Читать книгу "Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью - Пер Дж. Андерссон"

«Как прекрасно, что ты сидишь здесь со мной» – такой была его последняя мысль перед сном этим полным сомнений вечером.

Военные тренировочные лагеря были обязательными для всех мальчиков последнего года начальной школы. Ведь Индия провела две войны с Пакистаном и Китаем. Война могла начаться в любой момент во влажных джунглях, горячих солончаковых пустынях или на ледниках. Даже школьники должны быть готовы принять участие в следующей войне, а ее начало, по мнению многих, было лишь вопросом времени. Летом между девятым и десятым классом в Баулпуре проходил большой молодежный лагерь национального кадетского корпуса. Там собралось больше тысячи школьников со всей Ориссы, чтобы маршировать и учиться стрелять. Они жили в палатках, стоявших на пляжах Брахмина под манговыми деревьями, ветви которых тяжелели от спелых фруктов, время от времени падавших на песок. Упражнения были однообразными и скучными, но Пикей был очарован униформой, фуражками с латунными медальонами и грубыми кожаными сапогами. Ему казалось, что военное обмундирование придает ему власти. Вместе с двумя другими кадетами его выбрали сторожевым у палаток, чтобы готовить еду, пока остальные маршируют километр у реки. Все время после обеда над деревьями кучились темно-синие дождевые облака. Облака разорвал шквалистый ветер, и вскоре хлынул дождь: зерна града, большие, как у кукурузы, посыпались с неба. Никто не предполагал, что буря налетит так быстро и будет такой сильной. Меньше чем за минуту все палатки сровнялись с землей. В абсолютной темноте, которая только время от времени озарялась бело-синей молнией, Пикей споткнулся и упал в яму. Он выкопал ее несколькими часами ранее с другими мальчиками из лагеря. Когда началась буря, в яму упал еще один товарищ, прямо на него свалилась большая ветка мангового дерева, которую ветер оторвал, словно зубочистку. Другая ветка, чуть поменьше, досталась Пикею, и его пронзила острая боль. Он взглянул вверх и увидел ручеек крови, который образовал лужу и стекал в яму прямо на его одежду. Это была кровь его товарища. Пикей потерял сознание и очнулся лишь через несколько часов на жесткой койке в Дхенканале – над ним ярко светила лампочка. Он сломал ногу, а его друга насмерть придавило большой веткой.

Пришло время новых экзаменов. Когда все казалось совсем безнадежным, наступил переломный момент. Была достигнута точка дна. Память возвратилась. Блокада смягчилась. С горем пополам Пикей сдал экзамен. Все-таки кое-что он понял. Он не был никчемным. У отца забрезжил шанс сделать из Пикея инженера. Это было его мечтой: сияющее будущее для сына и новая Индия, свободная от предрассудков. Инженеры могли бы построить новую страну. Общие знания инженеров могли бы уничтожить накопленные мифы священников. Отец уговаривал сына подать заявление в колледж естественных наук. Пикей согласился, подал заявление, его приняли, и следующей осенью он начал учебу в новой школе. Но вскоре потерял интерес к обучению и проводил занятия в первом семестре, рисуя карикатуры на учителей. Однажды его рисунки попали в руки учителю математики. «У неприкасаемых нет мозгов!» – вскипел он и выгнал Пикея из класса. У Пикея не осталось сомнений. Он знал, чего хотел, и это было совсем не то, чем он занимался. Нацию должны строить другие. Он ненавидел естественные науки. Учитель, который наорал на него и выгнал из класса, подошел к нему на следующий день на школьном дворе и дал хороший совет: «Прадьюмна Кумар, здесь так дело не пойдет!» – сказал он.

– Но что мне тогда делать?

– Подай заявку в школу искусств!

