Читать книгу "Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас - Джон Олссон"

У Брауна ямки и бугорки золотого ключа активируют некое сложное техническое устройство, доставляющее сейфовую ячейку посетителю. В ней, в свою очередь, находится ящик, где лежит резная деревянная головоломка-контейнер с поворотными дисками, на которых нужно набрать правильную комбинацию, чтобы контейнер открыть.

У Пердью в сейфовой ячейке лежит кейс с кодовым замком, на котором тоже нужно набрать комбинацию. Главное сходство в том, что в обоих повествованиях фигурирует ключ, который не позволяет просто открыть сейфовую ячейку, где находится другой контейнер, требующий правильного кода и содержащий секрет, связанный с природой женского божества, неотделимого от Церкви, и которое Церковь пыталась, в свою очередь, подавить при помощи тайного братства, в том числе посредством убийства – в обоих случаях – куратора музея.

В контейнерах, найденных в сейфовых ячейках, содержатся сведения, отправляющие главных героев обоих романов на следующий этап их поисков. В обоих случаях они едут в другую страну. Герои Брауна едут из Парижа в Лондон, в то время как герои Пердью отправляются из Цюриха в Зальцбург.

В обоих случаях они ожидают обнаружить в месте назначения секретные документы. Герою и героине Пердью удается добраться до документов, у Брауна же они сталкиваются с новым поворотом сюжета. Однако у Брауна документы найти не удается, а у Пердью они оказываются уничтоженными.

На этом этапе читателю может оказаться интересно задуматься: не свидетельствуют ли приведенные мной факты в пользу того, что плагиат имел место. Должен сказать, что до сих пор мы совершенно не касались лингвистики, как зачастую бывает при академическом расследовании плагиата. До сих пор я просто рассматривал буквальные и концептуальные сходства двух произведений. Теперь я перейду к лингвистике, и для этого мне понадобится ряд специфических терминов. Я постараюсь свести их число к минимуму.

Для начала введем понятие смысловой рамки. Это важное понятие.

Смысловой рамкой лингвисты называют одну из составляющих человеческого мышления. На ней основано наше речевое поведение. Такие рамки содержат элементы типичных взаимодействий между двумя и более людьми. Так, когда вы заходите в ресторан быстрого питания и заказываете бургер и жареную картошку на вынос, вы ожидаете определенных событий, происходящих в определенном порядке. Обычно вы встаете в очередь и ждете, когда вас начнут обслуживать. После того, как кассир обращает на вас внимание, он, вероятно, спрашивает вас о том, чего вы желаете. Вы отвечаете. Вас спрашивают, какую вы хотите картошку: большую, среднюю или маленькую. Вы вновь отвечаете, если не сказали об этом раньше. Затем кассир уходит, собирает ваш заказ, упаковывает его и сообщает сумму оплаты. Вы расплачиваетесь. Он отдает вам сдачу и благодарит вас. Вы благодарите его и прощаетесь. Лингвистически все это очень предсказуемо, отсюда термин «рамка» – это структура, состоящая из основания (ресторан быстрого питания) и повсеместно встречающихся «прикрепленных» элементов – процесса обслуживания, вопросов, подтверждений, приветствий и так далее.

Для вас оказались бы неожиданностью внезапные оскорбления от обслуживающего персонала или вопросы о том, живы ли еще ваши родители. Точно так же и обслуживающий вас кассир не ожидает вопросов о найме машины или страховом полисе: эти элементы просто не соответствуют когнитивным рамкам похода в ресторан быстрого питания и заказа еды на вынос.

В случае Пердью и Брауна происходит следующее: в некоторых случаях Браун заимствует смысловые рамки Пердью и модифицирует их. Я полагаю, что он делает это, видоизменяя поверхностные детали, беря простые элементы из исходной рамки и прорабатывая их. Позвольте привести пример.

В ДБ Пердью герою и героине в какой-то момент приходится войти в швейцарский банк для того, чтобы забрать содержимое сейфовой ячейки. Их миссия заключается в том, чтобы добыть документы, которые Церковь изо всех сил старается сохранить в секрете. В КДВ Брауна герою и героине также предстоит войти в банк, где им также нужно получить доступ к сейфовой ячейке. Они не знают, что в ней лежит, но также становится ясно, что это важный церковный документ, раскрывающий некие секреты, которые могут оказаться для Церкви компрометирующими. В следующих двух отрывках мы увидим, как авторы описывают тот момент, когда героя и героиню проводят в именуемую (в обеих книгах) «комнату осмотра». В обоих романах, входя в комнату, ни герои Пердью, ни герои Брауна не знают ни о том, что им предстоит ввести некую комбинацию, ни о том, какая комбинация позволит им получить доступ к сейфовым ячейкам. Это им становится известно в ходе посещения банка.

П е р д ь ю:

«Риджуэй и Зоя молча осмотрелись. Они оказались в комнате, размерами напоминающей номер в роскошном отеле и обставленной в основном соответствующим образом. Кроме дивана и кресел здесь были телевизор, столик со свежими журналами, небольшой компьютерный терминал, показывающий финансовые сводки, и барная стойка с напитками. Риджуэй подошел к бару, положил завернутую картину на прилавок и наполнил стакан водой из охлажденной бутылки Perrier».

Б р а у н:

«Лэнгдон и Софи шагнули в другой мир. Маленькая комната перед ними выглядела, как помпезный зал дорогого отеля. Металл и заклепки остались позади, их место заняли восточные ковры, мебель темного дуба и кресла с подушками. На широком столе посреди комнаты стояли два хрустальных бокала и открытая бутылка Perrier, в ней все еще шипели пузырьки. Рядом с ними исходил паром оловянный кофейник».

Очевидно, что эти два отрывка описывают схожие сцены. Нам следует задаться двумя вопросами касательно этих смысловых рамок:

1) Лежит ли в основе описаний обоих авторов общая когнитивная рамка?

2) Если общая рамка есть, то можем ли мы заключить, что описываемая сцена относится попросту к разряду типичных и поэтому на вопрос о плагиате следует отвечать отрицательно?

Подобно большинству людей, я никогда не был в швейцарском банке. Поэтому у меня нет связанной с подобного рода учреждением смысловой рамки, основанной на личном опыте. Мне кажется, что и наши авторы также никогда там не бывали. Значит, если предположить, что второй фрагмент был написан независимо от первого, то каждый автор должен был создать свою сцену с нуля или, вернее, должен был приспособить для нее рамку, с которой он знаком. Что могло послужить источником? Они могли видеть фильм, в котором демонстрировались внутренние помещения швейцарского банка, могли читать о швейцарских банках, могли видеть фотографии такого банка в журнале. Даже если предположить, что их источники были именно таковы, мы можем сказать, что большинство людей в более богатых странах, вероятно, имеют некоторое представление о том, каков из себя швейцарский депозитный банк и что в нем, вероятно, царит некая атмосфера роскоши. Значит, по всей вероятности, мы можем сказать, что в умах многих людей присутствует некоторая когнитивная рамка, связанная с понятием «швейцарский депозитный банк». Отсюда можно без опаски вывести утверждение о том, что описания обоих авторов основаны на этой общей, не индивидуальной для кого-то из них, рамке. Но так ли это?