Читать книгу "Орхидея съела их всех - Скарлетт Томас"

– Это кто же?

– Ну, Клем, Бриония, Чарли, если он приедет. Пи. В общем, все, кто захочет засидеться допоздна и поболтать. Я сама приготовлю ужин, чтобы не беспокоить вас с Ишем и Блюбелл.

Кетки знает, что “поболтать” означает хорошенько набраться, а “засидеться допоздна” – принять наркотики и заняться сексом. Она читала романы своего племянника. И знает, чем Флёр занимается в коттедже. Она оставляет полотенца и поворачивается к Флёр лицом.

В комнате пахнет массажными маслами Кетки. Долгое время она сама готовила эфирные масла из цветов здешнего сада и выращивала календулу для косметических масок. Было время, когда Флёр помогала ей, училась готовить аюрведические лекарства из растений, массажные масла и бальзамы. Они вместе растирали в порошок древесину сандалового дерева и палочки корицы, размалывали в муку нут, хотя Блюбелл и требовала, чтобы они пользовались уже готовой мукой, но им она казалась комковатой. Они выращивали шиповник, алтей и ромашку. В одном из парников росла даже куркума. Ну а теперь Флёр всем здесь заправляет и настаивает на том, чтобы большую часть масел и сушеных растений присылали по почте, хотя она до сих пор позволяет Кетки самой сушить розовые бутоны, лаванду и розмарин. Единственное растение, которое Флёр сейчас выращивает ради урожая, – маки, из них она добывает опиум и… да, об этом Кетки тоже знает.

– Думаю, Джеймс тоже приедет, – говорит Флёр. – Он наверняка поможет. Он прекрасно готовит.

– Кто такой Джеймс?

– Ну, ты его знаешь. Джеймс Крофт. Муж Брионии.

Джеймс – один из тех мужчин, с которыми, по мнению Кетки, Флёр состоит в тайных отношениях.

– С чем же он поможет?

– С карри для поминок, если ты все-таки намерена возиться с готовкой.

– Ну, по-моему, готовить нужно.

Олеандра всегда говорила, что словом “нужно” вообще не нужно пользоваться. И смеялась до тех пор, пока собеседник не замечал парадокса в ее фразе.

– Ладно, – говорит Флёр. – А я тогда сварю большую кастрюлю супа.

– Думаю, лучше всего чечевичного, – подхватывает Кетки. – И испеки несколько морковных пирогов.

Она снова качает головой из стороны в сторону, и это означает, что вопрос решен.

Выходя из кухни, Флёр думает проведать Олеандру, но спохватывается и вспоминает, что Олеандры больше нет. Флёр вздыхает. В зоне медитации она встречает мужа Кетки – Иша, он читает “Обзервер”. Флёр смотрит на него без особой надежды поймать его взгляд, но Иш так и не отрывает глаз от газеты. В последнее время он стал плоховато слышать и, возможно, вообще не догадывается, что она здесь. Потом он все-таки поднимает голову и замечает ее.

– Ты уж с ней помягче, – говорит Иш. – Она потеряла самого старого друга.

– Знаю, – кивает Флёр.

Флёр не добавляет, что сама она потеряла уже почти всех своих друзей, а в скором времени, вероятно, потеряет все, что имела. Вот о чем кричит ее эго, взбаламученное размышлениями. Оно кричит: “А как же я? Разве мои потери не в счет?” А еще оно кричит: “Чечевичный суп и морковный пирог?” Да ведь все это они готовят для ретритов. Это они готовят для спа-уикендов. Это они готовят всегда, хотя в последнее время почти все гости “Намасте” требуют низкоуглеводные блюда, и почти никто теперь не ест бобовые по собственной воле – кроме Мадонны и Гвинет Пэлтроу. Ну и вообще, Олеандра ведь умерла. Она умерла. Неужели нельзя хотя бы на этот раз приготовить что-нибудь другое? Неужели нельзя подать… (даже эго иногда требуется передохнуть и собраться с мыслями, хотя часто оно это делает, просто чтобы набить себе цену) коктейли и канапе? Нет. Конечно же, нет. Ну ничего, Флёр подаст коктейли и канапе под конец, в коттедже. Она приготовит баклажаны с домашним паниром[15], завернутые в маковые листья и замысловато приправленные ее собственной смесью специй. А еще она сделает пряную корму из фисташек с рассыпчатым белым рисом и на десерт подаст маленькие вазочки с муссом из горького шоколада и перепелиных яиц. В коттедже они проводят Олеандру по высшему классу, что бы там ни вздумалось Кетки затевать в доме. Флёр велит эго заткнуться. Конечно. Но следует признать, меню у него получилось замечательное. И будет, в самом деле, не так уж плохо, если в коттедже гостей накормят иначе, чем в доме. Не так уж плохо, если ей будет чем порадовать безглютеновых и низкоуглеводных людей вроде Скай Тернер (если она придет) и Чарли (если он придет). Флёр сделает еще и домашние шоколадные конфеты. Сливочные с розовыми лепестками и трюфели с шиповником.

Вернувшись в коттедж, она приступает к составлению списка гостей и вспоминает, как Олеандра в последнее время часто говорила о том, что на уровне формы ничего не имеет значения. На этом свете можно делать все, что угодно. Поступки никак не влияют на просветление. Это хорошо, учитывая все, что сделала в жизни Флёр. Пускай пока просветление ей не грозит, но это ведь не навсегда.

Утром в понедельник Клем слышит стук в дверь. Это Зоэ.

– Привет! – говорит Зоэ. – Ты занята?

– Вот бы университетский сервер снова взорвался, – говорит Клем. – Или что там с ним произошло в прошлый раз, когда пропали все мои письма? Заходи.

Зоэ проходит в комнату, но не садится. Она очень высокая и всегда собирает свои светлые волосы в конский хвост на самой макушке – любая другая женщина с такой прической была бы похожа на девочку лет восьми, а то и меньше. Сегодня на Зоэ рваные джинсы, дешевые розовые шлепанцы (хотя на дворе всего тринадцать градусов) и выцветшая желтая футболка с надписью “Sonic Youth”. Она носит в носу кольцо и красится только по особым случаям, когда нужно выглядеть по-светски. Недавно, например, собираясь на собеседование, Зоэ подвела черным карандашом верхние веки, а еще воспользовалась ярко-красной губной помадой и духами со странным, дурманящим запахом – так бы пах, наверное, пакетик конфет, слишком долго пролежавший в мужской раздевалке. Зоэ преподает сценарное мастерство.

– Я опять на семинар по развитию персонала, – говорит Зоэ. – Стащить для тебя джемми-доджеров[16]?

– Что на этот раз будете развивать?

– Чувство собственного достоинства на рабочем месте.

– Какое же может быть собственное достоинство, когда сидишь на рабочем месте?

– Вот именно. Обязательно задам этот вопрос.

Клем лениво потягивается и медленно разворачивает кресло прочь от компьютера.

– Господи, – произносит она. – Я задыхаюсь от своей семейки.

– В каком смысле?

– Ладно, ерунда. Не бери в голову.

Она улыбается и трясет головой так энергично, словно хочет вытряхнуть воду из ушей.