. Гордон Уиллис поднял на коллегу взгляд. Он всегда подслушивал все разговоры, это свойство у него было по определению. К тому же Кейт заикнулась о полиции – об этой его ревниво оберегаемой делянке.

– Чем сейчас занимаешься? – осведомился он. – Чем-то по моей тематике? Мне, может, тоже следует об этом знать?

– Нет, это просто насчет мертвого младенца в Вулвиче. Это было в The Standard, Гордон, – с небрежностью отмахнулась Кейт, чтобы предотвратить какое-либо постороннее вмешательство.

Их «криминальщик» был известным любителем присвоить чужой материал и вечно искал, где бы поставить свое имя под чужой работой.

– А-а, да, видел, – отозвался Гордон. – Копы считают, это давнишний труп. Десятки лет, быть может.

– Ну да, а я решила, что не помешает на это дело взглянуть. Может, за этим стоит какая-нибудь трогательная человеческая история.

– Бабская дребедень, – фыркнул он и вернулся к своему кроссворду.

Питер сидел за столиком перед стаканом колы, худой как спичка и настолько бледный, что под кожей легко проглядывались вены. Когда Кейт к нему приблизилась, он поднял на нее взгляд и, встав, пожал ей руку. Ладонь его была холодной и, как показалось Кейт, слегка дрожала.

– Благодарю, что согласились со мной встретиться, Питер. Я вам очень за это признательна, – тепло сказала ему Кейт, как только они опустились за столик. – Я просто хотела бы убедиться, что все верно у себя изложила. Во имя этой бедной крохи.

Она, похоже, тронула нужные струны. Глаза у Питера вмиг наполнились слезами, и он опустил взгляд себе в колени.

– Он был таким малюсеньким. Его почти и не разобрать было в этой грязи, – сказал он, словно обращаясь к своему стакану. – Я даже и не понял сперва, что это такое. А потом увидел…

Кейт машинально «записала» в памяти его слова. В голове у нее уже вырисовывалось вступление статьи.

– А почему вы решили там копнуть? – спросила Кейт, пытаясь сдвинуть Питера с этой «точки залипания» и разговорить. – Расскажите мне о том рабочем дне.

И Питер, постоянно прерываясь и взглядывая на Кейт, стал рассказывать, как ему было велено тогда расчистить через садик путь для экскаватора.

– Там вообще было очень трудно копать. Джон сказал, там когда-то давно были здания, и весь бетон остался в земле. То есть остатки фундамента. Как раз под этим самым садом. Шел дождь, и я поскользнулся на грязи. Помню, мы очень смеялись с экскаваторщиком, потому что оба кувыркнулись. Очень смешно получилось… – сказал он и вдруг замер, словно сраженный собственной непочтительностью.

– Все хорошо, Питер, – молвила Кейт. – В этом нет никакого неуважения. Вы рассказываете, что происходило, и тогда это действительно было забавно. Это невозможно изменить.

Рабочий благодарно покивал и, опершись на локти, приступил к кульминации своего рассказа: