Читать книгу "Приманка для моего убийцы - Лорет Энн Уайт"

Сначала она позвонила Джейн в Лондон. Ее звонок сразу был переадресован на голосовую почту. Оливия нажала на кнопку отбоя и замерла, услышав что-то снаружи. Она прислушалась, ощущение опасности все плотнее смыкалось вокруг нее. Оливия перевела взгляд на Эйса. Он был ее радаром. Но пес спал глубоким сном. Она набрала номера Коула Макдоны.

Он ответил после пятого гудка.

Глава 3

Флорида-Кис. Морской бар «У Блэка».

Четверг. Почти полночь.

Ночь была душная, бар – переполненный. Распахнутые окна впускали соленый воздух, которому не удавалось рассеять дымную, наполненную джазом атмосферу. Пот блестел на темной коже кубинских музыкантов-экспатов, сгрудившихся на крошечной сцене, и на лицах посетителей, смеявшихся, шептавшихся, выпивавших и раскачивавшихся под почти ощутимые биты на крошечном танцполе бара.

Вокалистка взяла микрофон. С любовью. И начала петь, голос у нее был низкий и бархатный, полный тайны и древней страсти. Чувственность ощущалась в воздухе, словно тяжелый аромат благовоний, танцующие пары двигались в ритме ее голоса. В банках дрожали свечи, и пол под креслом Коула, казалось, слегка покачивался.

Или виной тому была выпивка. Или травка, которую они покурили на лодке. Он моргнул, пытаясь сбросить сонливость. Веки отяжелели. Коул сидел с бутылкой пива за маленьким круглым столиком со своим старым товарищем по военным окопам, Гэвином Блэком, фотожурналистом. Блэк завязал с военными командировками, чтобы открыть этот бар рядом с доками во Флорида-Кис, и теперь возил на своей лодке желающих порыбачить. Коул и Гэвин встали еще до рассвета и ловили рыбу до темноты. Они обгорели на солнце, покрылись налетом соли, мышцы по-спортивному болели.

Гэвин заманил Коула к себе месяц назад под предлогом того, что ему нужна помощь с чартерным бизнесом. Это была ложь.

На самом деле он просто хотел спасти Коула от него самого. Прошел слух, что тот прожигал жизнь в барах и постелях Гаваны, пытаясь писать какую-то чушь о том, почему Хемингуэю нужен был риск.

Сквозь алкогольный туман Коул понял, что вокалистка поет о грешнике, который пытается убежать от дьявола. Вместо того чтобы сосредоточиться на словах, он прищурился, рассматривая лицо женщины сквозь табачный дым. Кожа цвета черного дерева, глаза с нависшими веками, пухлые губы. Она как будто медленно занималась любовью с микрофоном. Лицо певицы напомнило Коулу женщин, которых он видел в Судане. И он сразу вспомнил о Холли и Тае. Коулу стало жарко.

– Тебе нужно найти для себя новую историю, дружище, – сказал Гэвин, протягивая руку за пивом Коула и вглядываясь в его лицо.

Тот посмотрел на друга. Лицо Гэвина расплывалось у него перед глазами.

– Я исписался. – Коул поднял руку, прося официанта принести еще бутылку. – Я должен признать это: муза от меня ушла.

Его голос звучал глухо, язык заплетался.

Гэвин подался к другу. Его загорелые мощные руки лежали на маленьком круглом столике, татуировка в память об Афганистане двигалась под сильной мышцей. Коул впервые встретил Гэвина Блэка в горах Гиндукуша. Его фоторепортажи шокировали мир. Блэк гораздо раньше делал своими снимками то, что Коул лишь надеялся достичь словами.

– Как насчет того, чтобы взяться за ту тему, на которую ты всегда хотел написать? О замбийских врачах-колдунах и черном рынке человеческих органов? Это тебя отвлечет.

Отвлечет.

В опьянение начал пробираться гнев, какая-то черная, апатичная желчность, в которой в этот момент было больше ненависти к себе и самообвинений, чем чего-то другого. Возможно, было еще и потакание своим желаниям. На подсознании Коул все это знал. Знал, что Гэвин прав. Коулу нужно найти нечто такое, что подогрело бы старые соки. Но он просто не мог достичь необходимого уровня интереса хоть к чему-нибудь. Привычный поиск историй больше не казался ему благородным. Он не видел смысла в том, чтобы рассказывать миру свои истории. Не видел с того момента, когда в Судане изменилась парадигма его опыта.

– С чего, собственно, ты отправился на Кубу и засел там? Идиотская дань Хемингуэю? Серьезно, это было идеей твоей следующей книги? Так об этом уже написали. Не меньше тысячи раз. Ты способен на большее.

– Отвянь от меня, а? – Коул поднял руку и раздраженно помахал бармену, указывая на пустые бутылки перед ними. – Если бы мне потребовался психотерапевт, я бы его нашел.

Официант еще с двумя бутылками пива пробрался сквозь плотную толпу к их столику.

Но взгляд Гэвина продолжал буравить Коула.

– Как ты думаешь, почему я открыл это заведение в Кис и покончил со всем остальным? Ты думаешь, что у тебя исключительное право на страдания? У тебя его нет, парень. Работа может любого укусить за задницу.

Официант поставил перед ними две полные бутылки и улыбнулся. Коул мгновенно схватил свою бутылку и поднял ее.

– Твое здоровье. Лучшее место, чтобы отвлечься. – Он сделал большой глоток холодного пенного пива из горлышка.

В этот момент зазвонил телефон. Мобильный надрывался где-то там, на краю сознания, прорываясь сквозь музыку, сквозь резкий ритм барабана. Коул чувствовал сильный запах пота и соли. Его кожа и рубашка были влажными.

– Это твой, – сказал Гэвин.

– Что?

– Твой мобильный звонит. – Приятель кивком указал на телефон, жужжавший на столике. – Тебе звонят.

Коул уставился на аппарат, слегка изумленный тем, что ему вообще кто-то звонит. Он взял телефон, нащупал кнопку ответа, поднес аппарат к уху.

– Слушаю.

– Коул Макдона?

Голос. Женский. Шум в баре был слишком сильным. Он заткнул пальцем другое ухо.

– Кто это?

– Меня зовут Оливия Уэст. Я – менеджер на ранчо Броукен-Бар, и я звоню по поводу вашего отца, Майрона. Он… – Ее голос пропал, потом вернулся. – …решения… врач говорит…

– Алло? Вы пропадаете. Что вы сказали?

– …нужно… приехать домой…

– Подождите секунду.

Коул посмотрел на Гэвина.

– Мне придется выйти отсюда.

Коул встал, покачнулся, вцепился в стол, выругался, потом протолкался сквозь толпу потных танцующих, пробрался мимо клиентов, сгрудившихся у двери.

На улице стояла такая же душная жара. Коул слышал далекий прибой, разбивающийся о барьерный риф, ощущал во влажном воздухе какой-то сладкий цветочный аромат. Циферблат больших часов на магазине показывал чуть больше полуночи.

Несколько женщин с блестящей кожей цвета черного дерева и в ярких обтягивающих платьях белозубо улыбнулись Коулу, засмеялись. Посыпались непристойные предложения. В их походке было обещание секса. Бездумного гедонистического секса…

Коул опять пошатнулся, вцепился в ограду, чтобы не упасть, и снова поднес телефон к уху.