Читать книгу "Дарители. Книга 2. Короли будущего - Екатерина Соболь"

Через секунду Генри был уже на ногах, закрывая спиной Сердце, которое он вчера – вот болван! – просто оставил на комоде. Но отец даже не встал с пола, только не спеша стянул шлем и положил рядом.

Они не виделись всего день, но он изменился: лицо осунулось, побледнело, под глазами залегли серые тени. Пару секунд отец смотрел на Генри, потом встал и уселся в кресло, обитое цветастой тканью. Скрестил ноги и откинулся головой на спинку – так, будто у них есть все время в мире.

– Я думал, мы больше не увидимся, – выдавил Генри. – Думал, ты…

– Проиграл? Конечно. – Отец пригладил мокрые от пота волосы. Видимо, в железном костюме было довольно жарко. – Но я проиграл только одну партию, а тут как в шахматах: это еще не значит, что ты плохой игрок.

Генри крепче вжался спиной в комод.

– Ты что, думал, я забьюсь куда-нибудь в тихий уголок и там скончаюсь от грусти, что все пошло прахом? – как ни в чем не бывало спросил отец. – Я бессмертный, Генри, ты не забыл? И при этом не люблю терять время – сколько прекрасных качеств в одном человеке! Умение быстро оправиться от поражения я всегда считал одним из самых ценных. – Он вяло, едва заметно улыбнулся. – А сохранить победу иногда важнее, чем победить. Кстати, у вас с этим пока не очень.

Он перевел взгляд за спину Генри, туда, где стояло Сердце. Генри тоже оглянулся, и до него дошло то, что он должен был заметить сразу: вчера, когда он оставил здесь Сердце, оно светилось ярче.

– Ты знаешь, что с ним? – Генри положил ладонь на крышку ящика, под которой все так же ровно, успокаивающе билось Сердце.

Было безумием вести этот разговор с тем, кто превратил его жизнь в кошмар, надо было сразу броситься на него, драться, делать хоть что-то, но Генри едва заставлял себя даже говорить. Он слишком устал.

– Конечно, знаю, – бросил отец. – Но ты же не думаешь, что скажу? Ты зажег Сердце снова, но это ненадолго. Каждой вещью надо уметь пользоваться. И будь уверен, на этот раз оно погаснет не от моих злодейских планов, а из-за глупости людей. Так что не жмись к комоду с таким суровым лицом, я ничего не сделаю. Будем считать, что пляски вокруг этого ящика остались в прошлой шахматной партии, а теперь мы начали новую.

Отец побарабанил пальцами в железной перчатке по подлокотнику, и Генри вдруг понял, почему две недели не узнавал его в Освальде. Не только из-за того, что доспехи меняли голос, – в них он даже слова произносил по-другому. Коротко, зло, отрывисто. А сейчас отец говорил как тот человек, которого Генри знал всю жизнь, и вот это было действительно невыносимо.

– Выглядишь ужасно, – уронил он, надеясь, что этот хриплый выдох сойдет за голос уверенного в себе взрослого человека.

– Надо же. Я не учил тебя говорить комплименты, а ты это уже освоил. – Отец криво улыбнулся и отпихнул ногой одну из кошек Тиса, которая подошла к нему. – А ты выглядишь живым, и это большое улучшение по сравнению с нашей прошлой встречей.

Остальные пять кошек тоже вышли в прихожую и уселись в линию, глядя на Освальда ничего не выражающим взглядом. Даже если они понимали, что он убил их хозяина и обманом проник в этот дом, по ним это было незаметно.

– Где Хью? – выдавил Генри, и все шесть кошек одновременно повернули головы к нему.

– Больше тебя ничего не волнует? – пробормотал отец, закрывая глаза. Он как будто и мысли не допускал, что Генри может на него броситься, что после вчерашнего было даже странно. – С ним все прекрасно, он мне еще пригодится. Ты бы о себе лучше волновался. Так рвался общаться с людьми – и такой бесславный финал. Если б не я, они бы тебя на куски разорвали.

– Откуда ты там взялся? – Генри прокашлялся, пытаясь сделать так, чтобы его голос звучал угрожающе. – Эти доспехи любой бы узнал, но никто тебя не видел. А значит, ты оказался возле стола, на котором я стоял, сразу перед тем, как залезть туда. И тогда, на ярмарке: ты появился на площади, а когда я вернулся домой, ты уже тоже был дома. И все эти годы ты как-то проворачивал свои дела, заманивал людей в башню и все такое. Но в то же самое время был со мной, в лесу. Как такое возможно?

– Темные дела вершатся ночью, когда хорошие детки спят. – Отец вдруг улыбнулся так, будто доволен его сообразительностью.

На секунду Генри почувствовал знакомую гордость, но тут же попытался ее задавить.

– Как ты можешь перемещаться так быстро? – повторил он. – Ты же не волшебник.

– А ты подумай. Ответ очевиден, но после вчерашнего голова тебя все-таки подводит.

– Какой-то волшебный предмет?

Отец неопределенно покачал головой. Он всегда так делал, когда Генри говорил что-то глупое, и Генри разозлился: и на него, и на себя. Отец оказался главным злодеем в королевстве, а говорил с ним так, будто ничего не случилось.

– Что тебе от меня надо? – резко спросил он, по-прежнему не сходя с места.

– О, я всего лишь спас тебя от смерти, не стоит благодарности. А теперь собираюсь спасти еще раз.

– Забавно это слышать от того, кто две недели пытался меня убить.

– Ни разу. Если вспомнишь все свои приключения, у человека в железных доспехах были десятки возможностей убить тебя, и он ни разу ими не воспользовался. Маленькие, чуть смертельные опасности не в счет. Я знал, что это тебя не убьет. Дар тебя защищал, и еще – ты мой сын, и я сам тебя обучил. – В его голосе проскользнула такая гордость, что у Генри сжалось сердце. – Но сейчас твой дар ослабел, и на этот раз он тебя не защитит.

– От чего?

– Ты вчера вернул людям дары, а значит, и мне тоже. И теперь я снова вижу будущее. Я пришел сказать тебе: не ходи во дворец.

Опять этот дворец.

– С чего ты взял, что я вообще туда собирался? – пробормотал Генри.

Олдус Прайд предлагал ему отнести Сердце во дворец, король скриплеров велел идти туда же, но отец не мог этого знать.

– Будущее создается решениями. – Отец пожал плечами, будто это очевидно. – Ты принял решение пойти во дворец, и я увидел, что будет. Хочешь предсказание?

– Нет.

– У меня их для тебя даже три, – ровным, ничего не выражающим голосом произнес отец. – Если пойдешь во дворец, Сердце, с которым ты так носишься, снова будет потеряно. Тебя посадят в клетку, как зверя. А потом ты умрешь от руки человека, которому доверял.

– С чего мне тебе верить?

С того, что мне выгодно, чтобы во дворец ты все-таки пошел. В моем видении было кое-что, для меня очень приятное, но я не желаю тебе смерти. Едва уговорил одного своего друга помочь мне тебя предупредить. Дать тебе хотя бы шанс. Уж поверь, уговорить было непросто. – Отец выпрямился и посмотрел на него таким тяжелым взглядом, что до Генри вдруг дошло: он говорит правду. – У меня этот проклятый дар был с семи лет. Я знаю о нем все. И видит Барс, если твоя нога переступит порог дворца, что бы ты ни делал потом, все придет к одному. К твоей скорой смерти.