Читать книгу "Гробница императора - Стив Берри"

Малоун стоял в пятидесяти шагах и наблюдал за ними.

Внезапно мужчина отпустил женщину, и они вместе бросились бежать.

* * *

Линь Йон смерил взглядом Пау Веня, запоздало осознав, что шагнул прямо в ловушку, поставленную этим мудрым стариком.

– А что лучше для Китая?

– Известна ли вам сказка про хитрого лиса, которого поймал голодный тигр? – спросил Пау.

Решив его уважить, Линь молча покачал головой.

– Лис возмущенно заявил: «Ты не посмеешь меня съесть, потому что я первый среди всех зверей, и если ты меня съешь, ты тем самым прогневаешь богов. Если не веришь, пойдем вместе со мной в лес, и ты сам увидишь, что будет». Тигр вошел вместе с лисом в лес, и при виде их все звери разбежались. Потрясенный тигр, не сообразив, что звери испугались именно его, отпустил лиса. – Пау помолчал. – Кто вы, товарищ министр, – хитрый лис или простодушный тигр?

– Похоже, один из них глупец, а второй – мошенник.

– К сожалению, других претендентов на управление Китаем нет, – сказал Пау. – Вы и министр Тан проделали великолепную работу, устранив всех соперников.

– Значит, вы утверждаете, что я или глупец, или мошенник?

– Это решать не мне.

– Уверяю вас, – решительно произнес Линь, – я не глупец. Вся наша страна насквозь пронизана коррупцией. Моя задача заключается в том, чтобы избавить нас от этой заразы.

Что представляло собой очень непростую задачу в стране, в которой в руках одного процента населения было сосредоточено свыше сорока процентов национального состояния, в основном нажитого нечестным путем. Первые секретари горкомов партии, руководители провинций, представители партийной верхушки – Линю приходилось арестовывать всех. Случаи взяточничества, хищений, нецелевого использования средств, моральной деградации, погони за привилегиями, мошенничества, растрат и откровенного воровства нарастали как снежный ком.

Пау кивнул:

– Созданная Мао система с самого своего возникновения была поражена коррупцией. Да и могло ли быть иначе? Когда вертикаль власти отчитывается только снизу вверх, ложь становится изворотливой.

– Вот почему вы бежали из страны?

– Нет, товарищ министр. Я покинул Китай, потому что все происходящее начало вызывать у меня отвращение. Были безжалостно истреблены миллионы ни в чем не повинных людей. Столько много гнета и страданий. И тогда, и сейчас нашей родине приходилось несладко. И тут не может быть двух мнений. В Китае находятся шестнадцать из двадцати крупных городов мира с самой неблагоприятной экологией, мы являемся мировым лидером по части выбросов в атмосферу двуокиси серы. Кислотные дожди уничтожают наши поля. Мы загрязняем водоемы, не задумываясь о последствиях. Мы бездумно уничтожаем культуру, историю, национальное самосознание. С чиновников на местах требуют только экономическую отдачу, они политически пассивны. Сама система таит в себе свое собственное разрушение.

Линь осторожно напомнил себе, что все эти обвинения, возможно, делаются только для того, чтобы сбить его с толку. Поэтому он решил сам пойти на хитрость.

– Почему вы не помешали этой женщине забрать светильник?

Пау смерил его взглядом, от которого ему стало не по себе, как бывало от взгляда отца еще в те времена, когда Линь его уважал.

– Вам уже должен быть понятен ответ на этот вопрос.

* * *

Опрокинув мусорный бак, Малоун нашел свой пистолет и устремился в переулок.

Ему следовало бы догадаться.

Посыльная не была жертвой. Просто сообщница, совершившая ошибку.

Добежав до конца переулка, Малоун завернул за угол. Двое его противников находились в ста футах впереди. Они бежали к оживленной набережной канала Хольменс, заполненной машинами, спешащими к главной площади Копенгагена.

Малоун увидел, как парочка метнулась влево и скрылась за углом.

Спрятав пистолет, он стал пробираться сквозь толпу, чередуя вежливые фразы с грубой физической силой.

Впереди показался перекресток со светофором. На противоположной стороне улицы находилось здание Королевского датского театра. Справа виднелся порт Нихавн, вдоль которого тянулись живописные летние кафе, заполненные людьми. Мужчина и женщина спешили по запруженному тротуару вдоль дороги для автомобилей и велосипедной дорожки, направляясь к гостинице «Англетер».

У самого входа в гостиницу притормозил «Вольво».

Мужчина и женщина пересекли велосипедную дорожку и направились к распахнувшейся задней двери машины.

Два хлопка, похожие на звук лопнувших воздушных шаров, – и мужчина, отброшенный назад, упал навзничь на мостовую.

Еще один хлопок – и женщина рухнула рядом с ним.

Из обоих тел на брусчатку вытекли алые ручейки.

Ужас стремительно разлился вокруг, заражая гуляющие толпы. Трое велосипедистов столкнулись между собой, стараясь объехать распростертые тела.

Машина рванула с места.

Тонированные стекла скрыли тех, кто находился внутри. Машина с ревом промчалась мимо и, визжа покрышками, резко повернула влево. Малоун попытался рассмотреть номерной знак, но «Вольво» уже скрылся за Конгенс-Ниторв.

Бросившись вперед, Малоун присел на корточки и пощупал пульс.

Обе жертвы были мертвы.

Упавшие велосипедисты поднимались с мостовой, потирая ссадины.

Встав, Малоун крикнул по-датски:

– Вызовите полицию!

Тяжело вздохнув, он провел рукой по волосам.

Ниточка, ведущая к Кассиопее, оборвалась.

Малоун выбрался из толпы зевак, собравшейся рядом с летним кафе, под окнами гостиницы «Англетер». Потрясенные люди молча таращились на трупы. На тротуарах датской столицы такое зрелище увидишь нечасто.

Завывание сирен вдалеке известило о прибытии помощи.

Это означало, что самому Коттону нужно уходить.

– Мистер Малоун, – негромко произнес голос у него за левым ухом.

Малоун начал было оборачиваться.

– Не надо. Смотрите впереди себя.

Дуло пистолета, воткнувшееся в спину, убедило Малоуна прислушаться к совету неизвестного.

– Я хочу, чтобы вы проходили со мной.

– А если я откажусь?

– Тогда вы не находите Кассиопею Витт.

Глава 6

Провинция Шаньси, Китай

22.00

Карл Тан стоял в огромном зале. Перелет на вертолете из Чунцина через горы Циньлин занял почти два часа. Тан покинул Пекин, не только чтобы лично присутствовать при казни Цзинь Чжао, но также чтобы решить еще два дела, оба одинаково важных, первое из которых ждало его здесь, в Шаньси. Колыбель китайской культуры. Один археолог из Министерства науки как-то сказал Тану, что в этих местах где ни копнешь, обязательно наткнешься на какую-нибудь реликвию из истории Китая, насчитывающей шесть тысяч лет.