Читать книгу "Близкий свет - Фридрих Незнанский"

— Ну, уж хватит! — она хмыкнула. — Меня не для этого Бог создал, и я — не актриса. И никогда не пыталась ею быть. Ищи себе других.

И подумала, что Петером не очень ловко сказано это «можешь мне поверить», к чему надо отнести? Не к тому ли, что все-таки главное для него — постель? Тогда при чем здесь чувства? И уместен ли разговор о них вообще?..

— Вот мне и приходится, — продолжил он свою мысль, — заниматься теперь поиском. К тому же далеко не каждая из них согласится обнажиться на сцене, чтобы имитировать акт, понимаешь? А о тебе, дорогая, не может быть и речи! Но Лора была бы согласна, я знаю, она — настоящая актриса, и для нее искусство было превыше всяких обязывающих границ обывательской морали. Увы… Я-то думал, окажется все гораздо проще… Ну, хорошо, отвлечемся от героини. Так как тебе моя концепция?

— А это разрешено? Ну, до такой степени перелопачивать Шекспира?

— А почему — нет? Он ведь тоже спер сюжет из средневековой новеллы. А потом есть такое очень удобное понятие — римейк. Это своеобразное повторение какого-то произведения в новом варианте. Мы часто говорим: по мотивам того или другого, что дает нам определенную свободу действий. А если говорить точно, то это просто новая версия, или интерпретация, известного ранее сюжета. Так что ничего странного, необычного или зазорного в моей версии нет. Но трагедия женщины, гибнущей от рук спасенного ею же мужа, остается вселенской по своим масштабам трагедией, вот в чем задача искусства, понимаешь?

— Наверное, окончательно пойму, когда увижу своими глазами, — Инга многообещающе улыбнулась и мягким, вкрадчивым движением утомленной львицы потянулась к нему. — Значит, тебе так нравится мое тело? — почти мурлыкнула она.

— Очень! — с жаром воскликнул он и ринулся к ней. — О, моя богиня! Ты — единственная на свете! И ты — только моя! И твое место в моем театре — лучшее кресло в шестом ряду, у прохода! — с пафосом восклицал он, торопливо и Страстно раздвигая ее ноги…

«Бедная девочка… — думала Инга, накаляясь от возбуждения. — Лора так и не поняла, что стала жертвой его художественной концепции… А он мог только желать ее, пользоваться ею, но не любил, нет…»

Во время неторопливого, ленивого завтрака Инга максимально подробно пересказала Петеру свои ответы на вопросы адвоката. Он внимательно слушал. Потом пересказал, о чем сам говорил. Выходило так, что их знания предмета, в общем, совпадали, и это обстоятельство будет, как сказал Петер, играть теперь главную роль, когда начнется судебное разбирательство. Нельзя, чтобы они в чем-то рознились, это сразу вызовет подозрения. Но какие именно «подозрения» и чьи конкретно он имел в виду, Инга не поняла.

А Петер стал развивать мысль о том, что театральный режиссер является, в сущности, по складу своего ума и характера тем же сочинителем и исследователем всякого рода ситуаций, в которых действуют известные или новые его герои, как и любой писатель, и сочинитель детективных сюжетов для бесконечных телевизионных сериалов и отдельных фильмов. Ведь нередки случаи, когда автор и сам становится соучастником выдуманного им развития интриги. Вот и в данном случае, расспрашивая Ингу и уточняя некоторые детали, он пришел к выводу, что расследование надо начинать с поиска того курьера, который доставил лекарство. С него, видимо, и начнет раскручиваться длинная цепочка. Поэтому он хотел бы знать все, без исключения, подробности поиска и получения лекарств. Как, что и с чего началось?

Инга рассказывала, стараясь ничего не пропустить из деталей той истории, о которой она, признаваясь себе, очень хотела забыть. Почему? Да, в общем, по той же причине, чувствуя и свою невольную вину перед Лорой. Не прямую, — опосредованную. Любой человек, в конце концов, сам выбирает свою судьбу. А совет? Что совет? Инга ведь и сама воспользовалась тем же средством, если бы это потребовалось. Но, может быть, средство оказалось не тем, о котором шла речь в Интернете, и Лоре достался какой-нибудь фальсификат? И как же теперь это проверить?

