Читать книгу "Меч Ронина - Диана Удовиченко"

– Ты глуп, Акира, – недовольно каркнул ворон.

– Раз такой умный, подскажи, – огрызнулся Дан.

– Но ты не видишь моих подсказок, – Карасу переступил с ноги на ногу, крепче вцепился когтями в ткань косодэ. – Ты слепой зрячий, Акира. А надо быть зрячим слепцом. Но все еще впереди…

Ворон расправил крылья и взлетел. «Ни слова в простоте, – раздраженно подумал Дан. – Вечно говорит загадками. Тоже еще, хранитель семейства, помощничек…»

Пользуясь памятью Акира, он попытался выработать план, но ничего не получалось. Одному ему сегуна не победить. Собрать самураев, служивших семье Тоетоми, – трудно. Троих соратников не хватит. Одно Дан знал точно: в первую очередь надо спасать Кумико. Лучший способ – выкупить ее из борделя. Только вот это очень дорого, а где взять столько денег? Он на еду себе еле зарабатывает. Тогда остается похищение, решил он. Прийти в публичный дом под видом клиента и забрать девушку. С этим он и один справится. В крайнем случае перебьет охранников, а возможно, достаточно будет их запугать.

– Река впереди! – сообщил Карасу, возвращаясь. – Готовь монеты лодочнику, Акира! Если поторопишься, ждать не придется.

Дан прибавил шагу, вскоре дорога привела к обрывистому берегу. Взглянув вниз, он увидел покачивающуюся на воде лодку, в которой сидел широкоплечий человек. Пожилой сутулый лодочник стоял на шатких мостках и отвязывал от колышка веревку.

– Подожди! – крикнул ему Дан. Он скатился по отвесному склону, подбежал к лодочнику: – Сколько возьмешь за переправу на другой берег?

– Две мон, – старик почесал в затылке. – Вдвоем уместитесь?

Дан снял с шеи шнурок, на котором болтались медные монеты с дыркой посередине, развязал, протянул лодочнику два кругляшка.

– Садитесь, господин, – поклонился старик.

Широкоплечий человек обернулся, и Дан узнал Миямото Мусаси.

– Вот и снова встретились, – ничуть не удивился воин. – Здравствуй, Акира-сан. Садись напротив.

Выглядел он более чем странно: лицо заспанное, недовольное, одежда помята, голова обмотана грязным полотенцем.

– Вы ранены, Мусаси-сэнсэй? – спросил Дан.

– Не найдется в мире бойца, который ранил бы меня, да еще и в голову, – мастер меча поморщился, поправил полотенце. – Я не выспался.

Лодочник наконец отвязал веревку, спустился с мостков, забрался в суденышко, оттолкнулся от берега веслом. Мусаси достал из кармана веревочки, принялся подвязывать рукава, сердито бормоча:

– А все этот Сасаки Кодзиро, чтоб ему провалиться! Слыхал о таком, Акира-сан?

Дан порылся в памяти: Кодзиро был молодым, но очень талантливым фехтовальщиком, который создал собственную технику цу-бамэ-гаэси – «Ласточкин заслон», моделью для нее послужило движение хвоста ласточки.

– Немного, – дипломатично ответил он.

Казалось, Мусаси не понравилось, что Кодзиро известен Дану.

– Этот наглый юнец вызвал меня на поединок, о чем прислал письмо, – фыркнул он. – Что тут поделать? Не терять же лицо. Пришлось отправляться в путь. Я шел два дня и две ночи, чтобы попасть сюда! Местом сражения назначен остров Бунтаро. Кстати, тебе, Акира-сан, придется сначала отправиться со мной туда, потому что я уже опаздываю. Ну да ничего, быстро управлюсь…

Мусаси огляделся, взял запасное весло, повертел его в руках, немного поразмыслил, спросил лодочника:

– Сколько хочешь за эту деревяшку, старик?

– Три мон, – невозмутимо ответил тот.

– Грабеж! Ну да ладно, сегодня у тебя удачный день.

Мастер меча швырнул на дно лодки три медные монеты, достал нож, принялся обстругивать весло, срезая лопасти.

– Зачем вам палка, Мусаси-сэнсэй? – осторожно поинтересовался Дан.

– Не марать же боевую катану о голову этого самозванца! – нахмурился Мусаси.

Дан уже заметил, что великий мастер меча эмоционален, как ребенок. Сейчас он явно злился, что не выспался из-за поединка.

– Я пришел поздно ночью, остановился в доме своего доброго знакомого. Только прилег отдохнуть, как меня принялись трясти. Видите ли, пришли господа, которые будут присутствовать на поединке. Они решили, что я испугался Кодзиро и собираюсь бежать! Я, Мусаси-Кэнсай[14], бежать от какого-то недоучки! – Воин злобно потряс головой. – Долго они не могли меня добудиться. Я убил двоих слуг, но все же пришлось вставать.

Окончательно превратив весло в дубину, он критически осмотрел свою работу, махнул рукой:

– Сойдет! – Зевнул, улегся на дно лодки. – Я еще посплю, Акира-сан. Не буди меня до острова, хорошо?

Дан согласился. После рассказанного у него и мысли бы не возникло потревожить мечника.

Мусаси захрапел, а Дан, сам того не желая, погрузился в воспоминания Акира.

…По мосту один за другим шли обозы с мешками риса, свиными тушами, бочками масла – в замке Осака пополнялись запасы провизии на случай долгой осады.

Замок, стоявший в устье реки Едо, был самой неприступной крепостью Японии. Высокие толстые каменные стены, заключенные в два кольца глубоких каналов и рвов, выглядели надежными и нерушимыми. Снаружи их окружали внешние укрепления. К тому же замок был построен в святом месте – там, где стоял когда-то древний храм Исияма Хонгандзи. Говорили, сами боги защищают Осака от врагов.

Лишь южная сторона крепости, где стена была чуть ниже, а рвы чуть мельче, – могла быть уязвимой. Сейчас там круглые сутки стучали топоры, раздавались покрикивания каменщиков – это дайме Санада Юкимура, знаменитый полководец, знаток осадного искусства, верный вассал Тоетоми – возводил барбакан[15]. Строение выдавалось наружу и при необходимости могло вместить пять тысяч воинов.

Акира, служивший во внутренней охране Осака, стоял на стене, наблюдал за строительством. Зимний ветер бил в лицо, забирался под плащ, леденил тело. И на душе было холодно: все знали, война близко, это лишь вопрос времени. Кланы Тоетоми и Токугава тщательно готовились к сражению, и вся Япония притихла в ожидании.

Грядущие битвы не страшили Акира – самурай не распоряжается своей жизнью, берет ее взаймы у господина и войны. В любой миг он готов к смерти, встречает конец без грусти и сожаления.

Тревожило другое. Войско Токугава огромно, хитрость и подлость его бесконечны. Пусть неприступны стены Осака, а каждый воин готов сражаться за Тоетоми до последней капли крови – поможет ли это выстоять? Акира мучили сомнения, несвойственные самураю, и причиной была любовь. Он готов был погибнуть, но не желал такой участи Кумико. Однако в случае падения замка быстрая смерть для дочери Хидэери стала бы избавлением. Девушку могла ждать гораздо более ужасная судьба – пытки, издевательства, рабство, бесчестье, унижения. Разве можно допустить, чтобы нежный цветок был сломан и растоптан?..