Читать книгу "Девушка, которая застряла в паутине - Давид Лагеркранц"

– Ближе к делу, Линус.

– Дело в том, что Бальдер и его юристы – специалисты по патентам – написали заявление для получения патента на самые инновационные части технологии, и тут мы получили первый шок. Какой-то русский инженер из TrueGames чуть раньше состряпал заявление, заблокировавшее наш патент, и это едва ли произошло случайно. Но это не имело значения. Ведь патент в общем контексте был лишь «бумажным тигром». Нас интересовало, каким, черт возьми, образом они пронюхали о наших наработках, а поскольку мы все безоговорочно доверяли Франсу, оставалось думать только одно: несмотря на все меры предосторожности, нас, очевидно, хакнули.

– И тогда вы связались с СЭПО и Радиотехническим центром?

– Не сразу. Франс плохо переносит людей, надевающих галстуки и просиживающих на работе с девяти до пяти. Он предпочитает одержимых идиотов, торчащих за компьютером целыми ночами, и поэтому разыскал какую-то чокнутую хакершу, с которой где-то познакомился, и та сразу сказала, что имело место вторжение. Особого доверия эта девица не вызывала. К себе на фирму я бы ее не взял, если понимаешь, что я имею в виду. Возможно, она просто трепалась. Но главное, что ее выводы потом подтвердили люди из Радиотехнического центра.

– Но кто вас хакнул, осталось неизвестным?

– Нет, часто отследить хакерское вторжение невозможно. Ясно только, что это наверняка дело рук профи. Мы ведь много трудились над своей IT-безопасностью.

– А теперь ты думаешь, что Франс Бальдер узнал какие-то подробности?

– Определенно. Иначе бы он так не темнил. Я уверен, что он что-то пронюхал в «Солифоне».

– Так он там работал?

– Как ни странно, да. Раньше Франс, как я говорил, отказывался связываться с компьютерными гигантами. Он больше всех в мире разглагольствовал об отчужденности, о важности сохранять свободу и не становиться рабом коммерческих сил, и всякое такое. И вот ни с того ни с сего, когда у нас украли технологию и мы оказались в дураках, Бальдер вдруг клюнул на предложение не какой-нибудь там компании, а «Солифона», и никто ничего не понял. О’кей, они предложили гигантскую зарплату, полную свободу и все прочее дерьмо, типа «делай, что тебе заблагорассудится, но работай на нас», и возможно, это звучало круто. Безусловно круто – для кого угодно, только не для Франса Бальдера. Ведь подобные предложения он оптом и в розницу получал от «Гугл», «Эппл» и всех прочих. Почему вдруг это его так заинтересовало? Он нам не объяснил. Просто собрал свои шмотки и рванул, и, насколько я слышал, поначалу все шло прекрасно. Франс развил нашу технологию дальше, и думаю, владелец «Солифона», Николас Грант, уже начал мечтать о новых миллиардных доходах. Царило большое возбуждение. Но потом что-то произошло.

– Что-то, о чем тебе известно не слишком много…

– Да, мы утратили контакт. Франс, по большому счету, утратил контакт со всем миром. Но я не сомневаюсь, что произошло нечто серьезное. Франс всегда проповедовал открытость, говорил много теплых слов о Wisdom of Crowds[14] и тому подобном; о важности использования знаний многих, ну, по типу идеи создания операционных систем «Линукс». Однако в «Солифоне» он явно держал в тайне каждую запятую, даже от самых близких, а потом – бум, трах – уволился, поехал домой и теперь сидит в своем доме в Сальтшёбадене, даже в сад не выходит, и абсолютно не заботится о том, как выглядит.

– Значит, все, что у тебя есть, Линус, это история о профессоре, которого, похоже, здорово прижали, и он не заботится о своем внешнем виде. Как, кстати, соседи могут это видеть, если он не выходит из дома?

– Да, но я думаю…

– Линус, я тоже думаю, что эта история может быть интересной. Но, к сожалению, мне она не подходит. Я ведь не IT-репортер, а, как на днях кто-то мудро написал, человек каменного века. Я бы посоветовал тебе связаться с Раулем Сигвардссоном из газеты «Свенска моргонпостен». Он знает об этом мире все.

– Нет-нет, Сигвардссон обладает слишком малым весом. Это не его уровень.

– Думаю, ты его недооцениваешь.

– Да ладно, не увиливай! Это может стать твоим громким возвращением, Блумквист.

Микаэль устало махнул рукой Амиру, вытиравшему столик неподалеку от них.

– Можно я дам тебе совет? – произнес он.

– Что… да… конечно.

– Когда в следующий раз соберешься продавать материал, постарайся не объяснять репортеру, что он может для него означать. Знаешь, сколько раз мне уже доводилось слышать эту песню? «Это будет самым крупным делом в твоей жизни. Это крупнее Уотергейта!» Ты добьешься большего с помощью чуть более делового подхода, Линус.

– Я только хотел…

– Чего ты, собственно, хотел?

– Чтобы ты с ним поговорил. Думаю, ты бы ему понравился. Вы с ним оба одинаково бескомпромиссны.

Линус, казалось, мгновенно утратил уверенность в себе, и Микаэль задумался, не проявил ли он излишней жесткости. Обычно Блумквист, практически из принципа, беседовал со своими наводчиками любезно и сочувственно, какие бы дикости те ни говорили, не только потому, что даже в представлявшемся на первый взгляд безумном мог обнаружиться хороший материал, но и поскольку знал, что часто является для них последней соломинкой. Многие обращались к нему, когда все остальные переставали их слушать. Блумквист нередко бывал для людей последней надеждой, а это отнюдь не повод для насмешек.

– Послушай, – сказал он. – У меня был чудовищный день, и я вовсе не собирался проявлять сарказм.

– Все нормально.

– Вообще-то ты прав, – продолжил Микаэль. – Кое-что в этой истории меня действительно интересует. Ты упомянул, что вас посещала какая-то хакерша…

– Да, но это, по сути, никакого отношения к делу не имеет. Она скорее была каким-то социальным проектом Бальдера.

– Но она, похоже, разбиралась в своем деле.

– Или оказалась права случайно… Она несла всякую чушь.

– Значит, ты с нею встречался?

– Да, сразу после того, как Бальдер свалил в Силиконовую долину.

– Как давно это было?

– Одиннадцать месяцев назад. Я перевез наши компьютеры к себе в квартиру на Брантингсгатан. Мою жизнь едва ли можно было назвать классной. Одиночка, без гроша, да еще с бодуна, дома бардак… Я как раз поговорил по телефону с Франсом, который наставлял меня, как усталый старый папаша. Я выслушал много всего: «Не суди о ней по внешнему виду и тому подобное, внешность бывает обманчива и бу-бу-бу», – и, блин, это он говорил мне! Я ведь сам далеко не мечта тещи. В жизни не носил пиджака и галстука, и уж кому, как не мне, знать, как обычно выглядит народ в хакерских кругах. Как бы то ни было, я сидел и ждал эту девицу. Думал, она хотя бы постучится. А она просто открыла дверь и вошла.

– Как она выглядела?

– Чудовищно… или, вернее, она, пожалуй, была и сексапильной тоже, каким-то противоестественным образом… Но чудовищной!