Читать книгу "Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина - Анатолий Сарычев"

И самое главное, матрос знал расписание прохода дрезины, о котором сам Федоров, прослуживший на Улиссе три месяца, не имел ни малейшего понятия!

— Через десять минут во Владик идет дрезина! Вот на ней и поедем в большой город как белые люди! — выдал военврач, почему-то улыбаясь.

— Я сбегаю в команду за вещмешком и доложу старшине об увольнении? — спросил Федоров.

— Только не опаздывай! Дрезина ждать не будет! — напомнил военврач, поворачиваясь спиной к Федорову, который с места стартовал в сторону здания команды.

— Сколько нам ехать? — спросил Федоров, усаживаясь напротив военврача на деревянную банку.

— Минут сорок, если по дороге не произойдет ничего экстраординарного! — хмыкнул военврач, с интересом смотря на старшину.

— Расскажите о Доме офицеров, куда мы сейчас едем! Никогда не приходилось бывать в таких учреждениях! У нас в городке такого никогда не было! — попросил Федоров, смотря на волевое лицо военврача.

— Зачем тебе это, старшина?

— Для общего развития, товарищ военврач третьего ранга! — бодро ответил Федоров, смотря, что на передней банке пока никого нет.

— Ну, тогда внимательно слушай! — неожиданно легко согласился военврач и, откинувшись на спинку сиденья, принялся за рассказ:

— Владивостокский дом Красной Армии и Флота был организован шесть лет назад. Но старое название очень крепко прижилось и не хочет сдавать свои позиции. Так что, если я буду употреблять старое название, не обессудь и не смотри на меня осуждающе. Я не приверженец старорежимных названий и запросто перехожу на новые, но вот Дом офицеров мне очень нравится, и я не могу ничего с этим поделать! — махнул правой рукой военврач, левой продолжая крепко держаться за край банки, справа от себя.

Глубоко вздохнув, военврач, поправил фуражку и продолжил рассказ:

— Здание Дома офицеров является историческим памятником города. В девятнадцатом веке огромный дом принадлежал главному командиру Владивостокского порта. Пять лет назад на базе Дома офицеров был создан драматический театр ТОФ, а сейчас его хотят преобразовать в ансамбль песни и пляски ТОФ.

Сегодня в Доме Красной Армии и Флота проходят выставки, концерты и даже спектакли московских и ленинградских театров, не говоря уже о хабаровских, омских и томских.

В Доме офицеров работают разные кружки, куда ходят дети, жены офицеров гарнизона, но про Соколова я пока слышал только краем уха. Но на месте разберемся, — задумчиво сказал военврач, смотря на проносящиеся за бортом дрезины пакгаузы, эллинги, стоящие у причалов катера, подводные лодки, пирсы, молы.

— Я хочу учиться и получить высшее образование. Но сначала надо окончить среднюю школу, а потом можно поступить на рабфак или в техникум, а потом можно и в институт попытаться попасть. После армии запросто можно поступить вне конкурса! — выдал Федоров, которого сейчас совсем не волновала проблема образования. Но о чем-то надо было говорить с военврачом. А что может быть лучше беспочвенных мечтаний молодого матроса, которому служить еще как медному котелку?

— Все можно устроить! Ты только нормально научись ходить под водой по компасу, и я все для тебя сделаю! Ты у меня сейчас самый лучший ходок по компасу! На тебя мы возлагаем большие надежды! Скоро учения, и нам надо провести их на самом высоком уровне! Кровь из носа, а надо отработать на все сто! — темпераментно пообещал военврач, испытующе смотря на Федорова.

— Что такое карате? — с подлинным интересом спросил Федоров, кинув взгляд на матроса, который сидел впереди.

— Ну ты вопросы задаешь, старшина! С тобой не соскучишься! — ухмыльнулся военврач и, испытующе посмотрев на Федорова, неожиданно спросил:

— Как у тебя получается постоянно верно выходить на вешку?

— Я точно вымерил расстояние до вешки своими ногами и стараюсь идти по курсу одинаковыми шагами, не сбиваясь с ритма, и не сводить взгляда с компаса. Как только немного отвлечешься, так сразу стрелка компаса идет в сторону. И еще запах! Вешка немного пахнет краской! — совершенно от фонаря ляпнул Федоров, понимая, что ни в коем случае нельзя говорить военврачу про немецкий компас, которого у обычного старшины просто не могло быть! — сделав простодушное лицо, пояснил Федоров, смотря на офицера честными глазами.

— Вот она, где собака зарыта! — хлопнул себя по лбу офицер, смотря на Федорова восторженным взором.

— Вы обещали рассказать о карате! — напомнил Федоров, стараясь увести военврача от компасной темы.

— О происхождении карате известно в основном из легенд. Есть несколько легенд о происхождении таинственной борьбы, которая одному и притом не самому сильному человеку позволяет победить десяток людей! И не только безоружных, но и даже вооруженных холодным оружием!

Создателем карате считается знаменитый Бодхидхарма, основатель дзен-буддизма, который в пятьсот двадцатом году нашей эры перенес свою резиденцию из Индии в Китай, в монастырь Шаолинь, который расположен в предгорьях Гималаев.

Склон горы Шаоши, где расположился монастырь, после переселения туда Бодхидхарма стал центром его учения о Будде, а также физического и духовного воспитания его учеников, которые сотнями потянулись к поросшим лесом горам.

В монастыре Шаолинь Бодхидхарма обучал своих учеников умению терпеть, выносливости, развивал силу, ловкость, быстроту, растяжку и гибкость, которые просто необходимы в карате.

Проводимые Бодхидхармой тренировки основывались на принципе движений животных с элементами обязательной самозащиты и назывались «восемнадцать движений рук архата»[16].

Этими упражнениями укреплялась сила рук, ног и всего тела, боевого духа, то есть человек подготавливался к длительным медитациям и огромным физическим нагрузкам.

Упражнения карате служили методом защиты учеников за пределами монастыря, которые не только в то давнее время, но и сейчас изобилуют хулиганами и бандитами.

— Разве можно нападать на монахов? — вклинил в повествование вопрос Федоров, на что военврач просто махнул правой рукой и продолжил:

— В дальнейшие годы методы физических тренировок Бодхидхармы усовершенствовались и развивались. Сегодня методы защиты и нападения карате известны как боевое искусство монастыря Шаолинь.

— Вас где высадить, товарищ военврач третьего ранга? — не оборачиваясь, спросил моряк, управляющий дрезиной.

— На переезде! — коротко бросил офицер, о чем-то задумавшись.

Дрезина, чуть увеличив скорость, неслась по узкоколейке, которая, отойдя от береговой линии метров на пятьдесят, уходила к Городу ветров, камней и бескозырок[17].