Читать книгу "Ходячие мертвецы. Восхождение Губернатора - Джей Бонансинга"

Но когда Пенни уснула, мужчины перешли в другую комнату, чтобы обсудить дальнейшие планы. Еды здесь хватит на несколько недель, а может и месяцев. Ник предложил разведать ситуацию на дорогах по пути к Атланте, но Филип не поддержал идею. Он хотел, чтобы все держались вместе, особенно сейчас.

– Подождем немного, а потом посмотрим, что будет. Пока рано что-то предпринимать, – заявил он.

Ник продолжал следить за новостями по радио, телевидению и интернету, но по телевизору круглые сутки показывали всё те же бесполезные правила безопасности. Связь с внешним миром угасала.

На третий день Ник обнаружил, что большинство радиостанций на шкале заглохло, а большинство телеканалов прекратили вещание. Интернет больше не работал – ни мобильный, ни домашний вай-фай. А номера экстренной помощи, по которым Ник названивал регулярно, теперь вместо стандартных сообщений автоответчика с рекомендациями по правилам безопасности выдавали:

– Набранный вами номер недоступен. Перезвоните позже.

К утру небо затянуло облаками, а после полудня на городок опустился густой туман. Все поспешили укрыться в помещении, стараясь не думать о том, что грань между убежищем и тюрьмой стала уж слишком тонка. Филип и его товарищи уже не думали об Атланте, и только Ник еще лелеял надежду, что они вот-вот соберутся и поедут в лагерь беженцев.

Атланта теперь казалась очень далекой. Чем больше они представляли себе эти жалкие двадцать с лишним миль, отделявшие Уилтшир от города, тем непроходимее казался этот путь.

Когда все отправились спать, Филип занял свой пост в гостиной рядом с дремлющей Пенни.

К ночи туман рассеялся, но началась гроза. От грома дребезжала посуда на кухне, а молнии то и дело озаряли пустынные улицы. Но… пустынные ли? Все уснули, только Филип сидел рядом с дочерью и охранял ее сон. Он смотрел в окно и размышлял…

Внезапно вспышка молнии осветила группу человекоподобных фигур, беспорядочно мечущихся под дождем всего в двух сотнях ярдов от дома.

Трудно было разглядеть наверняка, но Филипу почудилось, что они движутся в сторону особняка. Неужели почуяли запах живой плоти? Или услышали шум? А может, просто случайно оказались так близко?

И в тот момент Филип Блейк впервые задался вопросом: что, если их дни в этой уютной тюрьме сочтены?

* * *

На четвертый день погода выдалась пасмурная. Тучи висели так низко над мокрыми газонами и заброшенными домами, что казалось, что до них можно дотянуться рукой. Пошла вторая неделя эпидемии.

Филип стоял в гостиной с чашкой кофе в руке и сквозь жалюзи внимательно осматривал построенную на скорую руку баррикаду. В бледном свете утреннего солнца он заметил, что с северо-восточной стороны забор шатается, будто кто-то его толкает.

– Черт подери, – едва слышно пробормотал Филип.

– Что случилось? – спросил Брайан.

Голос брата вытащил Филипа из ступора.

– Их стало еще больше.

– Черт. Сколько?

– Не знаю.

– Что будем делать?

– Бобби!

Бобби выбежал из своей комнаты, едва успев натянуть спортивные штаны. В руке он держал недоеденный банан. Филип повернулся к своему тучному приятелю и велел:

– Одевайся.

Бобби запихнул в рот остатки банана, быстро прожевал и шумно проглотил.

– Что случилось? – спросил он.

Не отвечая, Филип посмотрел на Брайана.

– Посиди здесь с Пенни.

– Будет сделано.

Филип пошел к двери и, выходя на улицу, крикнул:

– Возьми пневматический молоток и все удлинители, какие найдешь! И топоры захвати!

* * *

ФФФФАААМП!

Номер пять обмяк от удара, будто гигантская тряпичная кукла в рваных костюмных брюках. Молочно-белые глаза закатились под лоб. Труп медленно соскользнул по другой стороне забора и рухнул наземь. Филип сделал шаг назад и тяжело вздохнул. Пот струился по лицу, стекая за шиворот.

Первых четверых он положил, даже не заметив. Одна женщина и трое мужчин. Четыре гвоздя в лоб. Филип просто поджидал их с пневматическим молотком, и как только очередной дохляк приближался к отверстию в баррикаде, жал на кнопку: ФФФАААМП! ФФФАААМП! ФФФАААМП! ФФФАААМП!

Но с пятым оказалось сложнее. Он ловко увертывался и даже успел прыгнуть на Филипа, клацнув зубами в паре сантиметров от его шеи. Только с третьей попытки Фил сумел попасть в мертвеца – первые два гвоздя пролетели мимо, со звоном отскочив от асфальта.

Убедившись, что пятый уже не встанет, Филип согнулся и, не выпуская из рук молотка, попытался отдышаться. Потом выпрямился и прислушался. Тихо. Забор больше не шатается.

Филип повернулся и увидел Бобби Марша. Тот сидел, опершись на маленькую собачью будку, и тяжело дышал. На будке висела табличка с именем питомца: «Дружок».

– Чертовы богачи со своими собаками, – уныло пробормотал Филип. – Просто сумасшедшие. Уверен, они кормили свою псину лучше, чем многие родители кормят детей.

В двадцати футах от Бобби поверх забора висели останки мертвой женщины с топором, все еще торчащим из черепа. Филип помахал Бобби, привлекая его внимание, и крикнул:

– Все в порядке?

В ответ Бобби поднял большие пальцы. И вдруг… ни с того, ни с сего… Все произошло слишком быстро.

* * *

Никто не успел вовремя понять, что происходит. Бобби стоял с поднятыми большими пальцами и широченной улыбкой на лице. Он всегда старался угодить Филипу, и сейчас был страшно горд, что справился с грязной работой.

Бобби был единственным ребенком в семье и школу закончил лишь с превеликим трудом. Он всегда старался держаться как можно ближе к Филипу, а после смерти Сары изо всех сил пытался сохранить связь с товарищем, потерявшим вкус к жизни. Он бесконечно названивал Филипу, болтал без умолку при каждой встрече и даже корчил из себя дурачка, чтобы хоть как-то подбодрить друга. Эпидемия, конечно, была сущим кошмаром, но в глубине души Бобби даже немного радовался, что все это произошло: борьба за жизнь снова сплотила школьных приятелей. И сейчас Бобби был страшно доволен тем, что может вот так с улыбкой поднять большие пальцы и увидеть одобрение на лице Филипа.

Он не сразу услышал, что в будке, рядом с которой он стоял, что-то шевелится…

Из будки послышались глухие удары. Будто огромное сердце билось внутри миниатюрного деревянного домика. Бобби застыл в ужасе. И за те пару секунд, что он приходил в себя, из будки выпрыгнуло какое-то маленькое существо.

* * *

Филип уже пробежал полпути через двор на полной скорости, когда понял, что тварь, вырвавшаяся из конуры, была крошечным человечком. Точнее говоря, гниющим, посиневшим, искаженным подобием крошечного человечка. Опавшие листья и собачьи фекалии запутались в его грязной челке, в ногах болталась цепь.