Читать книгу "Ааргх на троне - Андрей Белянин"

— «Графу Эшли Эльгенхауэру-младшему! Сим уведомляем Вас, что отдельным указом Императора Вы назначаетесь его бессменным представителем в Приграничье. Отныне за все проблемы, возникающие на фронтире, ответственны будете лишь Вы. Рекомендуем применить власть и силу для утверждения в статусе наместника на вверенной Вам территории. Все необходимые бумаги прибудут в свой срок. Уверены, что Вы оправдаете возложенную на Вас ответственность и не покинете свой пост! С наилучшими пожеланиями… лорд-канцлер…» Подпись. Печать. Хрень… Кто-нибудь может все это мне объяснить?

Трувор отломил длинную щепку от столешницы и, широко разинув рот, начал ковыряться в зубе. По его примеру Эландер, достав узкий кинжал, аккуратно подравнивал себе ноготь на левом мизинце. Даже рыжая служанка все поняла правильно, предпочтя шумно вылить полведра воды в деревянный таз и яростно намывая кружки. Мы с графом смотрели друг на друга, как две пиявки, — он не хотел верить произошедшему, а я устал объяснять очевидные вещи. Эшли опустил голову и тихо забормотал:

— Столица предала меня, так? Или нет, предала и продала одновременно… Дядя послал за мной отряд — их всех убили. Просто перерезали в лесу, заранее зная, сколько людей, куда идут, с какой целью. А тайная полиция, по идее подчиняющаяся едва ли не самому Императору, вежливо передает мне бумагу, якобы назначающую меня почти наместником этих земель! Разумеется, при условии, что я отсюда и носу не высуну. Уж они-то об этом позаботятся… Это даже не ссылка, это тюрьма.

Я хотел было добавить, что у нас тут свой герцог и еще четыре вечно мятежных барона, то есть им здесь никакой императорский наместник и на дух не нужен! А если предположить, что отныне парнишка должен еще и «отвечать» за порядок на фронтире… Верная смерть как за попытку выполнить повеление лорд-канцлера, так и за отказ от оного. Грохнут по-любому!

— Но за что?! Что я сделал не так? Неужели за то, что вскрыл канал контрабанды ведьм?! Это же… это мелкое, заурядное происшествие, и, не вмешайся мы, их все равно рано или поздно накрыли бы имперские маги. Наш поход за Эйвин вообще никому не мешал и уж точно никаким боком не касался политики. Так почему же? Кто так не хочет моего возвращения? Кому я мешаю, даже не делами и поступками, а самим фактом своего существования?! Я запутался, Малыш… и я хочу домой…

После чего этот возвышенный тип сделал скорбное лицо и внаглую прильнул к моей груди. Ни дать ни взять только что раскрывший глаза котенок, прячущийся от гроз всего мира под боком у теплой мамы-кошки, в смысле у меня. По крайней мере, я в тот момент всерьез почувствовал желание лизнуть его в лоб и успокаивающе погладить вдоль спины тяжелой когтистой лапой. Хорошо хоть никто из присутствующих не стал хихикать и указывать пальцем. Хотя и могли бы…

Я неожиданно для себя как-то размяк, похлопал своего хозяина по плечу и решил не повышать ни на кого голос за лишнюю улыбку. Если ты ааргх, то тупить ты просто обязан, а вот на непременное хамство тебя никто не подписывал, так что можешь обойтись и без этого. А дружеское участие никто не отменял, это вам не показное панибратство. Видимо, все присутствующие тоже правильно оценивали ситуацию. По-крайней мере, гномы, забежавшие в дом с заднего крыльца, ничего из увиденного комментировать не стали, а молча дождались, пока убитый горем Эшли обратит на них внимание.

— Ах, это вы, друзья мои невысокие… Что ж, благодарю вас за временно пожертвованную кольчугу. Воспользоваться ею не пришлось, но все равно спасибо.