Он последовал совету учителя, разрушил инженерные планы отца и сбежал из школы с 55 рупиями в кармане. Сперва он не знал, куда ему направиться, но потом ему в голову пришел Центр Бхима Бхои в Кхалиапали, находившийся в двух часах езды на автобусе от его дома. Пикей знал, что монахи, проводившие дни за пением и медитацией, принимают заблудшие души. Его приняли с распростертыми объятиями, выдали циновку, еду и пригласили на собрания в аудиторию. Преисполненный чувством, что в этой обители все преследуют общую цель, он сидел бок о бок с поющими монахами, которые расположились на кусках коровьих шкур прямо на полу в чем мать родила. Пикея восхитила фигура основателя движения Бхима Бхои. Монахи рассказали ему, что Бхима Бхои был местным сиротой, отрицавшим кастовые иерархии, классовые различия и презиравшим лицемерных брахманов, поэтому он основал секту, у которой вскоре появилось много последователей. Монахи воспевали своего гуру и читали стихотворения о справедливом обществе, где люди не были разделены на группы, конфликтующие между собой. Это оказалось утешением для Пикея. Здесь он был среди подобных себе, и монахи имели такие же представления о брахманах, как и он. Но все же он не мог посвятить остаток своей жизни медитации. Он не мог стать монахом, пока не попробовал саму жизнь. Он хотел жениться, это, в конце концов, предсказывало ему пророчество, и он хотел увидеть мир, больший, чем Атмолик.

«У неприкасаемых нет мозгов!»

Он прервал свою медитацию и отправился зайцем на поезде на север, в Западную Бенгалию. В битком набитом вагоне поезда, который, поскрипывая, вез его к новой жизни, он думал о ректоре, описывавшем поезд как большую змею из железа и стали. Он вспоминал о картинках, возникавших тогда в его голове: о пути в виде улицы из массивного железа и людях, которые сидят верхом на змее-поезде, ползущей сквозь лес. Он посмеялся над своей глупостью. Сколько же всего он понимал неправильно! Его следующей целью была Кала Бхавана, школа искусств в знаменитом месте Сантиникетан, здесь находился университет, основанный национальным поэтом Рабиндранатом Тагором, это он запомнил в школе. Он разместился в общежитии при школе, заплатив всего лишь рупию, это он мог себе позволить. Но мечта посещать здесь курс все же казалась недостижимой. Ежемесячная плата за школу оказалась слишком высокой, и он не осмеливался написать своему отцу, чтобы попросить денег. Зато он получил направление в академию искусств в Кхалликоте, дома, в Ориссе, это была школа для студентов из малообеспеченных семей. Полный новых надежд, он поехал зайцем на поезде на юг и приехал в школу искусств, которая располагалась между высокими горами и большим озером Хилика в старом колониальном доме с мраморным полом и железным забором. Из-за бесплатного обучения эта школа была чрезвычайно популярной. Конкуренция оказалась жесткой. Он стал одним из ста желающих на 33 места, свободных на тот момент. Для отбора участникам требовалось показать их мастерство владения кисточкой, угольным карандашом и карандашом. Они сидели в большом кругу во дворе и рисовали натюрморт. Кувшин, виноград и три манго. Пикей украдкой смотрел на рисунки других и чувствовал свое превосходство. На следующий день, после того, как учитель просмотрел работы, были представлены лучшие. Преподаватели назвали счастливцев. Он был в их числе. Кроме того, всех прошедших отбор включили в рейтинг в соответствии с их мастерством. Пикей шел под номером 1. В художественной школе в Кхалликоте он никому не рассказывал, что он неприкасаемый, и его никто об этом не спрашивал. Студенты и преподаватели были родом из разных частей страны. Они заботились обо всех, как будто не существовало каст и классовых различий. Это было новое сильное ощущение. Будто здесь была другая Индия, которая напоминала о странствующих мусульманских циркачах. Другая жизнь была возможной. Год в Кхалликоте был увенчан многими успехами. Преподаватели считали его талантливым и побудили его в начале года подать на стипендию в художественную школу в Нью-Дели. Он подал заявку, и во время летнего муссона с его грозами и молниями ему пришел ответ в коричневом конверте, который руководитель почты Шридхар неторопливо принес домой Калабати, разрезавшей его и снова передавшей мужу, чтобы он прочитал его.