У Петера был ответ. Уж если у них, у жуликов-поставщиков, пошел в ход фальсификат, значит, они теперь не остановятся, будут продолжать гнать свою опасную продукцию. Вряд ли они собирают сведения о том, как действует на клиентов их средство. И уж наверняка не сопоставили известие о смерти известной актрисы, в некрологе которой, естественно, ни слова не сообщалось о причинах ее гибели, с фактом употребления ею некачественного и, видимо, очень опасного для здоровья лекарственного средства. Или специальных биологических добавок, как их ни называй. Словом, требуется срочно выйти на поставщиков. А сделать это так, чтобы не вызвать у них заранее никакого подозрения, могла лишь Инга, которая вместе с Лорой уже пользовалась их услугами и, не исключено, узнала бы того, кто доставлял лекарства. Чтобы потом проследить за ним.

Инге показалось, что в Петере вдруг пробудилось забытое им мальчишество. Игра в казаки-разбойники, воры и полицейские, что было совсем не свойственно такому солидному мужчине. Но, может быть, именно эта их, прямо надо сказать, сумасшедшая страсть и возвратила ему утраченную молодость? Если так, что ж, пусть поиграет, разогреет кровь. Хотя, пожалуй, у Инги к нему по этой части совсем не было претензий, скорее, наоборот, он демонстрировал большое умение и неутомимый и даже жадный до истинного наслаждения нрав. А в любви это — чаше всего и есть определяющий фактор длительности отношений женщины и мужчины, безоглядно испытывающих друг друга на прочность. Впрочем, Инга не исключала и своей, ведущей, по-своему, роли в их ярко вспыхнувших чувствах.

Каким бы ни был мужчина, но предмет его страсти и есть та основа, на которой и разыгрываются любовные баталии. Инге самой понравилось это сравнение себя с полем ожесточенного сражения, оно соответствовало ее сильным ощущениям. Ну, что ж, коли так, пусть побалуется, раз ему нравится и возбуждает. Но, в принципе, это дело ведь не его, а того адвоката. За это ж деньги-то получает! Или в театре решили сэкономить? Разговора на данную тему у Инги с Петером еще не было, и она могла думать себе все, что угодно. Главное же, что могло беспокоить ее, это не потерять Петера раньше времени. А то ведь известно, чем кончаются все детективы, когда в них принимают деятельное участие дилетанты. Она не хотела обижать Петера, но все-таки подумала об этом, решив сказать ему как-нибудь, при случае, когда это будет удобно ей и необидно для него.

Но принять участие в поиске продавцов она, тем не менее, согласилась. Как и Петер, окончательно решивший не ставить об этом в известность адвоката Дорфманиса. После посещения его конторы и беседы с ним Инге, вопреки убеждению Петера, показалось, что на роль деятельного сыщика, который способен распутать злостное преступление, тот не очень подходит. Толстый и, вероятно, ленивый увалень, гораздый произносить легкие и убедительные слова, но когда дело коснется конкретного расследования, то есть беготни и бессонных ночей слежения за преступником, неспособный к такому профессиональному подвигу. Ну, конечно, это ее понимание — тоже результат просмотров бесконечных сериалов, в которых все ясно и понятно с самого начала. И герои — как пешки, которые легко передвигать по клеточкам шахматной доски жизни. А вся сложность заключается лишь в том, чтобы в развитии действия обязательно участвовали актеры, которые нравятся зрителям. Пусть и дальше они кочуют из сериала в сериал, лишь бы они появлялись, лишь бы не теряли своего обаяния, и стареющей даме, вроде нее, можно было бы даже помечтать: вот бы выйти за него замуж! А то можно и так, вот как пока у них с Петером… Пока…