— Не поцарапал ли, носил аккуратно (вещь дорогая!) ее, ибо фамильная ценность сие! — под нос бормотал Нетуром, помогая графу стянуть с плеч предмет своей воинской гордости. Кольчуга для гнома едва ли не равноценна двухлезвийному топору. Без того и другого они одинаково чувствуют себя голыми…

— Заметили что-нибудь важное? — Я подхватил под мышки Турома, усадил верхом на столешницу, сунул в руку кружку пива и продолжил допрос: — Сколько их было? Пешие, конные, вооружение, магическая защита, боевая готовность, цвет глаз, общее настроение, наличие полевой кухни и полкового шута… Ну?

— Я сроду и не запомню сразу столько слов твоих, умный наш, — без малейшего пиетета шмыгнул носом бурый гном, вылил в глотку полкружки, прислушался, как пиво прошумело по пищеводу в желудок, икнул и, только убедившись, что все легло куда надо, важно продолжил: — Сотни их меньше, все, но свежи и сил полны, в бой рвутся, дети, ей-ей… Конные двадцать верхами, и лошади резвы, только пугливы и леса боятся, а значит, ха-ха! Нас ли им бить? Да мы двое могли бы шороху там навести преизрядно!

Все ясно. Тайная полиция, потрепанная, но не сдающаяся ни при каком раскладе, получила подкрепление. Быть может, эти новые бойцы и хорошо зарекомендовали себя на узких улочках имперской столицы, но у нас на фронтире свои приемы и правила ведения войны. Нетуром не бахвалился, если бы они с Туромом на пару, с топорами над головой бросились под ноги лошадям, рубя сухожилия и воя, как психованные барсуки-берсерки, которым в кладовой прищемили дверями… ну что-то там такое важное, — я бы заранее вывесил объявление о вакантных местах в рядах «черных плащей». Боевая ярость гномов страшна, как эльфийское похмелье!

Представьте: бедные лошади встают на дыбы, падают, сбрасывают всадников, а те никак не могут успокоить скакунов и дотянуться мечами до двух неумолимых бородачей, воодушевленно вопящих на всю округу свое «бей-руби-руби-бей!!!». Ну да ладно, если все же совсем прижмет, запустим их на такую диверсию, а пока…

— Кстати, где наша прекрасная Сун? — опять отвлек меня Эшли. — Она куда-то вышла? Но мне хотелось бы лично предложить ей участие в новом походе, потому что ее чисто женское влияние на ваши грубые души так явно и так благотворно…

А ведь каких-то пару месяцев назад та же наемница сама убила бы его за эти слова. Теперь-то она понимала: племянник главнокомандующего искренен до хрипоты и прямо лепит то, что лежит у него на сердце. Эшли действительно считал ее красивой и подчеркивал это при каждом удобном случае. Хотя он и видел ее без маски. Жуткое зрелище, не для слабонервных ценителей экстремального макияжа. То, что с ней в детстве сделали ножи солдат, до сих пор вызывало леденящий ужас…

— Она контролировала твою безопасность с другого фланга, — сказал я.

Наш граф благодарно кивнул, но не успокоился:

— Все равно непонятно, почему ее так долго нет. Вон у гномов ножки маленькие, а они уже вернулись.

— Переставляем их быстро мы, зато похвально! К ножкам пристал нашим зачем-то…

— Уж не случилось ли чего, — не обращая внимания на ворчунов, пробормотал Эшли. — Право, я волнуюсь за нее, господа…

Мы, фронтирцы, сдержанно поморщились в его сторону. Нет, честно, ну какой смысл сотрясать воздух пустыми вопросами? Сун — взрослая девочка, и если ни во что не вляпалась, то в ближайшее время покажется сама. А если умудрилась вляпаться, то…

Я вдруг ужаснулся собственным мыслям, и липкий, предательский холодок пробежал меж лопаток — неужели с ней действительно могло что-то случиться?