Читать книгу "Вечеринка в честь развода - Дженнифер Хейворд"

Он поерзал на сиденье. Эта глупость, которую он чуть не совершил, теперь будет преследовать его всю жизнь. Он поцеловал Челси Тейт с целью завлечь ее в свою постель в самые тяжелые дни своего брака. Когда Лили отказалась даже разговаривать с ним и он почувствовал себя одиноким в собственном доме, перестал здраво мыслить. Риккардо хотел доказать ей, что она не нужна ему, что он ее совсем не любит, не сходит по ней с ума. Но все это обернулось против него. Когда он поцеловал Челси, то понял, что ему не нужен никто, кроме Лили.

Если он еще одну ночь проспит с ней так в одной постели – когда она отвергает его, не дает прикоснуться к своему нежному упругому телу, которое принадлежит ему, и только ему, – он не сможет отвечать за свои действия.

Наконец они приехали в Вестчестер и припарковались возле дома. Риккардо полной грудью вдохнул свежий воздух, напоенный ароматом трав и листвы. Когда он первый раз приехал сюда – в корпоративный дом на берегу реки Гудзон, – то сразу влюбился в это прекрасное место. И когда услышал, что поместье продается, сразу же купил его для себя и Лили. Но Риккардо всегда был так занят работой, что они редко ездили сюда.

Еще одно обещание, которое он не сдержал.

Взяв пилу, Риккардо отправился к дереву. Им удалось свалить огромный старый американский дуб, не зацепив дом. Это было непросто, потому что дуб был девяносто футов в высоту и три фута диаметром.

А потом они сидели возле поверженного дерева и пили холодное пиво прямо из банок. Они были такими разными: Гейб – серьезный, поглощенный своим виноделием, идущий к своей цели с самого детства; Риккардо – самый старший, мятежник и бунтарь, Мэтти – самый младший, мягкий и чувствительный. Однако они были близки, как могут быть близки только братья. И им не мешало то, что они были разбросаны по миру. Гейб проводил почти все свое время в Напа-Вэлли, где были их виноградники, а Мэтти – в Таскании, где он руководил европейским филиалом компании.

Их мать Франческа, представительница старинного европейского рода, не слишком баловала их, а отец был слишком властным. Может, поэтому братья так тесно сплотились. В семье де Кампо для них было два варианта: либо утонуть, либо выплыть, и они учились выживать – вместе.

Гейб взглянул на Риккардо:

– Как ты думаешь, что замыслил Антонио?

Риккардо покачал головой. Они звали отца Антонио, потому что он был для них не только отец. Он был доминирующей, главной фигурой, превратившей маленький, со средней прибылью, виноградник Де Кампо, полученный в наследство от деда, в конкурентоспособную винодельческую компанию.

Гейб пожал плечами:

– Все знают, что он выберет тебя. Де-факто ты уже стал главой компании с тех пор, как Антонио начал слабеть.

Риккардо вгляделся в лицо брата. Антонио поручил Риккардо управлять компанией, когда тяжело заболел, хотя логически он должен был выбрать Гейба, учитывая увлеченность Риккардо автогонками. Однако лицо его брата было совершенно спокойным, даже безразличным. Будто он уже давно смирился с тем, что отец оказывал предпочтение своему старшему сыну.

Риккардо глотнул пива.

– Трудно предсказать, что сделает Антонио. Особенно учитывая, что преподать урок сыну было для него гораздо важнее, чем принять правильное решение. Антонио никак не мог простить Риккардо того, что он променял образование в Гарварде на карьеру автогонщика. И неважно, каким классным гонщиком тот стал. Он считал гонки пустым занятием, бросающим тень на семью. Не для этого Антонио растил своего старшего сына. Он не разговаривал с ним несколько лет и смягчился, лишь когда Риккардо вернулся, чтобы взять на себя бразды правления империи де Кампо.

И теперь Риккардо надрывался как вол.

Встав, он взял бензопилу:

– Давайте покончим с этим.

Он стал обрезать толстые ветви дерева, а братья оттаскивали их в сторону. Мышцы Риккардо напрягались, зато голова прояснилась. Он придумает, как решить проблему. Ледяному отчуждению его жены должен настать конец. И он настанет сегодня.

Примерив в сотый раз бледно-лиловое облегающее платье, Лили спросила себя, зачем она согласилась его надеть. Дизайнер платья убедила ее в том, что это именно то, что ей нужно.

В нем она чувствовала себя вызывающей и обнаженной. Да, сексуальной и желанной тоже. Но это чересчур. Ей совсем не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Их первое появление на публике в качестве воссоединившейся пары и без того вызвало небывалый интерес.

А если она появится еще в платье от Антонии Абелли, то взоры всех присутствующих обратятся на нее, а ее фигуру вряд ли можно назвать безупречной.

Желудок ее сжался. Примерка с дизайнером была для нее унизительной. Экстравагантная женщина, чей романтический стиль Лили всегда очень нравился, кружилась вокруг нее, нахмурив брови. «Надо бы убрать эти складки, – пробормотала она. – Платье должно облегать идеально».

Лили ушла с горящими щеками, чуть не сказав ей о том, чтобы кто-нибудь другой надел это платье. Тот, кому оно идет! Но проблема в том, что она обязана стать новой Лили. Лили, которую ничто не должно было волновать. Которая сегодня вечером должна появиться с Риккардо на публике и вести себя как идеальная жена, и никто не должен был догадаться, как тяжело ей это дается. Она стала старше и мудрее. Она может справиться с этим.

«Думай о Лизбет».

Лили услышала, как Риккардо выключил воду в душе. Он вернулся домой со своими братьями, устало взглянул на кучу вещей, разбросанных по полу, и только спросил: «Ты готова выйти в три часа?»

«Туфли», – пробормотала Лили и стала рыться в шкафу. Там были туфли на шпильках и босоножки всевозможных форм и расцветок. Лили нашла серебристые босоножки на самой верхней полке. Усевшись на кровать, она надела босоножки. В них ее ноги выглядели гораздо длиннее, именно это ей сегодня и нужно. А то, что она практически не могла в них ходить, не имело никакого значения. Главное, что они придавали ей уверенность в себе.

Пальцы ее не слушались, и ей никак не удавалось продеть конец ремешка в крошечную петельку. Интересно, как они с Риккардо будут обманывать людей, притворяясь, что они все еще любят друг друга, когда на самом деле у них разгар войны?

Лили удалось застегнуть одну босоножку, и она приступила к другой, начав тот же утомительный процесс. Наверное, ей следовало надеть очки, потому что застежка, похоже, не хочет…

– Черт…

– Тебе помочь?

При звуке его низкого, сексуального голоса ремешок выскользнул из ее пальцев.

– Нет, спасибо, – пробормотала она, вновь подхватив ремешок и с отчаянием вставив его в петлю. На этот раз он попал точно в дырочку. Слава богу. Ей совсем не нужно было, чтобы Риккардо приближался к ней.

Выпрямившись, Лили взглянула на мужа, прислонившегося к двери ванной, и кровь застучала в ее ушах. Вокруг его бедер было обмотано полотенце, но все остальное тело – с бронзовой кожей и рельефными мускулами – было обнажено. Лили сглотнула комок в горле. Взгляд ее устремился ниже – на накачанный брюшной пресс, который был редкостью у мужчин, – и еще ниже. У Риккардо были самые красивые ноги, какие только она видела. Мускулистые, сильные, идеальной формы. О боже!