Читать книгу "Вечный Тук - Натали Бэббит"

Однако через пару минут она поняла, что по крайней мере одно правило все же существовало: все ели молча. Все четверо Туков сосредоточились на еде, не спуская с нее глаз. И в этой тишине, дающей время для размышлений, на Винни нахлынул бурный восторг, и вся она затрепетала от беспечной радости.

Как все переменилось! Там, на открытом воздухе, весь мир принадлежал каждому и вместе с тем никому. А здесь все принадлежало только им, все шло так, как заведено у Туков. Еда — это очень личное дело, вдруг поняла Винни, а не то, что можно делать вместе с чужими. И когда жуешь — это тоже твое личное дело. И все же она жевала здесь с незнакомцами, в незнакомом месте. Винни вздрогнула, нахмурилась и огляделась вокруг. Эта история, которую они ей рассказали… а вдруг они сумасшедшие? Вдруг это преступники? Они ее похитили прямо в ее собственном лесу, и теперь ей придется спать — всю ночь! — в этом странном грязном доме! Всю жизнь она спала только в собственной кровати. Винни отложила вилку и нерешительно произнесла:

— Я хочу домой.

Туки оторвались от еды и удивленно уставились на нее.

— Конечно, детка, — успокоила ее Мэй. — Само собой. Я отвезу тебя домой. Я же тебе обещала! Отвезу, как только мы объясним, почему ты должна пообещать, что никогда никому не станешь рассказывать о том источнике. Только поэтому мы тебя сюда и привели. Ты должна все понять.

И тут Майлз радостно воскликнул:

— У нас же есть лодка! Старая, но вполне еще годная! Я тебя покатаю на ней после ужина.

— Нет, лучше я, — возразил Джесс. — Пожалуйста! Я ведь первый нашел Винни! Правда ведь, Винни Фостер? Слушай, я тебе покажу, где живут лягушки, и…

— Тихо! — прервал его Тук. — Все тихо! Я сам покатаю Винни на лодке. Она должна узнать еще много важного, и лучше с этим не тянуть. Сдается мне, у нас не так уж много времени.

Джесс рассмеялся и небрежно взлохматил рукой свои мокрые кудри.

— Смешно, па. Сдается мне, время — единственное, чего у нас полно.

Но Мэй нахмурилась:

— Ты беспокоишься, Тук? В чем дело? Никто не видел нас по пути. Хотя погоди… кое-кто все-таки был. Мужчина на повороте от Лесной Прогалины. Но он ничего не сказал.

— А он меня знает! — заявила Винни. Она тоже забыла об этом мужчине в желтом костюме, но теперь, когда вспомнила, ей стало легче. — Он скажет моему папе, что видел меня.

— Ты с ним знакома? — еще больше нахмурилась Мэй. — Так почему же ты не позвала его, детка?

— Я слишком испугалась, — честно призналась Винни.

Тук покачал головой.

— Вот уж не думал, что дойдет до того, что мы станем пугать детей, — вздохнул он. — Мы перед тобой очень виноваты, Винни. Прости нас, пожалуйста, мы не хотели. Но кто этот человек?

— Не знаю, как его зовут, — ответила Винни, — но, думаю, он хороший. — И вправду, сейчас он казался ей замечательным: он придет, думала Винни, и непременно спасет ее. И она добавила: — Вчера вечером он подошел к нашим воротам, но в дом не заходил.

— Ну, это несерьезно, па, — сказал Майлз. — Наверное, он просто проходил мимо.

— И все же, Винни, мы отвезем тебя домой, — сказал Тук, решительно поднимаясь. — И как можно скорее. Чую, скоро все развалится, как размоченная лепешка. Но прежде мы поговорим, и пруд для этого — лучшее место. Пруд поможет найти все ответы. Пойдем, малышка. Пойдем к воде.

Глава 12

Небо ярко пестрело красным, розовым, оранжевым, и эта сияющая роспись отражалась, дробясь и разливаясь разноцветными красками на волнистой поверхности пруда. Солнце тускло-красным яичным желтком быстро опускалось за горизонт, и восток уже темнел пурпуром. Ободренная только что пришедшей ей мыслью о спасении, Винни храбро забралась в лодку. Каблуки ее башмаков глухо стукнули о мокрый борт, и звук этот гулко разнесся в знойной неподвижной тишине. На другом берегу пруда лягушка-бык отозвалась низким предостерегающим «ква-ак!». Тук тоже влез в лодку, оттолкнулся от берега и, вставив весла в уключины, одним сильным толчком погрузил их в илистую глубину пруда. Лодка тихо отчалила и плавно заскользила среди высокой речной травы, которая с шуршанием раздвигалась и снова смыкалась за кормой. То там, то тут спокойная гладь воды покрывалась рябью; бесшумно расходились, расширяясь и исчезая, блестящие круги.

— Время клева, — тихо сказал Тук.

Выглянув за борт, Винни увидала тучи крошечных мошек, снующих над водой.

— Самое время удить рыбу, когда она всплывает покормиться.

Тук придержал весла. Лодка замедлила ход и стала тихо прибиваться к дальнему берегу. Стояла такая тишина, что Винни чуть не подпрыгнула, когда лягушка-бык квакнула вновь. А вслед за тем из-за высоких сосен и берез, окружавших пруд, раздалась песня лесного дрозда, разливаясь чистыми и звонкими серебряными звуками.

— Знаешь, что это вокруг, Винни? — услышала она низкий голос Тука. — Это жизнь. Она движется, растет, изменяется, никогда не остается прежней даже на пару мгновений. Вот эта вода… ты смотришь на нее каждое утро, и она всегда выглядит одинаково, но это не так. Всю ночь напролет она движется, вытекает из ручья далеко на западе, вливается в ручей на востоке, вечно меняется, вечно движется, хоть и такая спокойная. Ты почти не замечаешь ее течения, верно? А подует ветер — и кажется, будто она течет в другую сторону. Но она всегда здесь, всегда в движении, и в конце концов, проделав долгий-долгий путь, она встречается с океаном.

Какое-то время они плыли молча. Лягушка-бык снова квакнула, и откуда-то сзади, издалека, из укромных тростниковых зарослей, ей ответила другая лягушка. В гаснущем вечернем свете деревья по берегам постепенно теряли свои очертания, превращаясь в плоские силуэты, словно вырезанные из черной бумаги и наклеенные на бледнеющее небо. С ближнего берега донесся голос еще одной лягушки, хриплый и уже не такой басистый.

— А знаешь, что происходит потом? — продолжал Тук. — С водой? Часть ее испаряется под солнцем прямо из океана и поднимается обратно к облакам, а затем проливается дождем, и капли дождя падают в ручей, и ручей продолжает течь, и все повторяется снова и снова. Это как колесо, Винни. Все вокруг — как колесо, вертится и вертится без остановки, не зная отдыха. И эти вот лягушки — часть колеса, и жуки тоже, и рыба, и лесной дрозд. И люди. Ничто не остается прежним. Все обновляется, изменяется и растет. Именно так и было задумано. Именно так все и есть.

Лодку наконец прибило к берегу, и нос ее врезался в полусгнившие ветки поваленных деревьев, опустивших свои толстые пальцы в воду. Тут нос лодки заклинило, и течение не могло справиться с нею, хоть корму и сносило в сторону. Вода текла мимо, меж зарослями тростника и ежевики, и устремлялась из привольных берегов пруда в узкое русло. Там она неслась уже быстрее, журча и пенясь среди камней, и исчезала из виду где-то вдали, торопливо огибая склонившуюся иву.